А Тина между тем вспомнила давешний взгляд ди Крея и поняла наконец, что ей не понравилось в «шутке» дамы Адель.

— Не надо, Ада, — сказала она, едва ли не впервые воспользовавшись правом, предоставленным ей дамой-наставницей. — У каждого из нас свои тайны, и не все они принадлежат нам одним…

2

— Плохие новости. — Ди Крей отсутствовал часа три, никак не меньше, и выглядел скверно: замкнулся, посерел лицом — видимо, дела действительно обстояли так плохо, как утверждали его глаза. — Нас не пропустят. — Ди Крей бросил мокрый плащ на скамью и, сев напротив Тины, осмотрелся в поисках остальных. — Где все?

— Кто где, — пожала плечами Тина. — Так что там, под дождем?

— Движение вниз и вверх по реке остановлено еще шесть дней назад. Все дороги перекрыты, и любой намек на то, кто вы и куда следуете, может закончиться кровью.

— Моей…

— И моей, — вздохнул ди Крей. — И леди Адель…

— Когда вы догадались, что я оборотень? — У Тины было несколько вопросов, которые, так уж вышло, она могла обсудить только с Виктором.

— А я и сейчас в этом отнюдь не уверен…

— Но вы же видели, черная белена…

— И что? — усмехнулся в ответ ди Крей. — На меня она подействовала точно так же, как на вас, но я не оборотень. Могу поклясться!

— Мне не нужно клятв, достаточно вашего слова, но если не оборотень, то кто?

— Хороший вопрос. — Ди Крей достал кисет и стал неторопливо набивать трубку. Создавалось впечатление, что он что-то старательно обдумывает. Тина его не торопила, терпеливо ждала, понимала — все это неспроста.

— Ладно, — сказал Виктор через минуту, пыхнув раз-другой трубкой. — Сколько вам лет, Тина?

— Восемнадцать, — нахмурилась Тина.

Вопрос застал ее врасплох, но оказался отнюдь не пустым. Это был правильный вопрос, заданный вовремя.

— Вы вполне в этом уверены?

— Нет, не вполне, — вынуждена была признать Тина. — Но я и вообще плохо помню свое детство. Возможно, я старше на год или два, но я этого не знаю и…

— Зато знаю я, — остановил ее ди Крей. — Я не могу установить ваш возраст с необходимой точностью, да и вряд ли бы стал этим заниматься. Просто в голову бы не пришло. Но мы шли через горы. Путь был тяжел. Нам угрожали различные опасности. Мы провели вместе много дней. И я обратил внимание на некоторые странности, просто не мог не обратить.

— Что же вы заметили? — Ей стало отчего-то жарко, хотя огонь в камине едва горел, и воздух еще минуту назад казался Тине холодным и сырым.

— Прежде всего вашу выдержку, Тина, ваше умение реагировать на опасность быстро и адекватно и «выходить из боя без истерики», если вы понимаете, что я имею в виду.

— Это так необычно? — попыталась она отвести «выпад».

— Это невозможно, — пришла очередь ди Крея пожимать плечами. — Солдатами не рождаются, ими становятся. Это природа, помноженная на воспитание, вот что я имел виду.

«Возможно, он прав, но куда, черт возьми, подевались все эти годы?!»

— Кому принадлежит эта фраза? — спросила она. — Про солдат…

— Ах, это! — В глазах ди Крея зажглись веселые огоньки. — Строго между нами, Тина! Ее изрек в подходящих обстоятельствах наш общий друг — Ремт Сюртук.

— Ох! — воскликнула Тина, ощущая стыд за свою забывчивость. — Ну, конечно же! «Трактат об искусстве войны и военной науке», ведь так?! Маршал Герт де Бройх граф д’Альер, я…

Она словно споткнулась на бегу, сообразив вдруг, что совершенно не помнит, где и при каких обстоятельствах читала эту книгу. Сама книга стояла перед глазами так ясно, как если бы Тина читала ее вчера или позавчера, но все остальное…

— Вот-вот, — пыхнул трубкой ди Крей. — Вы знаете слишком много слишком разных вещей, Тина. В ваших знаниях множество лакун, иногда вы не знакомы даже с наиболее общедоступными фактами, но, с другой стороны… Трактат маршала де Бройха, о существовании которого знает не так чтобы очень много людей, вы все-таки читали.

— Я этого не помню!

— Память… А знаете, Тина, магия памяти считается сложнейшей из «Семи Цветов Радуги», и, как вы понимаете, неспроста.

— Что-то еще? — спросила Тина, чтобы уйти от предмета, вызывавшего у нее головокружение.

— Внешность, — улыбнулся ди Крей, охотно принимая смену темы. Лицо его «разгладилось», вернулись натуральные краски. — Вы все время меняетесь. Скажите откровенно, какой вы себя видите: простушкой или красавицей?

— Я…

И опять выяснялось, что ди Крей обратил внимание на что-то такое, что она упустила, занятая размышлениями о своей истинной природе.

— Но если не оборотень, то кто? — спросила она в надежде, что ди Крей знает ответ.

— Не знаю, но я бы рекомендовал вам… Вы когда-нибудь бывали в настоящей травной лавке?

— Нет, — сразу же ответила Тина и задумалась.

«Книга, — вспомнила она. — Гербарий, травы, запахи…»

— Не знаю, — сказала она, подумав.

— Сходите, — посоветовал ди Крей. — Запахи и ароматы формируют невероятно сильные арканы, иногда и случайно. А в травной лавке… И вот вам, к слову, один возможный ответ на вопрос, почему черная белена доставила вам радость, а не отравила. Те, кто имел дело с ядами, иногда приобретают к ним иммунитет. Пусть выборочно, не ко всем, но в моем случае это сработало. Во всяком случае, с черной беленой…

3

— Дождь стихает. — Тина смотрела на реку. Над темной водой висели клочья сизого тумана. Тут и там виднелись боевые галеры, ладьи и длинные лодки, торговые барки сгрудились в порту.

— Да, похоже, — откликнулся ди Крей.

Они так и остались сидеть в пустой гостиной постоялого двора. В хорошую погоду эта комната с высокими двустворчатыми окнами, обращенными к реке и порту, наверняка являлась излюбленным местом постояльцев. Но сейчас здесь было холодно и пусто.

— Как думаете, Виктор, Сандер обманывает меня? — Вопрос очень личный, и задала его Тина, воспользовавшись личными именами, чего обычно не делала.

— Он вам нравится? — Виктор тоже смотрел на реку. Большинство кораблей были неподвижны, похожие на малые острова, другие — их было всего несколько — скользили размытыми тенями среди плывущих над водой клочьев тумана.

— Нравится? — переспросила Тина. — Да, наверное. Он красив, умен и отважен… Прошлое его полно загадок и тайн, — улыбнулась она, вспомнив один из читанных тайком в приюте романов. — И да, он еще и оборотень, оказывается.

— Вас что-то смущает, — понял ди Крей.

— Наверное, то, что он слишком хорош для меня.

— Вы принцесса…

— Ну, какая же я принцесса! — неожиданно рассмеялась Тина. — Вы сами-то верите во всю эту историю?