эмоционально шепнул он. – Ловит!

Из рации послышался женский голос:

– Ало! Слышно? Жод, это ты?!

Голос жутко знаком Могу, но из-за качества передачи он не мог понять чей именно он.

– Не, я Джо. Жод мой брат тупой!

– Мог с тобой рядом?

Тот выхватил рацию из рук Джо и спросил:

– Смотря кто спрашивает.

– Лиззи, мой хороший, – с иронией ответила она.

У Мога дыхание перехватило, он принялся оправдываться:

– Лиззи, бр… прости, я…

– Я в трехста метрах от вас! Иду, как можно быстрее. Выдам вам теплую одежду!

– Лиззи, я…

– А когда встретимся, поговорим. Отбой!

Они принялись ждать и вовремя этого разговаривать:

– Мог, это очень опасно!

– Спасибо, мистер очевидность.

– Я про Лиззи.

Киллиан замолкнут в раздумьях, тряся зубами. Метель вновь усилилась, а вдалеке…

– Джо, лежать!

Они легли на землю, поблизости послышались выстрелы. «Shanurgan!», – послышалось оттуда.

– Знаю я это слово, это критовцы.

– Может побежим к ним?

– А если нас пристрелят также, как мы кейронцев? Мы должны дождаться Лиззи. Я надеюсь, что она не одна, а иначе это опасно.

– А я о чем говорю?

Всем в этой войне грозит опасность каждый день, час, минуту, секунду. Всегда. Большинство зданий было попросту развалено, на асфальте лежали большие осколки, а из них торчали металлические крепления, все витрины разбиты, а из динамиков больших больше слышится голос, рекламирующий всякую хрень. Даже в войну работают, супер. На многих зданиях висели разные лозунги. «Всякая Сорока от своего языка погибает!», «Не учи Сороку вприсядку плясать!», «За компьютерализм!». Мог еще час назад кричал о победе и том, что вообще говорил. Он со злобой вспоминал это, так ещё и Джо напомнил:

– Ты, наверно, классно выступал!

– Заткнись, придурок. Столько слов о свержении плохих людей и восстановлении справедливости. Но какая цель сейчас у большинства солдат? Я понял, что наша цель уже просто выжить… Бр… Боже! Как, черт возьми, холодно! – Мог постоянно говорил запинаясь. – Наша цель остается одна – выжить, а та главная в кавычках цель становиться необязательной и плавает лишь в мечтах. Становясь перед смертью, Джо. Понимаешь?

– Но ты ведь все равно будешь бороться за освобождение?

– Да…

Взрыв! Буквально в двухста метрах взорвался грузовик. Ещё один поток темного дыма летит вверх. А сколько таких потоков по Сирону сейчас? Метель снова усилилась, поблизости послышались шаги.

Мог достал пистолет и навел в сторону шагов, что прозвучали на другой стороне переулка.

Джо достал рацию:

– Лиззи, ты близко к нам?

За краем развалин выступил висок с белыми волосами. Это она, подумал Киллиан.

Из рации ответили:

– Да.

Лиззи вышла из-за развалин и встала, открывшись для врагов слева, которые в теории могут там быть. Она шагнула, а Мог смотрел на нее со страхом, что с ней может случиться что-то и оглядывался, чтобы никто не вылез и не стрельнул прямиком… Ему даже представлять это не хочется. Он переживает за нее. На ее спине был большой зеленый рюкзак, на плече висела винтовка, на ее глазах были очки, похожие на сноубордовские, на правое руке были, похоже, часы, а одежда ее была белая. Видимо, она тут недавно, раз знала о погоде. Лиззи, конечно, всегда была довольно сильная, но он все равно жалел ее с мыслями: «Зачем?! Зачем ты сюда пришла!?». Но он знал ответ. Потому что она не бросит его в поле битвы. Она решилась. Побежала по переулку и тут свист послышался! Дырка в асфальте проделана, хорошо, что не в Лиззи. Она ускорилась и добежал до укрытия с Могом, который готов уже бежать с ней в другое укрытие, и Джо.

Как только она подошла, он стянул с ее плеч этот огромный рюкзак, положил его на землю и, несмотря на жуткий холод, крепко обнял ее.

Он шепнул:

– Ранена?

– Нет, все хорошо. А ты?

– Нет…

Она ударила его об подзатылок и отругала:

– Я же знала, с**а, что ты попрешь сюда на бойню!

– Прости, Лиззи, но нам надо идти к следующему укрытию. В тебе же стреляли.

Она промолчала. Видимо, его не сильно тревожит его поступок, так подумала она.

– Тут война настолько долго идет, что никто не упрется за одной девушкой, лишь бы пристрелить.

– Один день не сказать, что долго.

Лиззи достала из рюкзака куртку и надела Мога в нее, а через секунду дала перчатки, шарф, и штаны, которые он надел на свои же штаны поверх, чтобы утеплиться как можно лучше. Лиззи опустила взгляд в землю и призналась:

– Мог, она длится не день…

– Ну дня два, хорошо…

– А уже три недели.

– Что?!

– Никто не знал об этом из критовцев, кейронцев и других. Войну уже начал Низший Класс при поддержке Херд. Она выдала практически каждому оружие и, соответственно, нарушила договор и Вольмак оккупировали…

– Херд знала о войне?!

– Да, я не знаю, почему она не сказала. То ли Джеймс запретил, но зачем? Итак… Низший Класс уже давно пробрался на высокий уровень и подрывает все, что может. Жертв не считают, но местные неофициальные больницы, организованные неким солдатом изгоем Водженом Младшим, заполнены. Ситуация плачевна, Мог… все надежды на армию коалиции. Все новости Сирона, словно закрылись и погрузились в вакуум от внешнего мира, поэтому мы ничего не слышали…

– Где Херд?

– Чай пьет с Джеймсом, и я не шучу. Херд понять можно, ей нельзя идти на поле боя, пока у нее столько дел. И тебе, Мог, нельзя было! А Джейм Этот…Вот паршивец, а!

– Э, – возмутился Джо. – Не говори про не так.

– Пока вы тут умираете, как марионетки… Ну, ладно вы то живы остались… Пошли, нам надо развести огонь в скрытом месте. Есть хочешь?

– Пить, – резко попросил Киллиан.

Джо, который все слушал их, оживился:

– А меня спросят?

Лиззи спросила:

– А ты такой же придурок, как Жод?

– Нет…

– Да, – следом ответил Мог.

– Плевать, в любом случае оба получите воду. Еду тоже. Я все взяла, – с улыбкой сказала Лиззи, скрывая большую грусть из-за всего происходящего.

Мог прав, они уже будут думать о своей жизни. Это уже не попытка свершить революцию, это уже голодные игры. Он обдумывал сказанное Лиззи, война длится уже три недели. Неужели Джеймс не знал о ней?

Ребята, я не знаю с чего, но этот засранец решил врубить «печатную машинку» у себя в башке. Пока, пока! На время…

Мы нашли скромную, но уютную комнатку в здании на втором этаже. Тут оказались две двухэтажные старые койки ( правда от них только название, все, что осталось так это основа кровати,