Король нежно снял ее с подоконника и прижал к мохнатой груди.

Закат горел тревожным костром. Уходящего солнца не было видно за Островом магов, лишь ало-оранжевое зарево полыхало в полнеба. А на Золотой остров легла вечерняя тень, словно прохладная рука на лоб горячечного больного. Однако успокоения не настало. По улицам и переулкам Бедельти бродила смятенная толпа, то сгущаясь, то рассеиваясь, то захлестывая прибоем центральную площадь, то спадая вниз, до припортовых кабачков. Город лихорадило всерьез. Сердцем толпы были, на удивление, не местные смутьяны, а выдернутые из безмятежности отдыха приезжие. Вчерашние ленивые наблюдатели вдруг превратились в действующих лиц.

Тильдинна Брайзен-Фаулен впервые в жизни была пьяна. Размахивая полупустым кувшином дармового вина, она шагала вместе с Вальердом в середине нестройной колонны. Голова у нее слегка кружилась, зато не хотелось ни есть, ни спать, ни думать о том, что будет завтра. Прямо сейчас ей весело — вот и прекрасно!

На перекрестке случилась заминка. Часть толпы свернула влево, на крошечную площадь с фонтаном — там с самого утра стояла бочка из королевских погребов, там наливали. Но оказалось, что очередную бочку допили, а новую не привезли. Разочарованные люди хлынули назад, и в устье площади произошел водоворот. Толпа затопталась на месте. «Куда идем?» — слышались возгласы. — «Поворачивай!» «Что случилось?» Пьяные спотыкались, бранились, кто-то уже сцепился в драке. Завизжали женщины. «Где выпивка? — завопил кто-то жалобно и тонко. — Король обещал нам вина!» Его поддержали.

В голове у Тильдинны зашумело. Вопль пьянчужки вызвал воспоминание о ее собственных, уже один раз сказанных словах: «Не худо бы королю приютить нас у себя во дворце!» Сама не понимая, что делает, она взобралась на кадку с пальмой, вцепилась в волосатый ствол. Вальерд охнул и растерянно обхватил ее за талию, не зная — то ли попытаться снять, то ли поддержать, чтобы не свалилась.

— Что ты, Тиль? — забормотал он. — Ты куда?

Тильдинна выпрямилась.

— Эй, вы! — крикнула она, взмахнув кувшином. — Я знаю, где взять еще вина!

Ее заметили. К ней поворачивались лица с вытаращенными глазами и разинутыми ртами: «Где? Где?!»

— У короля во дворце! — выкрикнула Тильдинна. — Король обещал! Напоить! И накормить! И спать уложить…

Голова у нее закружилась, сударыня Брайзен-Фаулен ойкнула и попыталась упасть. Муж бережно снял ее с кадки и шепотом спросил:

— Тиль, ты что? Зачем это?

— Не знаю… — пролепетала Тильдинна. — Так, как-то… Забери вот.

Вальерд встряхнул почти пустой кувшин и деловито сказал:

— Тебе надо отдохнуть. Пойдем-ка найдем место поспокойнее.

Супруга не противилась. Но попытавшись выбраться вместе с ней из середины потока на обочину, Вальерд понял, что упустил момент. Толпа пришла в движение. Слова Тильдинны упали на благодарную почву. До сих пор у хорошенько подогретых людей не было цели движения — теперь она появилась. Плотной колонной они двинулись вверх по серпантину, к королевскому замку. Сумерки темнели, наливаясь синевой. Откуда ни возьмись, в толпе тут и там зажигались факелы. Кто-то выкрикивал: «Дворец! Король обещал!». На левом фланге затянули северную маршевую балладу. На правом южане откликнулись фривольными куплетами.

— Что ты наделала, Тиль? — шепотом простонал Вальерд.

— Я? — удивилась Тильдинна. — А что я? Валь, а куда мы все идем?

— Ох, — сказал сударь Брайзен-Фаулен, одним глотком допил остатки вина и надолго замолчал.

К тому времени, как они добрались до ворот королевского замка, вечер окончательно сгустился в ночь. Поднимаясь на плато, люди слегка протрезвели, но не присмирели. Освещенные здания дворца казались тем более желанной целью, чем темнее становилось вокруг. Растворились во тьме контуры скал, слился с чернотой неба силуэт Шапки вверху, потерялась грань между подножием острова и морем, лишь цепочка фонарей в гавани отмечала набережную, да паутиной огней лежал позади оставленный Бедельти. А дворец Тарсингов сиял впереди ярко и весело.

Но ворота оказались крепко заперты.

Пока толпа, разлившаяся лужей, как ручей перед запрудой, обсуждала, что именно делать дальше, от края ее отделились две фигуры и скользнули в тень крепостной стены. Никто не заинтересовался двумя мальчишками, примерно десяти и пятнадцати лет на вид. А Нисси и Мабен завернули за выступ и там остановились. Здесь их нельзя было разглядеть от ворот, и Маб зажег магический огонек, который осветил мальчишек и кусок каменной кладки.

— Ты уверен, что хочешь туда? — недоверчиво спросил Мабен приятеля. — Поймают! Накажут.

— Хочу, не хочу, — вздохнул Нисси, — а надо. Капитан там. Если не вернуть королю перстень, мне жить-то всего несколько дней. Лучше пусть накажут.

— Но если капитан там, — резонно заметил Маб, — значит, либо перстень уже у короля, либо его нет и у капитана.

— Вот мы и выясним, — сурово сказал Нисси. — Ну что, будешь заклинать, или я сам полезу, как в тот раз?

— В какой «тот»? — не понял было Мабен, но быстро догадался: — А! Когда ты перстень воровал! Так ты что, прямо здесь и лез? А как ты во дворце разобрался, куда идти?

— Мне маг объяснил, — буркнул Нисси. — А стену я перелазил во-он за тем углом. Меня матрос с капитаном подсадили, ну а дальше я сам. Они в кустах ждали, когда я вернусь… Слушай, ну я же тебя просил, не спрашивай! Плохая примета.

— Что б ты понимал в приметах! — фыркнул Мабен. — Ладно, молчу.

Он вытащил из кармана обрывок бечевки, пошептал над ним и положил на землю около самой стены. Бечевка стала утолщаться и расти, причем росла она вверх и льнула к каменным блокам, как лиана. Через равные промежутки ожившая веревка сноровисто завязывалась узлом, а затем ползла дальше. Добравшись до верха, она перевалила на ту сторону, натянулась и замерла. Лиана в два пальца толщиной, пустившая корни в землю, с узлами-ступеньками, выглядела надежной лестницей. Нисси без колебаний взобрался по ней и исчез за стеной. Мабен облизал губы и последовал за приятелем. Оказавшись на той стороне, он ласково погладил лиану, и обрывок бечевки скользнул ему в ладонь. Маб торжествующе обернулся к Нисси:

— Смотри, я…

Нисси рядом не оказалось. Парнишка уже был рядом с воротами, ощупывал щеколды, замок, засов и поворотный блок.

— Не надо! — крикнул Мабен на бегу.

Но воришка уже открыл замок и с натугой поднял тяжелую щеколду. Он не справился бы в одиночку с засовом — но засов не был заложен. Судя по всему, король не ждал вторжения.

— Эй, вы, на той стороне, тяните! — заорал Нисси.

Ворота стали медленно открываться.

— Зачем ты их? — возмущенно напустился на приятеля Мабен.

— Суматоха нам на пользу, — по-взрослому деловито ответил Нисси. — Ого, гляди, это еще что?