— Тем не менее, — осторожно сказала я, — Я должна отказаться, покуда не придет тот день, когда женщин допустят к полноправному членству.

мистер Шоот покачался взад-вперед на кублуках: — Может статься так, мисс Смит, что вы обнаружите, что день этот настал гораздо раньше, чем вы думаете.

Я сдержанно улыбнулась ему: — Я надеюсь на это, мистер Шоот.

Из гостиной Мелькортов я ускользнула так быстро, как только сумела — и широкими шагами поспешила через большую луговину, мимо зеркального пруда, который закончила делать в прошлом месяце, вниз, к озеру, к самому урезу воды.

Удостоверившись в том, что деревья надежно скрыли меня от чужих глаз, я притиснула руку ко лбу, желая унять терзавшую меня головную боль. Мне нужно было время поразмыслить. Мне нужно было место, где поразмыслить. Мне нужно побыть в одиночестве.

Мой план вынашивать этого ребенка то того времени, до которого выберу сама, а затем уехать, казался мне таким ясным, но это было так, пока я была одна. Теперь же, снова увидав Мэттью, я была готова на что угодно, только не к осуществлению этот плана.

О, если б только он был холоден и отчужден или был бы в ярости и негодовании. О, если б только он не выглядел таким счастливым от того, что увидал меня. Нет, он был не просто счастлив. Он был вне себя от радости. Стыд и желание сплелись во мне.

Я не хотела позволить ему уйти, даже не смотря на то, что у меня не было иного выбора.

Я глотала воздух ртом, спиной прислонившись к какому-то дереву, мне отчаянно не хватало воздуха и я боялась, что сейчас вновь упаду в обморок. Я крепко зажмурилась.

— Винсента?

Я открыла глаза. В нескольких шагах от меня стоял Мэттью, протягивая руку ко мне. Когда его взгляд сошелся с моим взглядом, его рука бессильно опустилась, словно он знал, что коснуться меня было бы чересчур.

— Тебе не следовало идти следом на мной, — сказала я.

— Ты убежала прежде, чем я смог поговорить с тобою. Я…Я хотел узнать, что такого я сотворил.

Дюйм за дюймом я отступала от него, огибая ствол дерева, шершавая кора цеплялась за ткань моей блузы:

— Это была ошибка.

— Ошибка?

— Мы оба знаем, что то, что мы делали, было неправильным.

— Как могло то, что мы чувствуем к друг другу, быть неправильным? — спросил он.

— Мэттью, я ношу нашего ребенка.

Его губы раскрылись. Я глядела на него, в отчаянии ожидая от него какого-нибудь знака, что…Я не знала, чего я жду. Жизнь, которую я создала — и которую я полюбила — рушилась вокруг меня, рассыпаясь на куски.

Он медленно спросил:

— Так ты поэтому избегаешь меня?

— С этой любовной интригой должно быть покончено, ради нас обоих. Уверена, ты это тоже понимаешь.

Он с силой отер лицо рукой, собираясь с мыслями:

— Как давно уже ты знаешь?

Я поглядела на него в упор:

— С начала этого месяца. Я упала в обморок и мне вызвали доктора.

— Ты — в обморок? — пробормотал он, не веря, — Мне следовало быть тогда возле тебя.

— Нет, ты не мог. Ты не можешь. Если б Мелькорты прознали,…

— Мне дела нет до того, что моя сестра и ее муж сказали бы. Не настолько уж крепко они контролируют мою жизнь.

Я выпрямилась во весь рост:

— Но у них есть власть разрушить жизнь мою. Если я покину Хайбери, находясь в опале, и люди узнают, почему, я никогда не смогу снова работать. Это мое средство к существованию, Мэттью. Те заказы, за которые я берусь, ими кормлюсь не я одна. Они дают работу также и Адаму. Я не могу оставить моего брата без средств.

— Твой брат мог бы найти другое место, — сказал Мэттью.

— Но сумею ли я? Если у меня будет внебрачный ребенок, я лишусь всей моей респектабельности. Я знаю, ты не обречешь меня на подобную жизнь.

— Я хочу весь мир тебе отдать, Винсента, — прошептал он.

Когда он в этот раз протянул руку ко мне через разделявшее нас расстояние, я позволила его пальцам легонько задеть мои, зная, что это, быть может, самый последний раз, когда мы касаемся друг друга:

— Тогда не суди меня слишком сурово за то, что я намереваюсь рассказать тебе.

И я изложила ему мой план. Все подробности, за исключением того, куда я поеду, чтобы разрешиться от бремени. Он слушал, а я говорила ему, не оставляя недомолвок, что намерена вычеркнуть его из моей жизни. И чем дольше я говорила, тем больше расстояние между нами ощущалось словно непреодолимая пропасть.

Никогда себе не прощу.

Когда я закончила свою речь, Мэттью поглядел вниз, на наши руки, что соприкасались лишь самыми кончиками пальцев:

— Все эти недели я безвылазно сидел на ферме Вистерия, пытаясь понять, чего ж такого я мог сотворить. Из-за чего такого ты бы могла отринуться от меня, ведь ты — это все, о чем я думаю, — он поднял на меня взгляд: — Есть иной путь, Винсента.

Я помотала головой:

— Я все уже решила.

— Нет, ты еще не решила.

— Да, я ре…

— Выходи за меня.

Я отпрянула: — Выйти за тебя?

— Выходи за меня, пожалуйста, — повторил он и его голос сломался, когда он схватил меня.

Я попыталась вывернуть мое запястье из его хватки:

— Ты не обязан делать это. У меня есть план.

— Прекрати болтать о своем плане. Мне нисколько не нравится этот твой чертов план! — Голос его прозвучал жестко, я никогда раньше не слыхивала от него таких грубых слов.

Я сделала шаг назад:

— Я не могу выйти за тебя.

— Почему не можешь? Ты ничего ко мне не испытываешь, скажи честно? — спросил он.

Сказать такое я не могла, и мы оба это знали.

Он откинул с моего лба выбившуюся прядь волос:

— Я знаю, что то, что между нами, для тебя не было мимолетным увлечением — ты пошла на невероятный риск. Когда я ничего не ответила, он попробовал подступиться с другой стороны, так сказать переложить свой парусник на другой галс: — Ты говорила про свою респектабельность.

— Это единственное, что у меня есть, — сказала я.

— У тебя есть я. У тебя есть наш ребенок, — сказал он нежно.

Моя решимость почти дрогнула. Я так сильно жаждала поверить в эти слова, которые он предлагал мне, но это были лишь слова.

— Твоя сестра этого не потерпит. Она испытывает ко мне сильнейшую неприязнь, — сказала я.

— Хелен не сторож мне.

— Я знаю, что Мелькорты — владельцы земли. Ты потеряешь ферму Вистерия.

Он стиснул челюсти: