Лифт открылся. Мы вышли.

Мои ноги дрожали, ладони вспотели, но, что удивительно, ни одна часть меня не хотела развернуться и убежать. Я жаждала довести дело до конца.

Дойдя до двери Геры и Крейга, я занесла кулак и четыре раза постучала. Дверь тут же распахнулась, будто кто-то уже ждал нас с другой стороны.

Гера. Потная и изможденная, видимо, после занятий на тренажере. Наряд для йоги облегал ее костлявую фигуру. Волосы были взъерошены. А рот искривлен в горькой улыбке.

– Явилась исполнить свой победный танец? – Она оскалилась.

– Вот как ты думаешь? – Я прищурилась, глядя на нее.

Насколько же мог заблуждаться человек, считая, что все это доставляет мне удовольствие? Мама и папа ничего не понимали. Но Гера? Она просто отвратительна.

Сестра прислонилась бедром к двери, делая глоток воды из бутылки.

– Ну, мой муж сейчас находится под арестом по обвинению в попытке изнасилования, а я заперлась в своей квартире и жду, когда мама с папой пришлют пиарщиков, чтобы те навели порядок, так что да. Думаю, у тебя сегодня отличный день. Наконец-то хорошая, уважаемая Гера облажалась, а Хэллион вышла сухой из воды.

Крейг под арестом? Уже? Быстро сработано. А еще странно. Может, я не первая, кто написал на него заявление? Может, были и другие?

– Ты чокнутая. – Мои пальцы дернулись, умоляя схватить ее и встряхнуть. – И слишком высокого мнения о себе.

– Нет, просто ты ревнуешь. – Она ткнула пальцем мне в грудь. – А еще сейчас же уйдешь отсюда.

Она попыталась захлопнуть дверь у меня перед носом. Рэнсом протянул к ней раскрытую ладонь, без особых усилий распахнул дверь и зашел внутрь. Я последовала за ним. Я не собиралась уходить, не поведав сестре свою версию событий. Не потому, что меня волновало ее мнение, а потому, что Гера заслуживала того, чтобы ее мучила правда. Дело не в том, чтобы причинить ей боль, а в том, чтобы постоять за себя.

– Ты нарушаешь границы частной собственности! – воскликнула Гера.

– Именно. – Рэнсом направился на кухню, небрежно открыл холодильник и налил себе лимонада. – Тем не менее я думаю, что ты не станешь сейчас звонить в полицию и сообщать о визите сестры. Знаешь, ну, учитывая обстоятельства.

Она смотрела на него глазами, полными огня и гнева. Я шагнула к ней и щелкнула пальцами перед ее лицом.

– Сосредоточься, – приказала я.

– На чем? – вскрикнула она. – Всем очевидно, что Крейг этого не делал. Ты все придумала. Я знаю о вашей небольшой интрижке, когда ты училась в колледже. Он мне рассказал! Может, Крейг и изменник, но он не такой человек. Он…

– Он начал приставать ко мне, когда мне было четырнадцать лет, – невозмутимо произнесла я. Сестра открыла рот.

– Что?

– И это продолжалось годами. Совсем недавно, несколько недель назад, в день репетиции вашей свадьбы и загадочной аллергии. Но я полагаю, ты поймала его в один из случаев и он заявил, что я его соблазнила, так? Что я хотела этого. Может, даже просила об этом. Вот почему ты меня так ненавидишь.

Теперь мне все стало ясно. Ее поведение по отношению ко мне. По отношению к Крейгу. Она думала, что мы были любовниками.

Лицо сестры исказилось, подтверждая мои догадки. Будто теперь все обрело смысл. Но за ее голубыми глазами таилось нечто большее. Бездумная, пустая печаль, которой я никогда раньше не видела.

Пристально глядя на меня, она рухнула на подлокотник дивана в поисках опоры.

– Я… я… я не… я никогда не думала…

– И ты никогда не спрашивала, – подчеркнуто произнесла я.

– Ты права. – Глаза Геры наполнились слезами. – Я просто приняла его версию, проглотила гордость и жила дальше, думая, что ты, должно быть, так сильно меня ненавидишь, раз поступила так со мной и моими отношениями. Пожалуйста, расскажи мне все, Хэлли. Прошу.

И я рассказала. Не упустив ни одной детали, начиная с первого раза и заканчивая последним, всего три недели назад. Как я пыталась отбиться от него. Остановить. Как я менялась, шаг за шагом, после каждого нападения. Крейг забирал кусочки моей души, пока от нее ничего не осталось. Пока я не превратилась в пластиковую оболочку, демонстрирующую всему миру свои соски, которую Гера видела в голливудских таблоидах.

Потому что я знала, кем была.

Порченым товаром.

– Но почему ты мне не сказала? – Гера вскочила с дивана и подошла к окну во всю стену. Она уже не плакала, но выглядела разбитой.

– Я хотела. – Мой взгляд остановился на ее спине. – Так часто. Но каждый раз, когда пыталась поговорить с тобой, ты была занята, или изображала пренебрежение, или была недоступна. Ты не хотела иметь со мной ничего общего. Я знала, каковы наши отношения. Ты стыдилась моей дислексии, моей неуспеваемости. Не хотела, чтобы моя посредственность отразилась на тебе. Тебе нравилось держаться особняком. Я никогда не соответствовала тебе. Ты была сияющей звездой, которая сжигала все на своем пути, а я потерялась в твоей тени.

Гера повернулась ко мне, обхватив себя руками.

– Как я могла это упустить?

– Легко, – устало сказала я. – Крейг показал тебе только одну сторону себя.

Она покачала головой.

– У него были проблемы с гневом. То есть до сих пор есть. Крейг с ними так и не справился. Он разбил одну из маминых ваз, когда мы недавно поссорились. В другой раз выгнал мою подругу из нашей квартиры, потому что та дразнила его за результаты стандартизированного теста. Он уже давно лечится. Может, два-три года? Я думала, что ему стало лучше. Никогда не представляла, что его вспыльчивость может вылиться в…

– Сексуальное насилие? – закончила я за нее.

– Да.

Слезы застилали ей глаза. Она пыталась бороться с ними. В конце концов, она Гера, жена Зевса, царица всех богов. Совершенно недосягаемая.

– Все это время я оставалась с ним, потому что не хотела поднимать шум в прессе. Общественности очень нравилось, что мы с Крейгом были школьными возлюбленными, поэтому я пыталась довести отношения до конца. – Она шмыгнула носом. – Значит, ты не выдумала все это, чтобы отомстить мне за ту статью?

Я закрыла глаза, переводя дыхание.

– Гера, мне жаль тебя разочаровывать, но хоть я и недовольна тем, как сложилась моя жизнь, я никогда не хотела быть тобой. Не обижайся, но, похоже, ты ведешь довольно жалкую жизнь. Не даешь себе никакой передышки. Ты работаешь до изнеможения, мучаешь свое тело изнурительными тренировками и всегда делаешь то, чего от тебя ждут, не задумываясь о собственных желаниях. И вообще я не думаю, что