Другой становился

Птицей, иль зверем лесным, или длинною телом змеею.

640 Боги «Подобным» его именуют, молва же людская

Чаще «Страшилом» зовет. От этих отличен искусством

Третий — Фантаз: землей, и водой, и поленом, и камнем, —

Всем, что души лишено, он становится с вящим успехом.

Эти царям и вождям среди ночи являют обычно

645 Лики свои; народ же и чернь посещают другие.

Ими старик пренебрег; из братьев всех он Морфея,

Чтоб в исполненье привесть повеления Таумантиды,

Выбрал; и снова уже, обессилен усталостью томной,

Голову Сон преклонил и на ложе простерся высоком.

650 Вот Морфей полетел, на крыльях рея бесшумных,

Сквозь темноту, и спустя недолгое время явился

В град гемонийский, и там отложил свои крылья и принял

Облик Кеика-царя, и отправился, в облике новом,

Иссиня-желт, без кровинки в лице, без всякой одежды,

655 К ложу несчастной жены и стал там; мокры казались

И борода, и волос обильно струящихся пряди.

Так, над постелью склонясь и лицо заливая слезами,

Молвил: «Несчастная, ты узнаешь ли Кеика, супруга?

Или мне смерть изменила лицо? Вглядись: ты узнаешь;

660 Но не супруга уже обретешь, а призрак супруга.

Не помогли мне, увы, твои, Алкиона, обеты!

Да, я погиб. Перестань дожидаться меня в заблужденье!

Судно застиг грозовой полуденный, в Эгеевом море,

Ветер. Носил по волнам и разбил дуновеньем ужасным.

665 Эти уста, что имя твое призывали напрасно,

Воды наполнили; то не рассказчик тебе возвещает,

Коему верить нельзя, и не смутные слухи ты слышишь, —

Сам о себе говорю, потерпевший кораблекрушенье!

Встань же; плакать зачни; оденься в одежды печали;

670 Без возрыданий, жена, не отправь меня в Тартар пустынный!»

Голос прибавил Морфей, который она за супружний

Голос могла бы принять; и казалось, доподлинно слезы

Он проливает; в руках — движения были Кеика.

И застонала в слезах Алкиона; все время руками

675 Движет во сне; но, к телу стремясь, лишь воздух объемлет

И восклицает: «Постой… Куда ж ты? Отправимся вместе!»

Голосом, видом его смущена, отряхает, однако,

Дрему и прежде всего озирается, все ли стоит он

Там, где виден был ей. Но, встревожены голосом, слуги

680 Свет внесли; и когда не нашли его, как ни искали,

Бить себя стала в лицо, на груди разрывая одежды,

Ранит и грудь. Волос распустить не успела — стрижет их, —

И на вопрос, отчего она плачет, кормилице молвит:

«Нет Алкионы уже, нет больше! Мертвою пала

685 Вместе с Кеиком своим. Прекратите слова утешенья!

В море супруг мой погиб: я видела, я распознала;

Руки простерла его задержать, как стал удаляться, —

Тенью он был! Все ж тень очевидна была; то супруга

Подлинно тень моего. Но ежели спросишь, — другим был

690 Облик его, необычным; лицом не сиял он, как прежде,

Бледный он был и нагой, со струящимися волосами

Перед несчастною мной! На этом вот месте стоял он

В образе жалком, — искать я стала, следов не видать ли, —

Вот оно, вот оно то, что вещую душу страшило!

695 Чтобы за ветром вослед он не плыл, я его умоляла;

Как я хотела, чтоб он, коль уже отправлялся на гибель,

Взял с собой и меня! С тобою бы надо, с тобою

Плыть мне. Поскольку во всю мою жизнь ничего не свершила

Я несовместно с тобой, — пусть были б и в смерти мы вместе! —

700 Я погибаю одна. Одну меня бурею носит:

Нет меня в море, но все ж я у моря во власти: и моря

Горше да будет мне мысль, что стану стараться напрасно

Жизни срок протянуть, а с ней и великую муку!

Не постараюсь я, нет, тебя не оставлю, мой бедный!

705 Спутницей тотчас к тебе я отправлюсь, — и если не урна

Свяжет в могиле двоих, то надпись надгробная. Если

Кости к костям не прильнут, хоть имени имя коснется».

Больше сказать не могла от страданья. Прервал ее слово

Плач, и жалобный стон из убитого сердца исторгся.

710 Утро пришло, и в тоске Алкиона выходит на берег

К месту, откуда она на отплывшего мужа глядела.

Молвит: «Медлил он здесь, здесь, — молвит, — парус он поднял,

Здесь на морском берегу он меня целовал…» — повторяет.

Все, что свершилось тогда, пред очами встает; и на море

715 Бросила взор; в волнах на большом расстоянии что-то

Видится ей — будто тело плывет. Сначала не может,

Что там такое, решить. Но лишь малость приблизились волны —

Явственно тело она признает, хоть оно и далёко.

Пусть не знала, кто он, но, видя, что жертва он моря,

720 Знаком дурным смущена, льет слезы над ним, незнакомым:

«Горе тебе, о бедняк, и твоей — коль женат ты — супруге!»

Тело меж тем на волнах приближалось. Чем долее смотрит,

Меньше и меньше она сомневается; вот уже близко,

Около самой земли: уже распознать его можно.

725 Смотрит: то был ее муж! «Он, он!» — восклицает и сразу

Волосы, платье, лицо раздирает; дрожащие руки

Тянет к Кеику она, — «Ах, так-то, супруг мой любимый,

Так-то, мой бедный, ко мне возвращаешься?» — молвит. У моря

Есть там плотина, людьми возведенная: первое буйство

730 Волн разбивает она и напор водяной ослабляет.

Вот вскочила туда, и — не чудо ли? — вдруг полетела.

Вот, ударяя крылом, появившимся только что, воздух,

Стала поверхность волны задевать злополучная птица,

И на лету издавали уста ее жалобы полный,

735 Скорбный как будто бы звук трещанием тонкого клюва.

Вот прикоснулась она к немому бескровному телу,

Милые члены держа в объятии крыльев недавних,

Тщетно лобзанья ему расточает холодные клювом.

То ли почувствовал он, иль почудилось ей, что приподнял

740 Он из прибоя лицо, толкуют по-разному; только

Чувствовал он. Наконец пожалели их боги, и оба

В птиц превратились они; меж ними такой же осталась,

Року покорна, любовь; у птиц не расторгся их прежний

Брачный союз: сочетают тела и детей производят.

745 Зимней порою семь дней безмятежных сидит Алкиона

Смирно на яйцах в гнезде, над волнами витающем моря.

По морю путь безопасен тогда: сторожит свои ветры,

Не выпуская, Эол, предоставивши море внучатам.

Некий старик увидал, как они по широким просторам

750 Носятся, и похвалил их любовь, неизменную вечно.

Некий другой, или, может быть, он, говорит: «Но и эта

Птица, которую ты замечаешь в морях, на поджатых

Ножках, этот нырок, широко раскрывающий глотку,

Тоже потомство царей. Коль имеешь охоту спуститься

755 По родословной к нему, то знай, что предки у птицы —