Слова Марии застревают в голове не сумевшей пробить кость пулей. Мысленно пытаюсь проиграть возможные варианты развития дальнейших событий, и каждый раз прихожу к одному и тому же выводу – я облажался по всем фронтам: перешёл дорогу Мин Хо, подрался на глазах у сотрудников, привлек к себе лишнее и совершенно не нужное внимание, влюбился… Вынашиваемый годами план со скоростью света летит в тартарары и всё потому, что я не умею сдерживаться! Куда делся хладнокровный, расчётливый Со Джин? Почему в одночасье мои приоритеты пошли трещиной? Причина в Маше? Во мне самом? В нас обоих? Каждый божий день я повторяю: «сначала разберись с Паками, а затем всё остальное», но снова и снова нарушаю свои же правила, переступаю через цель ради русской девчонки, у которой (если говорить по совести) и проблемы-то начались исключительно из-за меня. Должно быть, я слишком долго жил один, никому не нужный, обособленный. Мне нечего было терять, не о ком заботиться. Никто не волновал моё сердце, не тревожил разум. Я мог думать лишь о мести. Теперь же, с появлением Маши, мысль, что её может не стать, сводит с ума и вынуждает совершать необдуманные поступки. Выходит, не так уж хорошо я себя знаю… И знаю ли вообще?..

Чёрт!

Чем ближе кабинет председателя, тем громче и отчётливее в голове звучат вопросы: в чём причина этой встречи? Мин Хо раскрыл меня? Председатель поэтому прибыл в «Пак-Индастриал»? Есть ли шанс, что разговор пойдёт об учинённой ранее драке? Если да, с этим я разберусь, но в случае разоблачения… Может, стоит вернуться, забрать Соколову и валить из Сеула, пока не поздно?

Бежать…

Перед глазами вспышками рябят воспоминания. Железнодорожный вокзал Сеула. Мне тринадцать. На улице начало ноября, а я одет лишь в лёгкие трикотажные штаны, футболку и отцовскую олимпийку, схваченную в спешке, даже носки натянуть не успел, запрыгнул в кеды босой. Хожу от прохожего к прохожему, пытаюсь собрать мелочь на билет до Пусана. Ни денег, ни перспектив, лишь отчаянное желание выжить, побеждающее даже привязанность. Со Хён… Сколько раз я клялся себе отыскать брата, попросить прощения, сказать, что ни дня не прошло без чувства вины и желания всё исправить…

Погружённый в недра памяти, не замечаю, как поднимаюсь на лифте, преодолеваю длиннющий коридор семнадцатого этажа и вхожу в «святая святых».

– Здравствуйте, руководитель Ли, – окликает меня девушка на ресепшене приёмной председателя.

Растерянно смотрю на высоченные двойные двери кабинета Бён Хо, ощущая, как к горлу подкатывает ком – будто на ковёр к Дьяволу собираюсь. Только бы причина была в драке! Клянусь… (кому там стоит молиться в подобной ситуации?) больше никогда не буду сквернословить, есть рамён на ночь, и внесу жирное пожертвование в какой-нибудь благотворительный фонд (кредитки всё равно ломаные).

– Меня вызывал господин Пак…

– Одну минуту.

Секретарша сообщает по внутренней связи о моём прибытии. Секунда, две, три… Получаю добро на «вторжение» и шагаю в неизвестность. Дверь распахивается прямо перед носом. Чудом успеваю отшатнуться. На пороге стоит Чон Ха Ну. Его цепкий взгляд врезается в мою переносицу привычной сдержанной холодностью, но внезапно ломается и соскальзывает в сторону.

– Руководитель Ли, – почтительно кланяется Ха Ну, выходит в холл, после чего жестом приглашает меня пройти внутрь. – Председатель, я буду снаружи.

