– Я не могу!

– Не думала, что это тебя так смутит. Особенно после того, что ты сделал.

Гиббс побледнел и впился в Марию глазами.

– Конечно, ты можешь убивать, убивать, убивать, если тебя попросит важная шишка. Но ты не вылечишь обычную болезнь. Не буду я встречаться с таким уродом! – Мария сорвалась на крик.

Гиббс медленно спустился по лестнице и подошел к двери.

– О, Фрэнк, прости меня. Я не хотела это говорить. Само сорвалось с языка.

Гиббс открыл дверь.

– Ты же вернешься? На самом деле я не считаю тебя уродом, Фрэнки…

Гиббс вышел и закрыл за собой дверь.

Он сидел на скамейке в небольшом городском парке. Подошли два пацана и уставились на него.

– Эй, вы же Гиббс?

– Точно, это он. Эй, мистер Гиббс, как вам было в космосе?

– Одиноко, – ответил Гиббс.

– Там тепло или холодно?

– Ни то ни другое.

– И сколько вы там летали?

– Недолго. Это была разведка.

– А как вы дышали?

Гиббс промолчал.

– Земляк! А как было на Марсе?

– Одиноко.

– Эй, а покажите какой-нибудь трюк.

– Да! Что-нибудь из вашего репертуара. Ну же!

Гиббс потер глаза.

– Пожалуйста, мистер! Ну хоть что-нибудь!

Выпивохи из бара Джо подошли плотной группой, щурясь от солнечного света.

– Шкеты, проваливайте! – рявкнул Шустрила. – Катитесь подальше! О, кого я вижу! Фрэнки…

– Привет, Эдди, – сказал Гиббс.

– Ты не забыл нас?

– Конечно нет, – сказал Гиббс. – Привет, Джо… Джим… Стэн… Не уверен, что знаю этого господина…

– Я Томми Затычка. Учился на два класса младше. Но я помню вас, мистер Гиббс.

– Это ж сколько прошло времени, – покачал головой Метис. – Не забыл те деньки, Фрэнк?

– Я все помню.

– Тогда мы были неразлейвода, – сказал Джо.

Гиббс улыбнулся.

– Конечно, мы подтрунивали над тобой, Фрэнк, потому что ты был не такой, как все, – сказал Дилижанс. – Но на самом деле мы любили тебя.

– Это факт, – подтвердил Шустрила. – Нет друзей лучше, чем друзья детства. Да, Фрэнки?

– Полагаю, что так, – кивнул Гиббс.

– А с тобой было классно, Фрэнки. Помнишь гараж старика Томпсона, который ты спалил дотла? Как ты это назвал?

– Проявления полтергейста, – ответил Гиббс.

– Точно! И тебя чуть не посадили. Но ты им показал. Всем этим яйцеголовым из Гарварда и Йеля… и потом всей армейской верхушке… ты им всем показал!

– Нужно было держать рот на замке, – сказал Гиббс. – А я был идиот.

– Может, пропустим по глоточку – за старые времена? – Джо достал бутылку из бумажного пакета.

– Спасибо, я не пью, – помотал головой Гиббс. – Мой обмен веществ…

– Да и ладно, Фрэнки. Мы выпьем за тебя. За Фрэнка Гиббса, за мальчугана из нашего городка, который взлетел на самый верх!

Джо откупорил бутылку, отхлебнул и пустил по кругу.

Шустрила Эдди зашелестел газетой.

– Скажи, Фрэнки, – заговорил Метис Джим. – Ты же всегда дружил с цифрами?

Гиббс не ответил.

– Ну, мы с ребятами подумывали прикупить бумаги «Дакоты урания». Это вот здесь. – Он пододвинул газету к Гиббсу. – Что скажешь, Фрэнки?

– Это высокорисковые акции, – сказал Гиббс, не глядя в газету. – На вашем месте я бы не рисковал.

– Да? Ну спасибо большое, Фрэнк. Ты только что спас наши денежки. А какие акции, по-твоему, надо прикупить?

– Не знаю.

– Да брось, все ты знаешь, – сказал Шустрила. – Мы читали в газете, как ты мог предсказывать котировки любых акций, если хотел. Как ты делал это однажды для развлечения. Ты еще сказал репортерам: просто нужно понимать циклы фондового рынка.

– Я ничего вам не подскажу. Постарайтесь понять. Если скажу одному, должен буду…

– Не вешай нам лапшу, Фрэнки, – сказал Метис.

– И не собирался. В молодости я с удовольствием выполнял все, о чем люди меня просили. Я же не думал, что все так закончится. Мне нравилось быть не таким, как все, но теперь – все, хватит. На свете больше нет таких, как я, и места для меня тоже нет.

– То есть ты не поможешь? – спросил Шустрила Эдди.

– Я только что все объяснил.

– Не поможешь старым друзьям, – с досадой произнес Дилижанс.

– Я не могу!

Они повернулись, чтобы уйти.

– Сраный урод, – вполголоса произнес Метис.

Гиббс встал:

– Что ты сказал?

– Ничего.

– А ну повтори.

– Хорошо, повторю, – сказал Метис. – Ты урод, долбаный урод. И к тому же убийца. Скольких ты убил, Фрэнки, сидя в вашингтонском кабинете и напрягая мозги? Миллион, два миллиона? Ты не человек!

– А ты прав, – сказал Гиббс. – Я не человек, не на самом деле. Я мутант, единственный в своем роде, уникальный и невоспроизводимый. Вы завидуете мне и ненавидите меня, но вынуждены просить у меня помощи. Во время войны я, как дурак, делал все, о чем вы меня просили. Я думал, вы – мой народ. Но вы никогда не оставите меня в покое. И никогда не сочтете своим.

– Не распаляйся, Фрэнки. – Шустрила отступил на шаг.

– Я спокоен. Просто безнадежно устал и потерян. Куда мне идти? Везде одно и то же. «Сделайте для меня это, мистер Гиббс, сделайте то. Явите маленькое чудо, мистер Гиббс». А если я отказываюсь – «грязный урод!»… Хотите чуда? Правда хотите увидеть?

– Возьми себя в руки, Фрэнки, – сказал бармен.

– Хорошо, я покажу! Хотите, полетаю?

Он оторвался от земли, поднялся метров на пятнадцать в воздух и опустился обратно.

– Вот так я летал в космосе. Хотите, чтобы я зажег огонь?

– Фрэнк, ради бога!

Огонь вырвался из его пальцев, опаляя землю перед ним. Они повернулись, чтобы бежать, и обнаружили, что окружены ревущей стеной пламени.

– Вот так я вызываю огонь! – крикнул Гиббс. – Каких еще представлений желаете? Телепортацию?

Невидимая сила подхватила Метиса и Шустрилу и швырнула на землю. Мертвенно-бледные, они корчились на траве, задыхаясь и закрывая руками лица от жара.

– Что еще могу сделать для вас? – кричал Гиббс. – Мои силы безграничны, прямо как у супермена. Хотите посмотреть, как я управляю ультразвуком? А хотите, сровняю этот город с землей, как сровнял Сталинград? Или, может, хотите узнать, что в действительности случилось с русской Четвертой армией? Так я вам покажу!