даже почти жарко, пока мы говорили, тот явно успел прогреться и теперь весело трещал сухими брёвнами, выплевывая искорки, которые исчезали, не долетая до пола, не иначе как благодаря чарам. Человек, сказавший, что на огонь можно смотреть вечно, был очень и очень прав, если бы мог, я, пожалуй, действительно просидел бы так несколько часов, потягивая алкоголь и наблюдая за языками пламени. Но делать этого по крайней мере сейчас было точно нельзя, как и засыпать, несмотря на глубокую ночь, стоило всё же разобраться с палочками.

— Я расскажу тебе историю, которую рассказывал мне отец. Ему — его отец, а ему — его, и, как ты понимаешь, так было со времен основания нашего рода, это одно из немногих преданий рода, дошедших от родителей к детям, — наконец вернувшись в реальность, снова начал говорить Поллукс, немного медленнее и размереннее, чем до этого. Не знаю, подействовал ли на него наконец бурбон или дело было в чем-то ещё, но слушать деда в такие моменты было действительно интересно. — Когда-то давно, когда Хогвартса не было еще и в помине, а два наших мира, волшебный и маггловский, не были разделены Статутом, жил один маг. История не помнит его имени, как это случилось с братьями Певерелл, но первый из нашего рода и не стремился к великой славе. Все, что его тогда волновало — это его красавица жена и их прекрасные дети… Но случилось несчастье, — дед негромко не то вздохнул, не то хмыкнул, я только покачал головой. Разумеется, какая легенда без драмы. — Древние боги начали свару, безобразная война, отголоски которой дошли и до мест, где жил этот счастливец. Битва и смерть пришла в те края, и славному мужу пришлось на нее идти, дабы защитить свой дом и семью… Битва, из которой он так и не вернулся, как и множество славных магов, сраженный и погребённый под силой разгневанных богов и их чемпионов. Прекрасная дева долго горевала по мужу, но дети горевали еще больше и решились на невообразимое — бросить вызов богам, чтобы вернуть своего отца.

Оставалось только присвистнуть и молчаливо допить третий стакан бурбона за смелость неведомых предков, настолько любивших отца, что действительно отважились пойти против божеств, обладавших многократно превосходящей силой… В современном мире такое, пожалуй, едва ли встретишь, даже если не брать в расчет, что сами боги давно ушли.

— Они хотели спуститься в подземное царство, и подобно Орфею привести их отца домой, — тем временем продолжил рассказывать дед, уже не глядя на меня, вместо этого отвернувшись к камину. — Гнев и горечь утраты толкнули их на этот поступок. Гнев же богов был скор на расправу. Будучи сильными магами, они придумали, как найти путь в Аид, но, обманув богов и спустившись в мир мертвых, увидели лишь тень отца, который горько заплакал, поняв, какую страшную ошибку его дети совершили. Цербер, страж царства мертвых, надеюсь, хотя бы это ты помнишь, впустил их, но не выпустил обратно, и остались сыновья в этом царстве навек вместе с отцом.

— За кого ты меня принимаешь, конечно помню, — без особого запала ответил я на ввернутую шпильку, но Поллукс не обратил на это внимание, только слабо махнул рукой, точно на муху.

— Прекрасная дева, имени которой тоже не сохранилось, не смогла выдержать горя, потеряв разом всю семью, и молила богов, чтобы они вернули сыновей обратно, но боги не ответили ей, они часто бывают глухи даже к самым отчаянным молитвам… Тогда, поняв, что ничего не добьётся, та добровольно спустилась в царство смерти, обратившись к последнему существу, к кому любой нормальный человек подумает обратиться — к Церберу. Немногие знали, что бессменный страж у врат царства мертвых когда-то давно был побежден богами и заключен там, как и остальные узники, не в силах покинуть проклятый пост.

— Немногие, в число которых, разумеется, входила и эта прекрасная дама? — вскинув брови, я сцедил смешок в алкоголь, опасаясь, что за такие ремарки добрый дедушка расщедрится на ещё одно жалящее.

— Тихо мне тут, молчи и слушай, раз Орион тебе это не удосужился рассказать, — заворчал Поллукс, на мгновение отрывая взгляд от камина и недовольно хмурясь. — Тогда прекраснейшая предложила ему сделку. Не в силах ни воссоединиться с любимым, ни вновь увидеть своих сыновей, она обязалась навечно разделить тяжкую ношу, отказавшись от покоя, дарованного безгрешным душам после смерти, для того, чтобы Цербер мог хоть изредка покидать свое пристанище. Взамен, тот должен был выпустить две души, час которых еще не пришел, обратно на белый свет. Сделка была совершена, и сама смерть была ей свидетелем. Два сына покинули царство мертвых, лишь в последний раз увидев мать, чья любовь освободила их… Но мир не стоял на месте даже из-за такой трагедии, и братья выросли. Тяжелая вина снедала их души, а сила росла, как и сила их детей и внуков, в ту пору жили гораздо дольше. Спустя столетия произошла ещё одна колоссальная по количеству потерь война, унесшая многих магов, людей и даже богов, лишь одно осталось неизменным — прекрасная дева на вратах царства смерти и ее старый друг Цербер, который иногда присматривал за потомками этих братьев.

— Какое-то дикое смешение античных мифов со сказками, — не мог я не поделиться своими сомнениями насчет этой легенды. Звучало дико, даже по меркам магического мира, а ведь тут своих страшилок было за глаза и за уши. — К тому же в этой твоей легенде был Цербер, а не Грим. Да и царство Аида, а не просто смерти, раз уж на то пошло, Цербер ведь из греческой мифологии…

— Знаешь, сказка о дарах смерти тоже не очень логичная, если вдуматься, — фыркнул явно обиженный дед. — Очень много дел — мост через реку построить, за что им три артефакта Смерть подарила. Легенды на то и легенды, чтобы большая часть в этих легендах была преувеличением или просто вымыслом. Но то, что наша семья с темной магией на короткой ноге — это неоспоримый факт. Многие за историю рода Блэк Грима видели — что тоже факт. А еще фактом является то, что Грегорович сделал палочки с помощью той самой Бузинной, и, говоря аналогии, если тебе так понятнее, проводимость у них как у горной реки в сравнении с ручейком, — как маленькому начал пояснять он, но даже возмутиться не слишком получалось. Он говорил вещи простые и логичные, но такие, до которых своим ходом я дошел бы в лучшем случае через месяц, а то и больше в