– Мы обсудим ваше мнение, – вежливо сказал Аллатон.

– И хотел бы подчеркнуть еще одно обстоятельство, – продолжал нигдянин. – Мы действительно сможем успешно существовать, даже если Великий Поток прекратится. У нас для этого есть все необходимое. Да, мы используем Великий Поток, но он для нас не имеет жизненно важного значения.

– Да не беспокойтесь вы, – усмехнулся Хорригор. – Мы не намерены его перекрывать. Живите спокойно, мы вас тревожить не будем.

Взгляд нигдянина потеплел.

– Мне очень радостно это слышать, – сказал он и открыл дверь, ведущую на площадь.

И оказалось, что площадь преобразилась. Над ней разносился громкий ритмичный стук, и под эти звуки синхронно подпрыгивали на месте возле клумб и фонтанов какие-то фигуры, непрерывно что-то дружно выкрикивая.

– Что это? – удивленно спросил Хорригор. – Вечерняя гимнастика?

– Нет, – ответил распорядитель, направляясь к лимузину. – Просто такой обычай. Ежедневно в это время здесь собирается молодежь и прыгает.

– А зачем? – продолжал допытываться иргарий.

– Такой обычай, – повторил нигдянин. – Есть мнение, что совместные прыжки усиливают у юношей и девушек чувство гордости за принадлежность к Обществу Всеобщего Благоденствия. Вот они и подпрыгивают. Причем во всех населенных пунктах. Думаю, это идет им только на пользу.

– Они сами придумали такой ритуал? – поинтересовался Тумберг. – Или им порекомендовали?

– Разумеется, эту тему подняли средства массовой информации, – объяснил распорядитель. – Но никакого принуждения не было! Просто исподволь направили присущую молодежи энергию в нужное русло. В этом обряде присутствует и еще один мощный идеологический компонент: участвуя в нем, молодежь противопоставляет себя Той Стороне и, опять же, проникается чувством гордости за то, что живет не там, в ужасных условиях, а здесь, где перед ними открыты все пути.

– А что они кричат? – задал вопрос и Дасаль. – Что-то я никак не разберу.

– «Кто на Той Стороне – жизнь проводит в говне!» – улыбаясь, ответил нигдянин. И с гордостью добавил: – Это они уже сами придумали. Талантливая у нас молодежь! С такой молодежью можно горы свернуть!

– Остается только порадоваться за вас, – постаравшись сделать бесстрастное лицо, произнес Тумберг. – Совместные вечерние поскакушки – это верный признак незаурядных умственных способностей.

– Спасибо, что оценили! – расцвел нигдянин.

Хорригор и Дасаль забрались в танк, Аллатон с Шерлоком вслед за распорядителем уселись в лимузин с тут же вышедшим из дремоты водителем (второго автомобиля на площади уже не было), и отправились в путь к Основе. А толпа продолжала подпрыгивать и кричать, кричать, кричать…

Танкисты находились под впечатлением всех этих услышанных с помощью воздушного разведчика разговоров с нигдянами. Организация здешнего общества сначала повергла Дария и Тангейзера в изумление, а потом породила жалость к местным жителям. Хотя, казалось бы, военных должно было только радовать подобное положение дел: все ходят чуть ли не строем, выполняют свою работу да еще и радуются такому образу жизни. Спиноза же никакого мнения на этот счет не высказывал, ограничиваясь ролью добросовестного исполнителя поставленного задания. Ярила Мурманский время от времени выходил на связь, и Дарий кратко информировал его о происходящем. Вот и сейчас, когда площадь осталась позади и потянулись по бокам красивые здания, в башне раздался голос командира транспортника:

– «Грендель», тут наш Ивица интересуется, можно ли у местных разжиться продовольствием. В плане благотворительности. Ну, там, крупами всякими, тушенкой, спиртом для протирки, фруктами свежими, овощами, опять же… Он мне тут целый список набросал. Может, и приправы у них есть какие-то, и сальцо-маслецо…

– А красиво ли это будет – оттяпать кусочек чужого счастья? – вопросил Дарий. – И потом, где нигдяне, а где благотворительность? Пусть ваш Ивица сам с ними разговор ведет. А еще лучше – не просить у них ничего. Вон, Дасаль уже попросил… И получил от ворот поворот.

– Жаль… – упавшим голосом проронил командир транспортника. – Я бы сальца с удовольствием навернул! Да под водоч… э-э… под чаек!

– С чайком пряники хороши, – мечтательно протянул Тангейзер. – Эх, помнится, Уля меня такими пряниками угощала!

– А водку рекомендуется закусывать соленым огурцом, – изрек Спиноза.

Из динамиков раздался страдальческий рык Ярилы Мурманского.

– Так, – деловито сказал Дарий. – В общем, мы движемся к Металищу. Маги посмотрят, что там к чему, и мы попрощаемся с местными чудаками. – Он помолчал и добавил: – Не может быть, чтобы у вашего Ивицы не нашлось соленых огурцов. Наверняка припрятал для подходящего случая.

– Сейчас я его поспрашиваю, – плотоядно заявил Мурманский. – С пристрастием! Конец связи.

А Спиноза подумал-подумал и выдал:

– А они тут и без водки счастливы, – заметил Силва.

– А разве мы интересовались, есть ли тут водка? – возразил Тангейзер. – По-моему, так прыгать, как это делает здешняя молодежь, можно только на пьяную голову.

– Или при отсутствии таковой, – усмехнулся Дарий.

– Стоит ли осуждать чужие обычаи? – подал голос Хорригор. – Я в свое время такого навидался…

– У нас в Ручейках тоже прикольная традиция была, – сказал Дасаль. – Сейчас, может, ее и нет, а тогда… Если с утра попадешь струей с крыльца в бородавчатую плячку, то день будет удачным. А она прыгучая и зубастая, и запросто могла откусить твой стручок!

Так, за разговорами, столица осталась позади. Городские улицы сменились прямой лентой дороги, ведущей через холмистую равнину. Уже совсем стемнело, облака рассеялись, и на небе было полным-полно звезд. Две самые крупные висели почти в зените – транспортник и фрегат. Вдоль обочины стояли все те же столбы с конусами.

– Как получилось, что первое поселение возникло рядом с Основой? – спросил Аллатон, глядя на проносящиеся мимо лимузина невысокие кусты. – Переселенцы что-то знали об этом объекте?

– Трудно сказать, – ответил нигдянин. – Никаких свидетельств на этот счет не сохранилось, а есть только легенда. Мол, Основа светилась так ярко, что была видна из космоса. Поэтому наши предки совершили посадку неподалеку от нее. Но это именно легенда – Основа не светится, да и нечему там светиться. Нет, света там хватает, но это уже потом позаботились. Скоро сами увидите.

– Вот вы говорите о счастье, о процветании, о всеобщем благоденствии, – начал Шерлок, так и не сумев справиться с привычкой выяснять все до конца. – А что такое счастье в вашем понимании?

– В нашем понимании? – удивленно повернулся к нему нигдянин. – Как-то вы неправильно формулируете вопрос. У счастья нет разных толкований, оно одинаково для всех и неизменно.