я сумасшедшая, но хорошо скрываю это от окружающих и на людях стараюсь об этом не говорить. Он наплёл им о том, что любит меня и хочет мне помочь, поэтому готов оплатить самое дорогостоящее лечение в лучшей и самой надёжной клинике.

— Он это сам тебе сказал?

— Нет, — покачала она головой из стороны в сторону. — Мне потом об этом поведал психиатр.

— А ты не пыталась сказать, что всё это выдумала, чтобы поиздеваться над мужем или, к примеру, пересказывала ему сюжет для книги, над которой ты работаешь? Мол, просто сильно вжилась в роль своей героини.

— Первый вариант. Я говорила психиатру, что всё выдумала, но он не поверил. Этот урод говорил мне, что я специально притворялась, чтобы меня выпустили из психушки. На самом деле я точно знаю, что Майкл ему хорошо платит каждый месяц за то, чтобы меня никогда не выпустили из дурки.

— Хм… Мне знакомый юрист посоветовал хорошего адвоката в Лондоне. Я вот чего подумал: может, пока не уезжать во Францию, а обратиться к адвокату?

— Если действовать официально в Великобритании, то меня могут снова запихнуть в дурку, — Мэри не понравилась эта идея в таком воплощении.

— Мы можем просто проконсультироваться. Вряд ли адвокат вызовет копов. Тем более, он из наших.

— Из наших?! — оживилась Мэри. — Он тоже путешественник во времени?

— Нет. Он тоже еврей.

— Э-э-э?! — выпучила она глаза. — Но я не еврейка!

— Правильно. Потому что это я еврей.

— ТЫ-Ы?!! — она посмотрела на его светлую шевелюру, массивный подбородок, оценила высокий рост и широкие плечи. — Ты прикалываешься? Какой из тебя еврей? Ты типичный немец, истинный ариец.

— Я Кац, — растянулись его губы в улыбке. — Моего отца звали Моисей. И кто я, по-твоему, после этого?

— Ладно-ладно, верю. Но это ещё более удивительно, чем побег из дурки на глазах персонала.

— Мэри, ты можешь побыть в номере, я сам навещу адвоката.

— Знаешь… — она задумчиво вертела в руке гамбургер. — Давай. А я хотя бы нормально высплюсь. Надеюсь, меня тут не накроют копы?

— Я примерно представляю, как работает полиция. Чтобы меня вычислить, им придётся потратить как минимум пару суток. Так что можешь рассчитывать на то, что у нас в запасе есть как минимум сутки.

— Ты арендовал номер по своим документам, Жан?

— Других документов не имею. Ах да, держи, — он вытащил из кармана смартфон и протянул собеседнице. — Номер этого телефона известен только мне. Я забил туда свой номер. Там оплачен доступ в интернет. Никому из знакомых не звони. В соцсети на свои страницы не заходи. И вообще, своими аккаунтам и почтой не пользуйся. Заведи новые аккаунты.

— Хорошо, — кивнула она с серьёзным видом. — Я буду тебя ждать.

— Кстати, Мэри, ты замечала, что курсы ценных бумаг отличаются от тех, которые были раньше?

— Да, я заметила, что на этот раз доходность ниже.

— Понятно, — протянул Кац. — Значит, мне не показалось.

— Раз уж ты упомянул об этом… Жан, ты знаешь, почему так?

— Есть подозрения, что мы не одни путешествуем во времени, есть и другие такие же люди. Иначе я не могу объяснить изменение истории. Сама понимаешь, чтобы глобально повлиять на рынок ценных бумаг, нужно приложить массу усилий.

— Значит, мы не одни… — Мэри задумалась. — Надо будет учитывать этот факт. Интересно, сколько нас таких? И почему это происходит? Жан, ты знаешь?

— Не знаю, но надеюсь когда-нибудь узнать. Меня больше всего интересует, сколько именно перезагрузок нам отмерено…

— Перезагрузок? — лоб Мэри прочертила складка. — Название действительно подходит. Я тоже над этим задумывалась, но в итоге решила верить в лучшее. Надеюсь, что количество перезагрузок неограниченно. В противном случае будет печально однажды умереть, и больше не воскреснуть. Вот зачем ты это сказал?! Теперь я снова буду об этом думать, переживать, бояться смерти.

— Бояться полезно, Мэри. Тот, кто не боится смерти, может плохо закончить. Вот ты знаешь, что будет, если мы повредим свою суть?

— Что за суть?

— Душа, энергетическое тело, атман… Назови это как угодно.

— Ты веришь в существование души? — натянуто через силу улыбнулась она.

— Я знаю, что она существует. Давай рассуждать логически. Мы переносимся в прошлое, верно?

— Без сомнений, — кивнула женщина.

— Наши тела погибают в будущем. При этом нас переносит в прошлое со всеми знаниями, полученными до перезагрузки. Как это происходит, если старое тело погибло, а ты находишься в своем молодом теле?

— Перезапись сознания?

— Это могло бы быть так, если бы с нами не переносились навыки, выработанные до перезагрузки. Как пример, моя способность, с помощью которой ты сбежала из клиники. Если бы нам перезаписывало сознание, то её бы не стало после перезагрузки. Пришлось бы получать и тренировать её заново. Так что я уверен в том, что при перезагрузке в прошлое перемещают наши души.

— Я даже представить душу не могу, а уж как её можно повредить, и вовсе не знаю, — отмахнулась Фатсон.

— Я не знаю, как выглядит душа, но уверен, что её можно повредить и уничтожить с помощью магии.

— Магия выдумка!

— Как и путешествия во времени, — растянул губы Жан-Поль.

Миссис Фатсон недовольно поджала губы. Парень продолжил:

— А ещё нашу личность составляют наши воспоминания. Если их изменить, потерять, заблокировать — это нанесёт вред. Так что я рекомендую тебе опасаться гипноза, любых сект, тяжёлых наркотиков и всего остального, что может навредить сознанию.

— С этим я согласна. Ты скоро поедешь к адвокату?

— Уже бегу…

Жан-Поль уехал к адвокату. Его офис располагался ближе к центру. Адвокат его принял сразу же, как только узнал, что он от Льва Абрамыча.

Кабинет правозащитника был небольшим. Одну стену занимали шкафы с документами. Боком к окну стоял письменный стол, на котором расположился широкий плоский монитор. Перед столом имелось несколько офисных стальных стульев с мягкими сидушками.

Худой, среднего роста мужчина лет сорока, с кучерявой чёрной шевелюрой натянул на лицо дежурную улыбку. Он старался не смотреть на уши Жан-Поля и сохранял доброжелательное выражение лица.

— Добрый день, мистер Кац. Так вы говорите, что вас мне рекомендовал Лев?

— Здравствуйте, — перешёл он на русский. — Лев Абрамыч говорил, что его племянник Яша таки замечательный молодой человек и хорошо знает за своё дело.

— О! — на этот раз улыбка адвоката стала искренней, и он тоже перешёл на русский. — Так ты из наших. Как поживает дядя Лёва?

— Живёт может. Но старость не придаёт ему бодрости. Он просил передать вам привет. И зовите меня просто Жан.

— Для своих я тоже просто Яша. И какие проблемы вас привели в мою вотчину?

— Их есть у меня. Вернее, не