Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сразу видно — суперсыщик…
— Он меня заметил, поэтому я подошел ближе, чтобы он меня узнал. Окно было открыто, я сказал ему, что хотел выяснить, кто в сарае. Он ответил: «Робинзон Крузо».
— Робинзон Крузо?
— Да. Это такой сарказм, — сказал Кеннард. — Он вообще был не рад меня видеть. Еще спросил, всех ли «Анонимных воздыхателей» я привел с собой. Я сказал, что не всех. Потом он спросил, правда ли, что дом человека — его крепость, или, по мнению полиции, это уже устаревшая информация.
— А ты что сказал, Кеннард?
— А что я мог сказать? Застегнул кобуру и поехал домой.
Сразу после ухода Кеннарда ко мне в офис явился Герб Уайт собственной персоной. У него был цветущий, счастливый вид, который иной раз встречается у людей с двусторонней пневмонией.
— Хочу купить еще три флитвудовских окна, — сказал он.
— Понимаю. Флитвудовские окна нравятся всем, — ответил я. — Но ты, по–моему, переходишь границы разумного. Ты и так по уши в этих окнах.
— Они мне нужны для сарая.
— Герб, с тобой все в порядке? — спросил я. — У тебя в половине комнат даже мебели нет. Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, у тебя жар?
— Нет, я просто честно и пристально посмотрел на свою жизнь, — ответил он. — Так ты продаешь окна или нет?
— Продажа стеклопакетов — бизнес, основанный на здравом смысле, и я планирую продолжать в том же духе. Твой сарай… К нему лет пятьдесят никто не притрагивался. В стенах щели, в крыше — дыры, фундамент продувается насквозь. С тем же успехом ты можешь установить окна в большой куче хвороста.
— Я его как раз ремонтирую.
— Шейла беременна?
Он помрачнел.
— От всей души надеюсь, что нет. Не нужно ей этого. Ни ей, ни мне, ни самому ребенку.
В тот день я обедал в кафе при аптеке. В рабочие дни там обедает половина «Анонимных воздыхателей». Едва я сел за столик, как Сельма Дил, кассирша, спросила:
— Ну что, великий воздыхатель, кворум в наличии. Какая будет повестка дня?
Хей Бойден, перевозчик и разрушитель домов, повернулся ко мне:
— Есть новости, мистер президент?
— Слушайте, перестаньте уже называть меня президентом! — огрызнулся я. — Моя семейная жизнь никогда не была идеальной, и я не удивлюсь, если окажется, что это дурацкое звание и было той пресловутой ложкой дегтя.
— Кстати, насчет идеальных семей, — вклинился Уилл Баттола, сантехник. — Скажи, пожалуйста, Герб Уайт у тебя не заказывал новые окна в последнее время?
— Откуда ты знаешь?
— А вот догадался, — ответил он. — Мы тут обменялись информацией, и, как выяснилось, Герб сделал по небольшому заказу у всех членов «АВ».
— Совпадение.
— Я бы тоже так думал, — продолжил Уилл, — если бы был хоть один человек, кто не состоит в братстве и при этом получил заказ.
Мы сверили свои данные, подсчитали, и вышло, что Герб собирается вбухать в сарай около шести тысяч долларов. Немалые деньги в его ситуации.
— Ремонт вышел бы ему в два раза дешевле, если бы Герб не намеревался устроить в сарае еще и кухню с туалетом, — сказал Уилл. — Не понимаю. В доме ведь есть и туалет, и кухня… всего в двух шагах.
— Согласно чертежам, которые Герб притащил мне сегодня утром, между сараем и домом вообще не будет никакого прохода. Там будет сплошная стена с полудюймовым слоем штукатурки и изоляцией из минеральной ваты, — встрял Эл Тедлер, плотник.
— Как это сплошная? — удивился я.
— Герб хочет хорошую звукоизоляцию.
— И как его бренное тело собирается перемещаться из дома в сарай?
— Телу придется выйти во двор, футов этак шестьдесят прогуляться по травке и войти в сарай через наружную дверь.
— Не самая приятная прогулка для зимней ночи, — сказал я. — Особенно босиком.
В этот момент в аптеку вошла Шейла Хинкли Уайт.
Вы, наверное, нередко слышите о той или иной женщине, что она «хорошо сохранилась». В большинстве случаев эта дама оказывается тощей особой, которая красится розовой помадой и выглядит так, будто ее выварили в ланолине. Но Шейла действительно хорошо сохранилась. В тот день ей никто не дал бы больше двадцати двух.
— Черт возьми, — выдохнул Эл Тедлер, — если бы мне готовила еду такая женщина, я ни за что бы не стал заводить вторую кухню.
Обычно, когда Шейла заходила куда–нибудь, где сидели несколько членов «АВ», мы пытались как–то привлечь ее внимание, а она в ответ делала брови домиком или подмигивала нам. Без всякой задней мысли.
Но в этот раз мы не издали ни звука, а она даже не взглянула на нас. Она была занята. В руках у Шейлы была здоровенная красная книга размером со шлакобетонный блок. Шейла поставила книгу на полку в библиотечном отделе, расплатилась и вышла.
— Интересно, о чем эта книга, — сказал Хей.
— Красная, — отозвался я. — Наверное, о пожарных машинах.
Этой шутке было уже много лет — она родилась из подписи, которую Шейла сделала под своей фотографией в выпускном альбоме. Мы там писали, чем хотели бы заниматься в своей взрослой жизни. Шейла написала, что она откроет новую планету, или станет первой женщиной в составе Верховного суда, или возглавит компанию, выпускающую пожарные машины.
Конечно, это была шутка, но все, включая и саму Шейлу, понимали: для нее нет недостижимых высот, достаточно только захотеть.
Помнится, на их с Гербом свадьбе я спросил Шейлу:
— И что теперь будет с индустрией пожарных машин?
Она рассмеялась в ответ:
— Придется ей как–то справляться без меня. У меня теперь есть работа в тысячу раз важнее — заботиться о здоровье и счастье мужа и воспитывать наших детей.
— А как насчет должности в Верховном суде?
— Самая почетная для меня должность… и для любой другой женщины… это уютная кухня с детишками, копошащимися у ног.
— Шейла, и ты спокойно позволишь, чтобы кто–то другой открыл ту планету?
— Планеты — лишь камни, мертвые камни. Я хочу открыть своего мужа и через него — самое себя. А кто–то другой пусть занимается камнями.
Когда Шейла ушла, я подошел к книжным полкам и посмотрел, что за книгу она читала. «Женщина: Пустая трата прекрасного пола, или Обманчивые ценности домохозяйства».
Я заглянул в оглавление — книга состояла из пяти частей:
I. 5 000 000 до н.э. — 1865 г.н.э. Принудительное рабство.
II. 1866—1919. Рабство на пьедестале.
III. 1920—1945. Фиктивное равенство — от кисейной барышни до Клепальщицы Рози.
IV. 1946—1963. Добровольное рабство — от подгузников до космических спутников.