На втором этапе операции «Багратион» условия базирования значительно ухудшились. Сказались болотистая местность, растянутые коммуникации — транспорт не справлялся с подвозом материально-технических средств. Бывало, на одном аэродроме одновременно базировались несколько полков — приходилось идти на риск, благо в условиях господства в воздухе он был оправдан.

Командующий ВВС успевал координировать действия нескольких воздушных армий, решать сложнейшие вопросы материально-технического обеспечения, распределять резервы, при этом участвовать в разработке планов таких масштабных фронтовых наступательных операций, как Львовско-Сандомирская, а также держать в поле зрения боевую работу всей советской авиации от Балтики до Карпат. К исходу августа Белорусская и Львовско-Сандомирская наступательные операции триумфально завершились. Впереди была Польша, освобождать которую двинулись 23 общевойсковые, 5 танковых и 5 воздушных армий. Такого Европа еще не видела!

Советские ВВС к этому времени располагали богатейшим боевым опытом, закаленными в боях командирами, летчиками, специалистами и были вооружены новейшими самолетами Ту-2, Ил-10, Ла-7, Як-3, близкими к пределу совершенства машин с поршневыми двигателями. Дальнейший рост тактико-технических характеристик был возможен только с переходом на реактивную технику, выпуск которой, кстати, в фашистской Германии всячески форсировался.

Истребители Ме-262 и Хе-162 скоро будут запущены в серийное производство. Оба самолета очень сложны в управлении, продолжительностью полета уступают обычным истребителям, да и не удастся противнику ликвидировать «детские болезни», свойственные всякой новой технике, до конца войны. Кроме того, люфтваффе не успеют подготовить достаточное количество летчиков и квалифицированных авиационных техников, так что Гитлер чуда от своего «чудо-оружия» не дождется. Зато на выпуске хорошо освоенных и все еще опасных «мессершмиттов» и «фокке-вульфов» это скажется пагубно.

С другой стороны, отставания в опытно-конструкторских работах ни в коем случае допускать было нельзя. Союзники-англичане уже применяли реактивный истребитель «Глостер — Метеор» для перехвата самолетов-снарядов «фау-1», а на вооружение ВВС США вот-вот поступит «Локхид Шутинг Стар». Нужно было быть готовыми достойно ответить на новый вызов.

Конструкторские бюро А. И. Микояна и М. И. Гуревича уже создавали оригинальный истребитель с гибридной силовой установкой, состоящей из поршневого мотора и воздушно-реактивного двигателя. Не уступая перспективным самолетам люфтваффе в скорости[10], он будет превосходить их дальностью полета и простотой освоения летным составом. Понятно, при всех достоинствах МиГ-13 это все же временная мера. На смену ему скоро придут чисто реактивные машины[11].

Маршал Новиков внимательно наблюдал и за работой опытно-конструкторского бюро В. Н. Челомея, где в глубокой тайне создавалось «неизвестное оружие десятой модификации», или, как его звали коротко, «проект 10Х». Это был самолет-снаряд[12], способный доставить 500 килограммов взрывчатого вещества на дальность в 300 километров, и запускался он, в отличие от немецкой новинки «фау-1», не с громоздкой стационарной пусковой установки, а с борта самолета-бомбардировщика. К сожалению, система управления пока еще не обеспечивала достаточной точности. Отклонение от цели достигало 300 метров, как у тех же «фау-1».

Решением правительства самолеты-снаряды были отнесены к оружию массового поражения, а применение их в существующем виде запрещено. Однако работы над проектом интенсивно продолжались.

Маршал Новиков проверил, насколько свежий опыт отражен в учебных пособиях, информационных сборниках, бюллетенях и наставлениях, а затем снова убыл на фронт, туда, где шли сражения за освобождение Польши и Восточной Пруссии.

«Успех в бою достигается совместными усилиями всех видов и родов войск, — говорил маршал А. М. Василевский во время штурма Кенигсберга. — Но вклад авиации на этот раз трудно переоценить». В этих словах была и оценка роли командующего ВВС, чьи заслуги в овладении городом-крепостью увенчались Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Затем — на 1-й Белорусский фронт, готовить авиацию к битве за Берлин. Стало известно, что союзники, вопреки достигнутым в Ялте соглашениям, стремятся попасть в столицу рейха раньше советских войск, чтобы получить больше влияния в послевоенном мире. Ставка торопила...

Действия группировки противника, насчитывавшей более миллиона солдат и офицеров, обеспечивали 3300 самолетов. Сила немалая, опиравшаяся на густую сеть хорошо оборудованных аэродромов и располагавшая развитой системой радиолокационных постов. От ударов с воздуха группировку прикрывали почти 200 зенитных батарей и еще 600 зенитных орудий, расположенных непосредственно в самом Берлине. Но советская авиация все же превосходила противника числом боевых машин, достигавшим 7,5 тысячи, выучкой, закалкой и опытом летчиков, слаженностью штабов, искусством высшего командного состава. Но, как ни странно, именно этот фактор тревожил командующего ВВС.

— Близкий конец войны, наше общее значительное превосходство могут породить расслабленность и самоуверенность, — говорил он, обращая внимание на возможность сильного сопротивления фашистских войск. — Этого допустить нельзя. Иначе будут неоправданные потери.

Ночь на 16 апреля маршал Новиков встретил на наблюдательном пункте 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова, где собралось командование 1-го Белорусского фронта во главе с маршалом Жуковым. До начала артиллерийской подготовки оставалось еще полчаса.

— Пойдем, выпьем горячего чаю, — предложил командующий фронтом, взглянув на стрелки часов.

Все охотно согласились.

Психологическая разрядка была необходима, и все же чай пили молча. В напряженной тишине каждый думал о чем-то своем.

— Пора! — Маршал Жуков, услышав нарастающий гул авиационных моторов, встал из-за стола.

Ровно в три часа ночи по берлинскому времени раздался одновременный громовой раскат тысяч советских орудий, и огненные трассы бесчисленных реактивных снарядов расчертили тьму. Одновременно 100 легких бомбардировщиков По-2 обрушили свой груз на командные пункты и узлы связи противника, а 7 с половиной сотен тяжелых машин нанесли массированный удар по его опорным пунктам второй полосы обороны.

Командующий фронтом, оценив силу огневого воздействия, решил, что противник достаточно подавлен, и приказал начать общую атаку. Ярко вспыхнули 143 зенитных прожектора, небо расцвело множеством разноцветных звезд сигнальных ракет, двинулись вперед пехота и танки, но... на подходе были очередные сотни собственных бомбардировщиков! Если они обрушат бомбы на плановые цели, то попадут в свои войска, уже вышедшие в эти районы.