Второй год осуществления нэпа хотя и привел к значительным хозяйственным успехам, на деле подтвердив правильность этой политики, в то же время обнаружил у нас и серьезные социально-экономические противоречия.

Вопросы промышленности, национальной, налоговой политики и другие предстояло рассмотреть XII съезду партии. Политбюро утвердило повестку дня съезда и поручило Ленину выступить на съезде с политическим отчетом ЦК.

Но вскоре после этого стало ясно, что состояние здоровья Ленина не позволит ему в марте принять участие в работе съезда. Поэтому было решено перенести съезд на середину апреля.

6 марта в состоянии здоровья Ленина произошло резкое ухудшение, а 10 марта новый сильный приступ болезни привел к потере речи.

Каждый из нас еще острее почувствовал тяжесть момента и свою особую личную ответственность за судьбы революции, за единство партии.

ЦК всячески оттягивал опубликование тезисов, надеясь предварительно обсудить их с Лениным: такую возможность не исключали и врачи, лечившие Ленина. Но Владимир Ильич так и не смог просмотреть документы и материалы съезда.

XII съезд был первым после Октябрьской революции, в работе которого не участвовал Ленин. Открытие съезда состоялось 17 апреля 1923 г. в Большом Кремлевском дворце. Делегация от нашего края была довольно значительной – больше сорока человек: 27 делегатов с решающим и 14 с совещательным голосом.

В связи с болезнью Ленина ЦК поручил сделать политический отчет съезду Зиновьеву. В докладе подчеркивалась необходимость усилить партийное руководство советской и хозяйственной работой: это вытекало из требований момента и соответствовало линии ЦК.

Обсуждение докладов проходило в атмосфере большой активности. Делегаты говорили смело, откровенно делились своими соображениями и сомнениями, вносили деловые предложения.

Большое место уделил XII съезд национальному вопросу. Мдивани, Махарадзе и Цинцадзе, выступая по отчету ЦК, посвятили свои речи критике линии ЦК и лично Сталина в отношении Грузии. Сильным атакам подвергли они работу и Заккрайкома партии, а также тогдашних его руководителей – Орджоникидзе и Орахелашвили, обвиняя их в неправильных методах руководства, в излишнем, мелочном вмешательстве в дела Грузинской компартии, в поспешных выводах, а иногда и грубости.

Орджоникидзе и Орахелашвили, в свою очередь, выступили на съезде с критикой деятельности Мдивани и его сторонников: те упорно сопротивлялись созданию Закавказской Федерации, настаивали на ее ликвидации. Защищая линию Закавказского крайкома, Орджоникидзе приводил яркие факты, свидетельствующие, что вмешательство крайкома в дела грузинских коммунистов было абсолютно необходимым.

Утром 18 апреля, на второй день съезда, ознакомившись с ленинским письмом «К вопросу о национальностях или «об автономизации», президиум съезда решил созвать после вечернего заседания Совет старейшин и зачитать там письмо; после этого члены президиума должны были огласить его по делегациям.

Делегатам съезда было сообщено, что президиум съезда принял единогласное решение не публиковать пока этого документа ввиду характера тех указаний, которые дал сам Владимир Ильич. Помню, что письмо Ленина произвело на меня поистине потрясающее впечатление. С каким огромным волнением оно было написано! Как резко и непримиримо поставил Ленин вопрос о борьбе с великодержавным шовинизмом!

На заседаниях съезда и особенно в секции по национальному вопросу, в работе которой я участвовал, большие споры возникли вокруг палаты национальностей ЦИК Союза. Особое предложение внесла украинская делегация. В защиту этого предложения горячо и аргументированно выступал Фрунзе. Основным в докладе Фрунзе считал обоснование идеи создания двухпалатной системы в ЦИК Союза ССР.

На заседании секции украинский делегат Скрыпник неожиданно внес предложение о переименовании нашей партии в связи с образованием СССР. Делегаты съезда не были к этому подготовлены. Орджоникидзе даже взорвался и возбужденно с места крикнул: «Пока из этого Союза не вышло крепкого организма, нам нечего торопиться. Менять название нет никакой надобности!» Видя, что обсуждение этого вопроса в данный момент вызовет ненужную перепалку, я внес предложение отложить его решение до XIII съезда партии. Это предложение было принято.

Особое внимание съезд уделил вопросу о налоговой политике в деревне. Продналог, введенный по инициативе Ленина, сыграл свою положительную роль и продолжал оставаться в основе нашей политики по отношению к крестьянству. Но с развитием экономики и первыми успехами в сельском хозяйстве выявилось много нерациональных сторон этого налога как для крестьянства, так и для государства в целом.

Но помимо продовольственного налога жизнь породила к тому времени много других местных налогов – гужевых, дорожных, областных, уездных, волостных и т. п., вызывавших справедливое недовольство крестьян. Поэтому ЦК внес на съезд предложение ликвидировать эту множественность налогов и ввести единый сельскохозяйственный налог, взимаемый как натурой, так и деньгами.

Хорошо запомнилось, как глубоко Калинин проанализировал наш государственный бюджет на 1923 г., приведя интересные сравнения с бюджетом царской России за 1913 г. Из этого выступления я впервые, например, узнал, что царский двор обходился народу в 16 млн рублей в год. «Нет у нас теперь расходов на церковь и духовенство, – заметил Михаил Иванович, – составлявших до революции 46 млн рублей золотом. Расходы высших государственных учреждений составляли тогда 8815 тыс. рублей. Соответствующие органы у нас, включая Госплан, расходуют 7754 тыс. рублей».

Все это было очень интересно и заставляло нас еще серьезнее задуматься над вопросами дальнейшего сокращения расходов в бюджете.

Для подготовки проекта резолюции по докладу о промышленности съезд создал комиссию из 25 человек, в числе которых был и я. Мы внесли с Чубарем, также входившим в эту комиссию, в проект резолюции дополнение о всемерном сокращении штатов торгового аппарата, его лишних представительств и т. п.

В связи с тем что Троцкий предлагал не финансировать убыточно работающие предприятия, мы с Чубарем внесли в проект еще одну поправку: «Съезд, однако, обращает внимание ЦК на необходимость предусмотреть при этом в полной мере интересы тяжелой индустрии (минерального топлива и металлургии), дабы достигнутые в этих отраслях первые успехи, связанные с улучшенным их финансированием за последние месяцы, были во что бы то ни стало сохранены».

В защиту нашей поправки выступил Председатель ВСНХ Богданов. Против нее вновь энергично возражал Троцкий. При голосовании поправка была отклонена.

Еще об одном моем предложении на комиссии – указать в резолюции, что «хозяйственники распределяются под руководством партии», – Троцкий вообще умолчал, хотя это предложение вызвало на комиссии большие споры.

Съезд работал напряженно, с утра до позднего вечера. Шло всестороннее обсуждение вопросов на пленарных заседаниях, в секциях и комиссиях. Киров, работавший тогда в Баку, и я, бывшие до этого кандидатами в члены ЦК, на XII съезде были впервые избраны членами ЦК партии.