высоту, окопаться и прикрывать спины, ассасины — направо, аккурат во вражий тыл. Цели: офицерский состав, техника, запасы пищи, воды, боекомплекта.

Как ни странно, в нашей девичьей команде я оказалась не самой имбовой. Нова выросла в разломе и являлась плотью от плоти его, а получив модифицированное тело, так вообще заматерела. Дозволив девочке снять ненавистный «Мародёр», убедилась в вышесказанном воочию. Ящерка, в мгновение ока слившись с ландшафтом, пропала с глаз долой, и если бы не взор истины, вовек бы не сыскать мелкую диверсантку.

Лопухина же полжизни в разломе прожила. Хитрая воровка, обладая навыками скрыта, на протяжении десятилетий карала анчуток и сейчас явила мастер-класс, впрочем, как и Яра. Шасть в тень — и нет её.

С Кимико вышло чуть сложнее. Элементали в бестелесной ипостаси неуязвимы, но абсолютно бесполезны в бою в силу своей бесплотности. Идеальный шпион, но никакой боец. Прежде чем нанести удар, нужно для начала перевоплотиться в физическую форму, а это не совсем удобно — по крайней мере, на данном этапе развития. Кицунэ будет закрывать спину, так как я единственная, не обладающая в той или иной форме особенностями стелсера.

В тень могу уйти не напрягаясь, но без особой нужды в изнанку ни ногой. Предыдущего знакомства с местными жителями за глаза хватило. Пусть этим занимаются те, кому на роду написано.

Диверсионный отряд разделила таким образом: Нова, Яра и Лопухина займутся левым флангом лагеря — там в основном обретались кадровики, а мы с кицунэ — правым, где находились тяжеловооружённые наймиты.

Лёжа на пригорке, тщетно пыталась сосчитать ауры клановых бойцов, в который раз сбиваясь от ряби в астральной проекции. Плюнув, прошла процедуру слияния с сознанием Василисы, и дело пошло-поехало.

Время воистину хорошо поработало на нас, проредив укомплектованную дивизию до двух бригад. Осталось чуть больше восьми тысяч человек. Цифра огромная — нас всего пятеро, и воевать можно до второго пришествия, что я, конечно же, не собиралась.

Одна-единственная вылазка в лагерь врага — и делаем ноги. Мне нужны головы офицеров, и я их получу в назидание другим. Обыватель мог бы подумать: у девочки взыграло честолюбие, поверила в свои силы или вожжа под хвост попала, но мной руководил рациональный подход. Врага убить мало, нужны трофеи. А что может быть лучше генеральских, полковничьих и майорских черепов, выставленных напоказ? Разве что черепа заказчиков, но с ними я разберусь позже: князья и граф, естественно, не полезли в пекло, предпочитая пышные уютные кабинеты дворцов. Таким в поле не место — недосуг им, кто-то же должен править миром, пока рядовые бойцы приносят себя в жертву богу войны.

Что послужило причиной гибели двенадцати тысяч человек — несложно догадаться. Электромагнитный импульс вывел из строя оставшуюся бронетехнику. Радиация накинула веселья. Судя по всему, антирад отпускали не всем: дорогое удовольствие. Зачем тратить на мясо годовое жалование офицера? Завсегда можно нанять опалённых войнами ветеранов. Так поступали во все времена, и судить никого не намерена. Во-первых, я не судья, во-вторых — мне сквалыжничество аристократов только на руку.

Ещё разок, заглянув в оптику, насладилась картиной уныния, царящей во вражьем лагере. Вот они — лики войны. Некогда лихие солдаты, понурив хмурые, обожжённые радиацией лица, бесцельно шатались по биваку. То тут, то там завязывались стычки между наёмниками и кадровиками. Офицерьё также выглядело не лучшим образом: забив на подчинённых, кучковались по штабным шатрам, либо решая, как быть и что делать, либо квася горькую под икорку.

Офицерских палаток насчитала пять штук, их и нужно зачистить под ноль. На себя взяла самую здоровую, в ней находилось чуть больше сорока человек, среди коих выделялись семь генералов с адъютантами. Крупная рыба — то, что нужно. Потерев ладошки, дала отмашку на начало операции.

Восемьдесят семь голов, из них тринадцать — генеральских. Карты, документы, тактические планшеты, родовые перстни и клинки — всё это добро мой законный трофей. Что с боя взято, то свято! Отличились все без исключения. Сработали чётко, в ритме единого механизма. Поставленную задачу девчонки выполнили и с честью прошли боевое слаживание. В какой-то момент за горло взяла гордость, и я едва не прослезилась от умиления. Хороши, любо-дорого посмотреть. Вопрос решили не только с кадровыми офицерами, но и с командирами наёмников.

Поначалу принялась паковать тела в хранилище целиком: появилась у меня идея по возвращении нанять толкового таксидермиста, но на пятом трупе вышел перегруз. Времени на разукомлектацию подпространства попросту не было, пришлось ограничиться головами. После демонстрации всем желающим черепа пойдут на кубки для высоких гостей. Ювелиры оформят чин по чину — золотом, платиной, драгоценными каменьями. Разорюсь — выпишу из Москвы самого Фаберже. Почему бы и да? Стяжала!

Суета в биваке завязалась спустя полчаса. Девиц я отослала к бойцам, а сама заняла позицию в пяти километрах, наблюдая в оптику за паническими телодвижениями. Я бы тоже запаниковала, случись такая напасть. Средь бела дня гидра лишилась почти всех голов. Несколько десятков избежавших незавидной участи капитанов и майоров пытались навести порядок и устроить расследование, даже пару тактических групп отправили на поимку того, незнамо кого. Но ушли спецы в противоположную от нас сторону, ими позже займусь — некогда мне.

В правой руке почти созрел большой бадабум, осталось только хаосом насытить, и дело сделано. Буля заняла позицию на шухере, готовая в любой момент сжать спесивую плазму ложноножками.

Подав питомице пас трёхметровой хаотической сферой, затаила дыхание, или это время остановилось — я так и не поняла. Высоколобые учёные мужи поговаривают, что материя не может перемещаться в пространстве быстрее скорости света. Врут — Буле всё нипочём. Что для неё время? Так, незначительная препона пути, которую обойти — раз плюнуть.

В центре лагеря вспух ослепительно-белый шар, с каждой наносекундой расширясь всё больше, а затем произошла вспышка сверхновой. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что рыжая девица, с глузду съехав, решила поступиться собой ради побратимов… Ага, держите карман шире. Где я, а где самопожертвование?