– Прости, прости… – шептал он в мои грязные волосы. – Ты сможешь меня простить?

Я оторвалась от него, хотя только и мечтала раствориться в его объятиях. Я думала, мы никогда больше не увидимся, а теперь он стоял передо мной и просил у меня прощения. Он отбросил все рациональное, все эонийское, и послушался своего сердца. Поверил в меня. Вопреки всему.

К горлу подступил ком. Не в силах вымолвить ни слова, я просто кивнула.

– Тогда пойдем. – Он схватил меня за руку. – За тобой придут меньше чем через час.

Но я не могла бежать с ним, не рассказав ему правду. Если нас поймают, его посадят в тюрьму, а может быть, и казнят.

Сможет ли он меня простить?

– Что? – сказал он. – Что такое?

С трудом сдерживая слезы, я помотала головой. Он так смотрел на меня, будто я для него – все. Его сердце. Его будущее. Он снова видел во мне девушку с рисунка. Как же мне не хотелось разбивать его надежды! И свои тоже…

– Киралия, – прошептал он, взяв мое лицо в ладони. – Мы отсюда выберемся. Вместе. Не волнуйся.

– Дело не в этом. Выслушай меня, пока мы никуда не ушли. – Я перевела дыхание. – Это… это я их убила…

Хотя теперь я знала всю правду, эти слова по-прежнему звучали абсурдно.

Варин сразу же переменился: его руки повисли вдоль тела, спина сгорбилась, на лице появилось выражение полного безразличия, будто он отключил эмоции.

– Постой, – поспешно добавила я, протягивая к нему руки. – Дай мне объяснить.

Я рассказала ему о новых эонийских технологиях и о том, как с их помощью Макель подчинил мой разум. Варин слушал молча, только гневно поблескивал глазами.

– Ты простишь меня? – спросила я с замиранием сердца.

Если нет, лучше мне остаться в тюрьме и ждать казни. Варин хотел помочь мне, думая, что меня подставили, но теперь он знал правду. Я и в самом деле убийца. Может быть, для него это чересчур. Он ведь все-таки из Эонии, а у них там очень строгие понятия о доброте и справедливости. Их учат верить тому, что у них перед глазами. И все же он не уходил. Стоял передо мной и смотрел на меня.

– Да, – сказал он, резковато и с некоторой опаской.

– Если ты передумал насчет побега, я все пойму.

Вдруг он затолкает меня обратно в камеру? Вдруг он считает, что я заслуживаю казни?

Притянув меня поближе, Варин нежно поцеловал меня в губы. Я запустила пальцы в его волосы, и на душе у меня стало спокойно. Я нашла себя – впервые за долгие годы.

– Я хочу быть с тобой, – сказал Варин. – Ты себя не контролировала. На твоем месте мог оказаться кто угодно. Ты не виновата, что Макель выбрал тебя… – закончил он с каменным лицом.

Мне хотелось сорвать с него эту безжизненную маску и бросить в огонь.

– О чем ты думаешь? – спросила я, проводя пальцами по его щеке.

– О том, что время поджимает, – он взял меня за руку, – и о том, что если Макель попадется мне на глаза, я его прикончу.

– А где стража? – спросила я, когда мы вышли в коридор. Странно, что за час до казни у входа в тюрьму никого не было.

– Я сказал, что их вызывает инспектор, – пожал плечами Варин. – Чтобы подготовить все для казни.

– И они тебе поверили? – изумилась я.

Он отвернулся и пробормотал себе под нос:

– Я эониец. К тому же я сам тебя сдал.

– Я тебя не виню, – сказала я, погладив его по руке.

Он взглянул на меня, и в глазах у него засветилась надежда. Он хотел что-то добавить, но я рассмеялась и сказала:

– Потом поговорим.

Он повел меня к архейскому крылу, и в памяти тут же всплыла сцена смерти королевы Айрис.

– Куда мы идем? – спросила я, резко затормозив.

Пусть я и не по своей воле перерезала архейской королеве горло, но это не значило, что мне приятно возвращаться туда, где все произошло.

– Из дворца можно выбраться только через архейский сад, – сказал он. – Через приемную нам не выйти. Та металлическая панель не по зубам даже тебе. – Он улыбнулся. – Мы спустимся по скалам, а внизу сядем в лодку и отправимся туда, где нас никто не найдет.

Варин все продумал. Распланировал наше будущее. Жизнь в бегах. При таком раскладе я никогда не увижусь с семьей, а точнее, с тем, что от нее осталось.

– Пойдем, – сказал он и потянул меня за руку.

– Нет.

– Нет?

– Я не пойду.

– Но иначе нам не скрыться, – нахмурился он.

– А я больше не буду скрываться, – ответила я. Варин прищурился. – Я хочу на волю, но сначала надо рассказать инспектору правду. Пусть Макель и Арабелла получат по заслугам. Она убила родную мать! Нельзя, чтобы торианцами правила такая королева.

– Ты готова рискнуть ради этого жизнью?

Я привыкла ни с кем не считаться. Делать то, что дается без труда, и брать все, что плохо лежит. Искать быстрый и легкий заработок. Ставить свои прихоти выше интересов окружающих. Но теперь у меня появился шанс измениться. Доказать, что я – дочь своих родителей. Что я достойна их любви.

Нельзя бросать Торию на произвол судьбы. Кто знает, что учинит Арабелла с таким наперсником, как Макель? Под их началом тьма, поглотившая «Сваи», окутает сначала «Отмель», а потом и дворец. Мертвых уже не вернуть к жизни, зато эту парочку разоблачить еще не поздно. Королевы заслуживали возмездия, и я решила за них отомстить, пусть даже в ущерб себе.

– Нужно найти инспектора, – сказала я и потащила Варина за собой. – Пусть устроит нам аудиенцию у новой королевы.

Сначала Арабелла села на трон Археи. Символично, ведь королева Айрис умерла первой. Макель, в цилиндре набекрень, улыбнулся ей из толпы. Ночью им будет что отметить.

«Не отвлекайся», – одернула она себя. Об этом моменте она мечтала два года, а насладиться обществом Макеля можно будет позже.

Алиса нехотя взошла на платформу и обратилась к Арабелле неуверенным голосом, который едва доходил до задних рядов:

– Королева Арабелла, поднимите правую руку.

Арабелла подняла дрожащую руку. Приняв ее нетерпение за страх, Дженри ободряюще кивнул. Какой тюфяк. Возможно, со временем придется его заменить.

– Повторяйте за мной, – сказала Алиса. – Я, королева Арабелла.

– Я, королева Арабелла.

– Клянусь хранить и беречь все, во что верит мой квадрант. – Она покачала головой и исправилась: – Все, во что верит Архея.