— Ты теперь будешь мне это припоминать до конца моих дней? — Я закатила глаза.

— Не исключено.

— Как я поняла, полукровки живут немногим дольше смертных, значит, выслушивать мне это придется недолго, — отмахнулась я.

Странное дело, но Морнэмир больше не стал спорить. Он задумался и молчал все время, пока мы, найдя наконец удобную поляну, не расседлали моего коня и не достали из мешков еду. Хорошо еще, что ночь выдалась ясной, и света от надкушенной с одного бока луны хватало, чтобы рассмотреть происходящее на расстоянии вытянутой руки.

— Сейчас мне бы очень пригодился мой рог, — пробормотал эльф, кружа по поляне.

— Зачем он тебе?

— Нужно развести костер.

— С ума сошел? Никакого костра! Я не хочу привлекать внимание!

— Ты замерзнешь. Хотя дни стоят теплые, ночью в лесу холодно, поверь.

— Я справлюсь, — упрямо сказала я, доставая мешок с венцом из-под плаща и кладя его рядом с собой.

— Как пожелаешь. — Эльф отвесил мне поклон. — В крайнем случае, ты всегда сможешь попросить согреть тебя. Я, конечно, не Элрик и не Ингвар, но

Сев, я чуть было не взвыла от боли, но, сжав зубы, твердо сказала:

— Если ты пытаешься отвлечь меня, то спешу разочаровать — ничего не выйдет, Морнэмир. Я намерена получить ответы на все вопросы сейчас же.

Эльф чуть слышно выругался.

— Неужели ты не устала? Отдохни, — предложил он, усаживаясь напротив.

— Чтобы проснуться и не обнаружить ни тебя, ни венец? — фыркнула я. — Вот уж спасибо.

— Какая ты недоверчивая, — протянул эльф, взяв яблоко и с хрустом откусывая.

— Были причины. Меня часто обманывали в последнее время.

— Все это делалось для твоего же блага.

— И что же именно? Просвети меня.

— Даже не знаю, с чего начать, — задумчиво протянул он, сверля меня взглядом бездонных глаз.

— Начни с самого начала. Зачем ты подсыпал Элрику снотворное?

— А ты как думаешь?

Я скрипнула зубами.

— Морнэмир, или ты скажешь правду, или или — я задумалась, не зная, что бы действительно могло заставить эльфа говорить откровенно. — Я буду каждый день приходить в твою рощу вместе с парочкой самых болтливых эльфиек. Мы будем обсуждать разные глупости и петь идиотские песенки. В конце концов мы так тебя достанем, что ты сам будешь умолять выслушать тебя.

Морнэмир расхохотался.

— Серьезная угроза. Но как раз в ситуации с Элриком нет ничего тайного. Я действительно хотел отсрочить твою брачную ночь, ведь в нашу первую встречу в роще ты выглядела словно висельник перед казнью.

— Ничего подобного! — возмутилась я.

Морнэмир доел яблоко и запустил огрызок куда-то в темноту.

— Выглядела, выглядела, не отрицай. Я подумал, что лучше уж Элрик поспит, и ты потихоньку привыкнешь к роли его супруги, чем утопишься однажды в ручье.

— Для этого тебе пришлось бы каждую ночь усыплять его.

Морнэмир кивнул и с самым серьезным видом ответил:

— Это я и собирался делать.

— Просто ангел-хранитель, — хмыкнула я, втайне польщенная.

— Нет, романтик до кончиков ушей, — сверкнул эльф улыбкой.

— Ты ведь и Элрика защищал таким способом?

— Ему тяжело далась разлука с Лиатрис, — только и ответил он.

Мы немного помолчали. Слышно было лишь, как неподалеку лошади пощипывают траву. Надо было ложиться спать, ведь сегодня мы и половину пути не проехали, но мой список вопросов еще не закончился.

— Зачем ты пришел на бал? — я покраснела, припомнив наш поцелуй, поэтому голос мой прозвучал несколько грубее, чем я планировала: — Ты глупо подставил меня с дядей Элрика. Выставил полной дурой не только перед лесными, но еще и лунными эльфами, — вспомнив ту сцену, я вновь ощутила злость на Морнэмира.

— Вот здесь я виноват, признаюсь, — эльф потер ладонью пересекающий щеку шрам. — Я хотел убедиться, что ты действительно Вэндэ Таурэ и вообще посмотреть, как ты относишься к Элрику, а он к тебе.

— А если бы и правда наемники проникли в замок? А тут ты со своими дурацкими шутками? Хорошо тебе было отсиживаться в роще, пока я подвешивала дядю Элрика на дерево.

— Ты и правда думаешь, что я бы пропустил такое зрелище? Я был в зале, когда ты уронила на голову присутствующим потолок, — тихонько посмеивался Морнэмир. — И одновременно следил за подозрительными личностями, которые в тот вечер, очевидно, решили взять выходной. А дядюшке Элрика не мешало проветриться. Старикан совсем заскучал в последнее время. — Подумав, Морнэмир добавил: — И именно на балу, после нашего поцелуя, я решил, что ты не так проста, а бедняге Элрику придется добиваться твоей любви очень-очень долго. Я ведь прав?

Я поерзала под пристальным взглядом эльфа.

— Да почему ты постоянно спрашиваешь меня о моих чувствах то к Элрику, то к Ингвару? Тебе-то какое до этого дело?

— Жду свою часть сделки, если ты забыла.

Я удивленно открыла рот.

— Ты про ту ерунду, которую потребовал у меня за дневник?

— Именно, — Морнэмир кивнул. — И это вовсе не ерунда. По крайней мере, для меня.

— Должна тебя разочаровать — я ни в кого не влюблена. Не было времени отвлекаться на глупости, знаешь ли.

— Печально слышать.

Эльф замолчал. Меня раздражала его манера никогда не договаривать до конца.

— И почему же? — поторопила я.

— От этого зависит, сможешь ли ты снять с меня проклятие.

— Стоп! — Я растерялась. — Какое еще проклятие? Ты о чем?

— Я пытался снять заклятие бездетности с лесных эльфов. В старинной эльфийской рукописи я нашел одно древнее и, как оказалось, довольно коварное заклинание.

— Ты про то, которое превратило тебя в единорога? Кстати об этом. Зачем ты наврал про заклятие трансформации? Ты же сказал, что не можешь превратиться обратно в эльфа.

— Не только тебе позволено быть недоверчивой, Вив. Не ожидала же ты, что я первой встречной смертной раскрою все свои маленькие секреты? В единорога я превращаюсь по собственному желанию, дело не в этом.

— А в чем тогда дело?

Морнэмир снова замолчал.

— Мне что, клещами из тебя вытаскивать информацию? — вспылила я.

Морнэмир вздохнул и заговорил тише:

— Я умираю, Вивиан.

— Что-о-о?! — выкрикнула я.

Меньше всего сидевший напротив меня эльф походил на умирающего.

— Так же, как и ты. Медленно, но умираю. Заклинание ударило по мне, лишив бессмертия. Моя жизнь теперь сродни жизни смертного.