Странно… И почему господин Чон всегда крутится неподалёку? Он ведь секретарь Мин Хо, а не старика. Но за всё время в «Пак-Индастриал», я видел их вместе с золотым наследником лишь единожды – на собеседовании, зато подле председателя – всегда. Прыгает через голову? Хочет выслужиться перед тем, кто действительно дёргает за ниточки?

– Хорошо, и поторопите его, – кивает Пак.

– Его? – эхом повторяю я.

– Моего сына, – как-то слишком двусмысленно произносит Бён Хо, растягивая губы.

От его чуть кривоватой из-за глубоких морщин улыбки у меня в жилах замерзает кровь.

– Или вы забыли, что обещали взять над ним шефство?..

Я? Обещал? Чего?.. Господи! Так он имеет в виду не павлина Мин Хо?!

С плеч вмиг падает куль, набитый тяжеленными камнями, – фигурально выражаясь. Меня аж в сторону ведёт от нахлынувшего расслабления. Значит, причина встречи не драка и не козни генерального директора, а младший отпрыск председателя.

– Разумеется, – выдыхаю и уже более уверенно прохожу вглубь кабинета вплоть до стола Пака.

– Хочу вам напомнить, – продолжает председатель, пока я устраиваюсь в кресле напротив, – мальчик долго жил за границей, его манеры по корейским меркам слишком… европейские.

– Вы хотели сказать, вызывающие? – по-доброму усмехаюсь я.

Бён Хо согласно кивает, и вроде бы беседа идёт в доброжелательном ключе, но на дне блеклых глаз старика вижу нечто, близкое к беспокойству. Он нервничает? Почему? Неужели мелкий Пак не уступает по зловредности своему хёну?

– Желаете что-нибудь выпить? Любите джин или скотч? Здесь имеется парочка коллекционных бутылок, подаренных партнёрами из Англии, – прерывает мои размышления Пак.

Я отрицательно качаю головой. Мужчина неодобрительно хмурится, досадливо пожимает плечами и встаёт из-за стола.

– Что же, как угодно. А я, пожалуй, выпью… – В его интонации проскальзывает явное напряжение.

Задницей чую – здесь что-то не так. Но бить тревогу раньше времени бессмысленно, поэтому сижу спокойно, не дёргаясь, наблюдаю за косматыми тучами, затягивающими небо. Мало я на своём веку повидал хулиганов? Даже если младший Пак кладезь проблем, мне не составит труда найти на него управу. Улица и не с такими людьми сталкивала. Подумаешь, богатенький наследник, отравленный культурой запада. Хм, кажется, сегодня снова будет дождь…

– Руководитель Ли, вы меня слышите? – доносится сквозь толщу раздумий.

Судя по всему, меня конкретно выключило из реальности.

– Прошу прощения, задумался.

По старой привычке резким кивком отбрасываю с глаз чёлку, поднимаюсь из кресла, попутно расстёгивая единственную пуговицу на пиджаке (так я выгляжу увереннее), оборачиваюсь и намертво столбенею от увиденного. Чувство, что по венам разливается жидкий азот. Сначала начинают холодеть пальцы рук, затем немеет лицо, ноги накрепко вмерзают в пол, вдоль позвоночника явственно ощущается металлический шпиль. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть – рядом с Пак Бён Хо стоит парень, возрастом чуть за двадцать, ростом самую малость ниже меня, одет, как и полагается сыну влиятельного бизнесмена – «с иголочки»: брендовый костюм, дорогая обувь, часы, стоимостью с крыло самолёта. Но важно другое: его до боли знакомая полуулыбка и чуть заметный прищур левого глаза, под которым красуется родинка, точно такая же, как была у омма, как была у…

– Итак, познакомьтесь, это ваш подопечный, – говорит Бён Хо, но его слова сливаются в неразборчивый гул и шумят в голове неисправным радио до тех пор, пока мужчина не произносит имя, – Пак Со Хён. – И моё сердце будто взаправду разбивается на мелкие осколки, превращаясь в фарфоровую крошку.