«Производить продукт могут только здоровые животные», – обычно этим бравируют сторонники фабричного производства. Прибыльность зависит от продуктивности, но продуктивность не измеряется для каждого животного отдельно. Как говорит Джой Менч, специалист по птицеводству из Калифорнийского университета в Дэвисе, «продуктивность часто измеряется исходя из общего числа (например, количества яиц или кладки на начальное поголовье), а отдельные животные могут находиться в плачевном состоянии, даже при высокой производительности внутри подразделения».2194 Некоторые из худших проблем являются следствием применения самых прибыльных технологий. Например, селекция по ускоренному темпу роста,2195 которая, как уже упоминалось, оставляет многих птиц искалеченными, с ослабленными костями и ожирением от сердечной недостаточности, с аммиачными ожогами от постоянного нахождения в собственных экскрементах. Специалисты отрасли признают, что «успех современной птицеводческой промышленности также создал среду, благоприятную для развития крайне заразных инфекций».2196

Официально отрасль отрицает свою вину, но в кулуарах есть «растущее осознание того, что вирусы, ранее безвредные для естественных видов носителей, по всей вероятности, становятся более вирулентными при прохождении через большие коммерческие популяции».2197 Статья в отраслевом журнале Poultry International предлагает краткое объяснение роли крупномасштабного производства:

К такому же выводу пришли многие специалисты канадского научного сообщества. Эрл Браун из Университета Оттавы заявил канадской прессе: «Если вирус [H5 или H7] попадет в птичник с высокой плотностью посадки, то примерно через год он станет высоковирулентным. Именно так всегда и происходит».2199 Канадский менеджер центра по контролю заболеваний в Агентстве по контролю качества продуктов питания делится схожими мыслями: «Вирусу достаточно пройти всего-то через три-четыре тысячи кур, чтобы превратиться из безобидного вируса в патогенного монстра».2200 «Именно выращивание кур при высокой скученности приводит к появлению высоковирулентных вирусов гриппа, – заключил Браун. – Это достаточно очевидно».2201

Эти выводы сделаны на основании наиболее достоверных из имеющихся научных данных. Вспышка в Канаде началась не на приусадебном участке, не на ферме свободного выгула, а на полностью замкнутом, «технологичном» промышленном объекте.2202 Затем вирус переходил с одного птичника на другой, минуя фермы свободного выгула. Вирус распространялся через инфицированные фекалии, попавшие на одежду человека, на оборудование или прочие предметы, которые перевозили с одной фермы на другую.2203 Это объясняет, как вирус впервые проник в промышленные птичники. Для заражения курам не обязательно контактировать с утками напрямую; достаточно контакта с самим вирусом, который может попасть в «биологически безопасную» зону на чьей-то одежде.2204

В результате эпидемиологического анализа было выявлено, что вероятность заражения коммерческих стай во время канадской вспышки вируса в 2004 года была в 5,6 раза выше, чем стай в частном подворье. Инфицированные птицы в частных подворьях были обнаружены после заражения находящихся поблизости коммерческих птичников. Таким образом, можно предположить, что вирус попал к домашней птице свободного выгула от промышленных предприятий, а не наоборот.2205 Да, птицы, содержащиеся на открытом воздухе, могут контактировать с дикими водоплавающими птицами, но у них при этом достаточно свободного пространства, свежего воздуха и солнечного света. Благодаря более низкому уровню стресса их организм может лучше противостоять первоначальной инфекции, и поскольку эти куры не живут в тесноте и не сидят в собственных отходах в плохо вентилируемых сараях, у вируса нет возможности мутировать в убийцу. Как сказал бывший редактор Vancouver Sun, «следует обратить внимание на производственные фермы, прибыльное слабое звено нашего пищевого производства, а не обвинять во всем частные подворья».2206

Крупнейшей вспышкой птичьего гриппа до H5N1 в 2004 году стала вспышка высокопатогенного вируса H7N7 в Нидерландах, случившаяся в 2003 году. В результате погибли тридцать миллионов птиц,2207 вирусом заразились более тысячи человек2208 и умер один ветеринар.2209 В статье «Почему фермы и массовая торговля создают мир, в котором так быстро распространяются болезни» (Why Factory Farms and Mass Trade Make for a World Where Disease Travels Far and Fast) корреспондент The Guardian написал, что болезнь в стране «распространяется по всей отрасли интенсивного птицеводства, как лесной пожар», охватывая сотни производств2210 и распространяясь на Бельгию и Германию.2211 Несмотря на принятые меры биологической безопасности, оказалось, что сдержать вирус невозможно; он прекратил свирепствовать только после того, как сжег границы скученного птицеводства.2212 Одни винят в этой вспышке рост промышленного фермерства, другие считают, что во всем виновато фермерство с системой свободновыгульного содержания.2213 Тем не менее во время вспышки повышенного риска для находящихся на свободном выгуле животных выявлено не было.2214 В обзоре журнала World Poultry пишут так:

Автор признает, что интенсивное содержание может сильно ослабить иммунную систему птиц и поставить под угрозу всю птицеводческую отрасль. Он заканчивает свою мысль заявлением о том, что «где тонко, там и рвется».2215

Хотя голландский вирус действительно убил одного человека, большинство вызванных им симптомов были легкими, а у сотен инфицированных симптомов не было вовсе. Некоторые, у кого появились симптомы, смогли передать вирус домочадцам. Адаптировавшись к курам, вирус, кажется, взялся за людей.2216 Вспышка в Нидерландах показала не только то, что вирус, способный передаваться между людьми, может появляться на фабриках интенсивного птицеводства, но и то, что такой штамм может возникнуть в промышленно развитой стране с современными высокотехнологичными птицефермами.2217