мать! – Мама подавилась воздухом. – Тони, сделай что-нибудь.

Сквозь отражение в безупречно чистом окне я видела, как она рухнула на пол, соскользнув по одной из стен.

– Если это правда… – Отец подошел ко мне с раскрасневшимся и озлобленным лицом. – Если он действительно причинил тебе боль…

– О боже, пап, вот только этого не надо. – Я опустилась на его стул, скрестив лодыжки на столе. – Часть с «если» бессмысленна и оскорбительна. Тем более что, насколько я помню, ты баллотировался на переизбрание, пообещав не замалчивать проблемы женщин, их опыт и борьбу.

– Я не сомневаюсь в твоих словах. – Он опустился на одно колено, безуспешно пытаясь поймать мой взгляд. – Просто пытаюсь понять… пытаюсь осознать то, что здесь происходит…

– Не беспокойся. – Я отмахнулась от него. – Никаких слов не хватит, чтобы описать то, через что мне пришлось пройти. Пережитое пропитано стыдом, болью и сожалением. Вы правильно сделали, что выпустили статью без меня. Я действительно больше не часть этой семьи. Мистер Локвуд? – позвала я, бросив взгляд на дверь.

Рэнсом появился, точно призванный демон, сложив руки за спиной.

– Мисс Торн?

– Наша следующая остановка – квартира моей сестры в центре Далласа. Не могли бы вы позаботиться о том, чтобы машина была готова?

– Конечно, – с готовностью ответил он, и блеск в его глазах поведал о том, как он горд за меня.

И тогда это случилось. Из всех моментов, всех дней, всего того времени, что мы провели вместе.

Словно удар в живот, меня настигло ужасающее, трагическое осознание того, что я влюблена в Рэнсома Локвуда.

Осиротевшего. Бездушного. Бессердечного. И сломленного.

Влюблена как в его хорошие черты, так и в плохие. Уродливые части, которые настолько прекрасны, что я не могла думать о нем и дышать одновременно.

Я влюблена в то, как он заставлял меня чувствовать себя, в то, кем побуждал меня стать. Когда Рэнсом уйдет, он заберет мое сердце с собой, и я ничего не смогу с этим поделать.

В оцепенении я встала и направилась к двери. Родители пытались остановить меня. Мама бросилась к двери, отчаянно моля меня остаться. Я обошла ее стороной, ощущая спокойствие, глядя на состояние родителей, но наполняясь паникой из-за того, что я влюблена в Рэнсома.

– Сначала мы заедем в полицейский участок.

Рэнсом сообщил эту новость со спокойной уверенностью человека, который знал, что не встретит сопротивления. Отступать некуда. Мои действия в доме родителей уже нельзя отменить. Да я и не хотела этого. Крейг совершил зверский поступок по отношению ко мне, и он заслуживал расплаты.

– Будет неловко. – Я покусывала ноготь большого пальца, глядя в окно.

– Будет вдохновляюще, – парировал Рэнсом.

Мне пришла в голову одна мысль. Должно быть, я отбросила ее на задворки сознания во время противостояния с родителями, которые, к слову, разрывали мой телефон и оставляли сообщения на голосовой почте.

Резко повернувшись к своему телохранителю, я сказала:

– Они могут расторгнуть твой контракт в любой момент. Я, по сути, плюнула им в лицо и высказала, пусть не так многословно, что их помощь и финансовая поддержка мне не нужны.

Я не могла представить, как мне удастся выжить без родительской помощи, но понимала, что пора вылетать из-под их крыла.

– Они не смогут. – Рэнсом что-то набрал в своем телефоне.

– Почему ты так уверен?

– Я сам составляю свои контракты. В них нет пункта о расторжении.

– Они могут уволить тебя только для того, чтобы насолить мне, но при этом сохранить в платежной ведомости.

– Ты очень низкого мнения о своей семье. – Его взгляд переместился с экрана на меня, внимательно изучая. – Кроме того, – улыбнулся он, – они все еще думают, что ты меня ненавидишь, помнишь? Теперь они ни за что не позволят тебе избавиться от меня.

Меня охватило разочарование, и я поняла, что ожидала других слов: думала, Рэнсом скажет, что останется, даже если его уволят.

Машина притормозила возле бордюра. Он убрал телефон в карман.

– Мы на месте.

Подача заявления на Крейга прошла относительно безболезненно. Я холодно пересказала все обстоятельства, словно наблюдая за собой со стороны.

Два офицера, принимавшие мои показания, позволили Рэнсому присутствовать в комнате и деликатно задавали вопросы, давая мне время разложить мысли в голове по полочкам.

Спустя час выйдя из полицейского участка, я обнаружила пятнадцать пропущенных звонков от мамы, двадцать от папы и десятки непрочитанных сообщений.

Мы с Рэнсомом сели в машину. Я потерла виски, чувствуя нарастающую головную боль.

– Я даже не знаю, где живет моя сестра.

Она никогда не приглашала меня в гости, не делала ни малейшей попытки узнать меня.

– У меня есть адрес, – сказал Рэнсом.

– Интересно, какой будет жизнь после тебя, – выпалила я. – После твоего ухода.

Он улыбнулся.

– Такой же, как прежде, просто будешь чаще гуглить информацию.

Гера с Крейгом жили в небоскребе, напоминавшем аквариум, прямо в центре города. С отделкой из лазурного стекла и высокими потолками. Здание с круглосуточным консьержем, тренажерным залом, спа-салоном, рестораном для гурманов и бизнес-центром. По пути Рэнсом попросил водителя заехать в небольшой цветочный магазин и купил огромный букет.

Я озадаченно уставилась на него.

– Готовишься сделать ход, раз уж Гера, скорее всего, теперь одинока? – Я приподняла бровь.

Единственная причина, по которой я верила, что сестра станет одинокой, заключалась в том, что она ни за что не согласилась бы остаться рядом с Крейгом, если дело дойдет до суда.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – невозмутимо заявил Рэнсом.

Когда мы вошли в здание, где жили Гера и Крейг, я разгадала игру Рэнсома. Он подошел к консьержу в форме, держа в руках букет.

– Здравствуйте, меня зовут Рэнсом Локвуд, а это мисс Хэлли Торн, сестра Геры Торн. Мы решили нанести светский визит, но хотели бы сделать сюрприз для молодоженов.

Мужчина лет пятидесяти с улыбкой посмотрел на цветы.

– Прекрасно. Но, к сожалению, это противоречит нашей политике. В какую квартиру мне позвонить?

– Шесть-два-четыре, – легко ответил Рэнсом. – Но желательно, чтобы вы позволили нам пройти. Видите ли, мы приготовили для пары сюрприз. Уверен, что они его оценят, только если мы придем без предупреждения.

Мужчина растерялся. С одной стороны, существовал протокол. С другой, Рэнсом был невероятно убедителен, а цветы великолепны.

Наконец, консьерж простонал:

– Хорошо.

И вот мы уже проскользнули в лифт, чтобы подняться на шестой этаж, где располагалась квартира Геры и Крейга.

– Сюрприз, да? – Я уставилась на зеркальный потолок лифта.

– Ни капли лжи, – пробормотал Рэнсом.

– Что, если Крейг попытается напасть на меня? – Я шумно втянула носом воздух.

– Тогда он встретит свою преждевременную и чрезвычайно