* * *

Конечно же, вскоре голод и истощение вернулись. Минуту назад Гэп перепрыгивал через упавшие стволы деревьев и прорывался сквозь заросли папоротника; затем его ноги подломились, и юноша упал на землю. Он не ел три дня, утолял жажду, слизывая вонючие капли с холодного камня, и сильнейший жар сотрясал тело. Потеряв сознание, оруженосец ничком распластался на лесной подстилке.

Где-то через час он вздрогнул и проснулся; и понял, что ничего не видит. Поначалу юноша решил, будто проспал до ночи. Но вскоре в растерянности осознал: над ним по-прежнему пели птицы, а тёплые лучи солнца согревали лицо. Сейчас мог быть ранний вечер, никак не позднее.

— Ох, — сказал Гэп в отупении, — я ослеп...

Он, пошатываясь, приподнялся с листьев папоротника и попытался встать. Ноги не держали. Юноша сразу же упал на землю и заскулил от страха.

Хорошо знакомые ему приступы паники скрутили желудок в узел. Он только теперь понял, как сильно измождён и болен. Нужно немедленно поесть и попить, обеспечить себе укрытие на ночь. Стоит только на миг ослабить самоконтроль, и он погрузится в сон, из которого никогда не выйдет.

Если ему удастся найти воду, ягоды или съедобные растения, даже какие-нибудь грибы, он немного придёт в себя. Тогда сон будет благотворным и поможет преодолеть слабость. Вдруг и зрение восстановится...

«Да, точно! Разве кто-нибудь слышал о людях, навсегда ослепших от голода?» Юноша истерично рассмеялся. К тому же он знал нескольких жрецов-чародеев, которые голодали чуть ли не по месяцу. Слепота — лишь следствие его теперешнего состояния. Необходимо раздобыть пищу...

Только как это сделать слепому? Как вообще находить еду в таком состоянии? Подобного искусства оруженосцам не преподают. Единственным его опытом в добывании пищи были неудачные попытки по пути через Дождевые равнины. Теперь же, ослепнув, ему придётся ползать на четвереньках и вынюхивать еду, подобно животному!

Где его спутники, когда они так нужны? И самое главное, где хозяин Винтус?

Живы ли они? Или он остался совершенно один посреди Диких земель?

Где он? Куда идти? Что станет с ним?..

Мысли перепутались. Он так же обречён, как и тогда, в шахтах.

...Шахты! Гэп неожиданно вновь вспомнил о них, и ему почудилось, что туннели тянутся к нему через лес, окрашивая деревья на своём пути в чёрный цвет, стремясь напасть и, подобно голодному левиафану, засосать в беспросветные глубины.

Нет, он больше не попадёт в шахты. Никогда. Не важно, насколько всё плохо; хуже, чем в туннелях, уже не будет. Самое страшное испытание позади. В шахтах он прошёл суровую подготовку перед грядущей дорогой. За несколько дней его выучили выживать в большей степени, чем за все годы службы в Винтус-холле.

Гэп успокоился и с наслаждением втянул влажный воздух, насыщенный запахом смолы и густым, чуть кисловатым ароматом незнакомых лесных цветов. Ещё пахло недавно прошедшим дождём. Эти ощущения всколыхнули в памяти доселе забытые отрывочные образы из раннего детства. Приятные запахи успокоили отчаянно стучащее сердце.

Юноша сосредоточился на согревающих лучах летнего солнца, на упругости лесного покрова, на ласковом прикосновении листьев к лицу, на ветерке и успокаивающем шелесте вечернего леса.

Такого в сырых шахтах не ощутишь. Сейчас ему удалось оказаться в хорошем месте, где бы оно ни было, и он не переставал благодарить за это бога.

Паника начала отступать и вскоре исчезла.

Гэп удивлялся сам себе. Как легко ему удалось справиться со страхом!

— Теперь еда, — пробормотал юноша и упорно пополз на поиски пищи.

Сначала следовало найти воду. С питьём было проще, чем он ожидал: после дождя на листьях оставалось достаточно влаги. Слизанные капли лишь разожгли его жажду, но чуть позже оруженосец обнаружил в дупле упавшего дерева немного дождевой воды. Она пахла мокрицами и торфом, к тому же в ней плавали щепки, и всё-таки вода была пригодна для питья. Её оказалось достаточно, чтобы смочить разбухшие губы и язык, хотя они и высохли уже через несколько минут.

Немного погодя обострившийся слух юноши уловил музыкальное журчание бегущей воды.

Гэп быстро пополз к ней, часто останавливаясь, чтобы на слух определить направление. Он мог бы подняться и пойти, но эта мысль даже не пришла ему в голову. Вскоре обожженные крапивой и изодранные колючками руки ощутили блаженную прохладу бегущей воды и песчаного дна. Маленький ручеёк для слабеющего юноши был не хуже реки. Оруженосец медленно наклонился к его поверхности и сделал большой глоток.

Он старался не заглатывать воду слишком жадно — глоток, потом перерыв, ещё один глоток. Несмотря на своё болезненное состояние, юноша прекрасно понимал, чем грозит быстрое насыщение после столь долгого обезвоживания.

«Первая задача выполнена, — подумал он, гордясь собой. — Теперь еда...»

Оруженосец не стал тратить время на поиск проторенного им же пути до опавшего дерева, из которого он пил. Когда же он снова наткнулся на него, врезавшись головой, то стал аккуратно ощупывать ствол. Какие-то начальные знания о том, как должны пахнуть и какими быть на ощупь съедобные грибы, у Гэпа имелись. За это надо было сказать спасибо Лесовику, благослови Куна его дикое сердце! На дереве обнаружилось множество личинок и различных насекомых, спрятавшихся в прогнившей коре.

Юноше не пришлось останавливать себя, как во время питья, потому что даже крохотный кусочек пищи найти было непросто.

Долгий поиск съедобных личинок утомил его, однако чувство голода немного притупилось. Гэп нарвал охапку листьев папоротника и устроил из них ложе под прикрытием упавшего дерева. По сравнению с каменистой поверхностью туннелей — настоящая перина.

Вдохнув аромат ночного леса, он только сейчас осознал, насколько измождён.

Ещё секунда, и юноша крепко уснул.

* * *

Гэп неожиданно проснулся. Он резко сел, сильно ударившись головой о ствол дерева, и инстинктивно подавил готовый вырваться крик. Что-то в ночном лесу его разбудило.

Он не смел даже дышать, продолжая таращиться в темноту. Холодный предрассветный воздух заставил содрогнуться. Гэп был уверен — рядом кто-то есть, он чуял... Однако юноша не услышал и не увидел ничего, чтобы говорило бы о надвигающейся опасности. И только приглушённые голоса ранних птиц нарушали тишину. Оруженосец видел вокруг отяжелевшую от росы паутину, то там то здесь свисающую с кустов, серо-зелёный туман, обвивший чёрный стволы деревьев...

Он снова мог видеть! Хвала Пел-Адану, он видит!.. Все страхи тотчас исчезли. Пусть взор ещё был немного затуманен, и глаза болели, но, по крайней мере, он больше не слепой. Юноша едва мог поверить в свое счастье. Он благодарил всех богов, которые готовы были услышать его в столь ранний час. Он мог видеть!

Наступающий новый день явно принёс ему удачу!