дом, более того, дом с «опущенными шторами» [156–158,172,175,195,247]. Герой может только спрашивать себя, что происходит в непрозрачных (к несчастью для него) головах его новых знакомых. Более того, для Д-503 теперь непрозрачны и старые знакомые. Он задает себе вопрос, что «перебирает» R-13 в своем затылке-«чемоданчике», и в конце концов он перестанет принимать как должное «простой, круглый ум» 0-90 [162, 166, 178].

Согласно Хамфри, раз уж мы не умеем читать чужие мысли, то читаем свои – как лучшую доступную модель чужих внутренних состояний. Вот и Д-503 начинает читать собственные мысли. После того как 1-330 заставляет его выпить крепкий напиток, он видит себя «внутри» [175]. Следующая запись начинается с того, что он рассматривает свое отражение в зеркале[78]. Этот фрагмент стоит процитировать полностью, так как он удачно воспроизводит классический тест на самосознание у животных:

И первый раз в жизни – именно так: первый раз в жизни – вижу себя ясно, отчетливо, сознательно – с изумлением вижу себя, как кого-то «его». Вот я – он: черные, прочерченные по прямой брови; и между ними – как шрам – вертикальная морщина (не знаю: была ли она раньше). Стальные, серые глаза, обведенные тенью бессонной ночи; и за этой сталью… оказывается, я никогда не знал, что там[79]. И из «там» (это там одновременно и здесь, и бесконечно далеко) – из «там» я гляжу на себя – на него, и твердо знаю: он – с прочерченными по прямой бровями – посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, я – не – он… [177].

Зеркало в его комнате было всегда, как и положено во всех спальнях Единого Государства, но, признается Д-503, он только сейчас заметил его существование. Д-503 видит себя таким, каким его видят другие, но при этом ему не удается достичь того, чего достигают высшие млекопитающие, – отождествить себя со своим отражением. Но по крайней мере, он начинает исследовать «бесконечное», таящееся за пределами его отражения, более тщательно описывая свой внутренний опыт; точно так же он впоследствии задастся вопросом: «Что там – дальше?» – за пределами «конечной вселенной» режима [292]. Он сравнивает свои мысли с «мерным, метрическим стуком колес подземной дороги» и слышит «отчетливое, металлическое постукивание мыслей» [181, 214], но недолго течение мыслей останется таким размеренным. Выйдя за Зеленую Стену, Д-503 чувствует себя, «как будто взорвали бомбу, а раскрытые рты, крылья, крики, листья, слова, камни – рядом, кучей, одно за другим…» [241]. Хотя его внешние действия продолжают носить автоматический характер, он начнет остро осознавать себя, поймет, что у него имеются разные планы сознания. Кроме того, непоследовательный, но чувствительный ментальный «сейсмограф» Д-503 временами приближает его нарратив к потоку сознания [153]. Он, по-видимому, понимает, что многие планы его сознания – а может быть, и все – действуют одновременно и что в совокупности они каким-то образом составляют его личность.

Главное в открытии Д-503 других планов сознания то, что начинает ощущать свое бессознательное. Д-503 начинает видеть сны лишь после того, как в его жизнь ворвалась 1-330, особенно когда она знакомит его с плотскими удовольствиями, запрещенными в Едином Государстве, такими как табак, алкоголь и спонтанная сексуальная страсть (в отличие от совокуплений по официальным розовым талонам), не говоря уже о личном самовыражении. Она как будто отправила его в путешествие по его же сознанию. Герой пересказывает жутковатые сны [160,204,221], вспоминает эпизоды из детства [98,114–115,164,166,212] и представляет свое собственное бессознательное в виде неевклидовых геометрических тел и континентов, лежащих «за поверхностью» [204]. С другой стороны, Д-503 порой натыкается в своем сознании на пустые страницы: очевидно, его бессознательное способно оставаться и таким, собственно бессознательным [281, 283]. Д-503 привел нас к самой границе своего сказочно богатого внутреннего мира. Он также приходит в ужас, столкнувшись со своим диким alter ego с лохматыми руками, склонного к неконтролируемой ярости [175, 223, 246]. Автопортрет Д-503 трудно назвать красивым, но, по крайней мере, он стал более завершенным. Далекий от своего первоначального самодовольного тона, он теперь испытывает трепет перед тем, чего ни он, ни читатель не знают. Мы отрываемся от текста, гораздо лучше понимая, кто мы такие с точки зрения психики.

События романа можно воспринять как конкурентную борьбу внутри сознания. Д-503 поначалу признает, что «неспособен на шутки – во всякую шутку неявной функцией входит ложь» [148]; в R-13 его раздражает «дурная привычка шутить» [165][80]: герой помнит, как когда-то наказали его одноклассника за то, что тот набил рупор робота-наставника жеваной бумагой [166]. Мефи приобщают Д-503 к юмору и обману – метаментальным способностям, которые практически незнакомы аутистам. Вероятно, неспроста 1-330 появляется во второй записи лишь в момент, когда герой разражается смехом [143]. Интересно, что Д-503 также не в состоянии вникнуть в мысли R-13 и S-4711 – как выясняется, они участники того же тайного заговора, следовательно искусные обманщики. При этом он чувствует, что все они, особенно 1-330, могут читать его мысли. Они обучают его «метаментальности» с помощью ряда обманов, демонстрирующих их превосходство. Так, 1-330 сообщает Д-503, что он получит наряд в аудиториум 112. Он не может понять, как и с какой стати она распоряжается этой функцией Единого Государства; не меньше его удивляет ее умение обходить закон, когда ей заблагорассудится. Она задерживает его в Древнем Доме так, что он оказывается на грани преступного опоздания, а после еще и насмехается над ним [176]. В следующее посещение Древнего Дома она соблазняет его, а потом дразнит «падшим ангелом» [167]. Она продолжает посылать ему розовые талоны, якобы на сексуальные часы, и просит его обмануть Единое Государство: спустить шторы, как если бы она была у него. Когда Д-503 срывает знак Мефи, S-4711 криво улыбается и подмигивает ему [238]. 1-330 отрицает, что Д-503 мог видеть за Стеной Хранителя, а позже S-4711 подтвердит, что и вправду там был [244, 291]. Героиня издевается над Д-503, перефразируя утверждение Благодетеля, что счастье там, где нет желаний, и предлагая подвергнуться Операции [262]. Эта форма поведения достигает апогея, когда S-4711 раскрывает карты перед Д-503: именно тогда тому приходит на ум история Авраама, которому Бог повелел принести в жертву Исаака, а потом сказал, что только пошутил [291]. В довершение всего Д-503 не чужд самообмана. Занимаясь сексом с 1-330, он пытается подавить мысли о других ее любовниках [288]. К тому же он отказывается видеть то, что, как сообщается в его записках, ясно видят даже самые верные приспешники Единого Государства,