– Кто же он? У Поспишила нет квадратуры. Значит, по-любому это не он.

– Квадратуры нет. Правда, у него есть Донк.

– Что есть?

– Не что, а кто, Костя, – улыбнулся Челышев. – Да, слушая тебя, я сознаю, что каждый из нас хорошо сыграл свою роль, оставшись совершенно неузнанным тобою, несмотря на провоцирующие обращения и дополнения, типа, «профессор», «музей Страховской библиотеки» и прочее. А всё, благодаря Константину Сергеевичу и Карлосу Кастанеде. Помнишь постулаты Станиславского? Осознание актёром стоящей перед ним основной задачи при его работе над ролью. Выработка генеральной линии действия, с целью подчинения психики актёра требуемым качествам персонажа. Охота на роль, путём сталкинга – выслеживания основных характерных черт своего персонажа и их проявлений в миру. И, наконец, смещение своей точки сборки, ради её фиксации в новом положении, диктуемом ролью. Последнее уже от Кастанеды, конечно. Но, сдаётся мне, что знаменитое «Верю!», опытный маг Алексеев кричал только тогда, когда видел смещение центра восприятия у актёра в новое положение. Так что, твоё видение Станиславского и дона Хулиана, я думаю, было неслучайным. Интуиция подсказала тебе, что перед тобой Нагвали-актёры. А мы, что?! – Будь готов – всегда готов! Нужен непредсказуемый жилистый индеец – получите! Видится вам высокий худой мудрый профессор, – да, пожалуйста! У грибовидного тела нет предела для сотворения любой формы. Просто, то, что у обычного человека занимает дни и месяцы репетиций, у Нагваля рождается практически мгновенно, когда он приходит в сновидение ученика.

– Но кто это был, Анатолий Иванович? – Снопов озадаченно посмотрел на Челышева. – Дон Хулиан, кто это?

– Я думаю, что всему своё время, Костя.

– Ладно. Вы мне итак на многое открыли глаза. Спасибо за активизацию и за доверие.

– Та хиба ж е за шо, Ваше Величество! Как-никак, сам Мануил Первый сидит передо мною!

Оба дружно рассмеялись.

– Ну, хватит издеваться, Анатолий Иванович! Вы же прекрасно знаете, что это только акашические хроники.

– Конечно, знаю. Молодец! Увиденная корона в прошлой жизни тебе нисколько не вскружила голову. А знаешь, кто из нас на самом деле носил именную корону в средневековье, правда, не византийскую, а чешскую?

– Кто?

– Вацек.

– Вацлав Поспишил?

Ну да, Вацлав. Ты что, никогда не слышал о Вацлавской короне?!

– Да ну вас! – рассмеялся Константин.

Он задумался, вспоминая эпизод со старцем в базилике, потом внимательно посмотрел на Челышева и произнёс:

– Я понял, от кого исходила эта акашическая хроника. Это же вы дотронулись до моего солнечного сплетения! Значит, и переданные мне воспоминания прошлого воплощения – ваши, Анатолий Иванович. К тому же, именно вы подсунули мне для анализа репринтную копию астрологического трактата басилевса, даже не заглянув в её содержание. Видимо, нутром чуяли свой труд прошлой жизни.

– Всё может быть, – пожал плечами Челышев. – У тебя гуталин есть?

– Какой гуталин?

– Самый обычный, какой же ещё?!

– А зачем?

– Да конкурс на звание басилевса провести. Давай, намажемся и на пару подойдём к зеркалу. Кто будет страшнее – тот и Черный Харапин. Лады?

После минутного веселья Снопов посерьёзнел и сказал: – Кстати о гуталине. Скажите, а что с тёмными магами? Их-то, кто инициировал?

– Это уже Верка Божкова постаралась! Очень продвинутая ведьмочка была. Много бед людям причинила. Правда, усилиями Вацлава, вектор действия её силы был, в основном, обращён на уничтожение киллеров, таких же тёмных сущностей и прочей нежити. Мир её праху! Званка Чертова, взявшая на себя руководство группой темных после ухода Божковой, ей и в подмётки не годится. А всё потому, что у тёмных везде и всюду строгая иерархия. И, если один из них занял на этой лестнице в ад своё положение, то идущие следом, никогда не смогут ни сдвинуть его, ни завладеть большей силой. Всё, что им остаётся – это беспрекословное подчинение уже сидящему господину. Из-за этого правила никто из последователей Божковой не мог быть лучше и сильнее её. Таких, она бы уничтожила на корню в стадии зародыша, как царь Ирод младенцев. Кстати, требование Пастухова вернуть ему твою работу о Нагвалях, я думаю, было продиктовано именно этим. Он прекрасно понимал, что с уходом из жизни Верки, остался без своего оружия массового поражения. Остальные не могли стать новым центром коллективного действа. Нагваля-то нет! – Фокуса нет! А сила одной тёмной ведьмы с объединённой мощью восьми адептов Тьмы не сравнится. Правда, за время активных боевых действий между Светом и Тьмой восемь превратились в пять. Но Верка вела бой очень грамотно. Каждый удар обвязывала так, что бумеранг, если он имел место, косил кого-нибудь другого из её подчинённых, но только не её. А так как наиболее слабыми звеньями в обороне Верки являлись мужчины её группы, живущие обычной земной жизнью, чью силу она просто использовала в своих корыстных целях, то стоит ли удивляться, что Янек, первая любовь Божковой, возглавил список жертв обратного удара. Слава Богу и Анне, что на Верку нашлась управа!

Так вот, возвращаясь к Пастухову… В секреты своей кухни Божкова ни Илью, ни Вацлава посвящать не собиралась. Потому, узнав о смерти Верки, Илья решил перепоручить создание сети из тёмных Нагвалей кому-то из экстрасенсов в Штатах.

«Душка и простак» Поспишил наплёл своему «другу» всякой ахинеи про инициацию через глоточный центр и шишковидную железу.

– Он и мне о том же говорил.

– И правильно делал. Пока Пастухов сосал информацию изо всех щелей, правду никто не должен был знать. Итак, Илья решил, что тайна, наконец, открылась. Взял, да и применил электрический разряд между электродом, расположенным в глотке у потенциального Нагваля, и вторым, закреплённым на макушке черепа. Вместо мага получили круглого идиота, страдающего остановкой дыхания. Потеряли одну из самых одарённых ведьмочек с квадратурой. Пастухов в тот день орал в трубку на Вацлава час, наверное. Да, что толку! Вацек стоял как Брестская крепость.

«Что? Остановка дыхания?! А по зопе били? Сильно? Ага. Ну, надо было сильнее! Я же предупреждал, идиоты! А ток, какой давали? А напряжение? Что, и без заземления?! Да вы охренели! Да кто ж так электроды подводит!» В общем, – не монологи, а умора! Так Пастухов от него ничего и не добился. Вот потому-то, Илья и побежал за тобою во двор, надеясь отобрать у тебя трактат Мануила и твои аналитические выкладки. Он же был уверен, что Божкову превратил в тёмного Нагваля Поспишил, изучив твои труды.

Но, что касается, Верки… Я говорю Божковой огромное спасибо за умелое выявление худого семени среди наших воспитанниц. Уж если кому из них и суждено нас предать, то пусть лучше это произойдёт на этапе их становления, а не так, как это случилось с владыкой Фаэтона.

– Если честно, у меня вся эта эпопея с Фаэтоном в голове не укладывается. Как было притянуто такое гигантское тело, способное сотворить столько бед?