В этот момент еще один конный автоматчик был ссажен с лошади ударом штыка, и крик умирающего отвлек экс-демиурга от анализа литературных ассоциаций. Схватка вокруг, такая яростная в начале, медленно затихала, сменяя боевой рев атакующих подразделений на стоны раненых и умирающих людей, а также предсмертное ржание животных.

Еще через несколько минут хаотичной потасовки все было кончено.

Оставшиеся автоматчики, в основном те, кто не пошел в атаку, а остался со свободными лошадьми на безопасном расстоянии, продолжали гарцевать по периметру. Гор без труда насчитал всего два десятка всадников – остальные лежали вокруг его отряда, в траве и на дороге.

Спустя еще полчаса уцелевшие спецназовцы отступили, быстрым галопом удалившись в ту же сторону, откуда появились несколько часов назад.

Гор велел изловить возможно большее количество свободных лошадей, оставшихся от «темных арбалетчиков», запряг их в возы, собрал оружие с трупов, бросил тяжелые орудия, оставил без погребения тела павших и ускоренным маршем двинулся к поместью, где уже укрылись основные силы его корпуса. День клонился к вечеру, однако в том, что кровавые дела на сегодня еще не закончены, Гордиан нисколько не сомневался. Почти на каждом трупе поверженного автоматчика он находил ноктовизоры – приборы ночного видения, и это значило, что ночью ситуация может измениться кардинально. Вздумай кардинал атаковать не днем, на марше, а в ночное время, успех нападения был бы обеспечен.

Ночью эффективность мушкетного огня станет практически равна нулю, а это значило, что Гору следовало хорошо подготовиться к предстоящей схватке.

* * *

Кардинал метался из угла в угол, меряя шагами комнату наблюдения. К сожалению, оборудование комнаты, связанное с космическими спутниками, было слишком секретным, и доступ к нему имел лишь очень ограниченный круг людей, а именно два оператора, чьи трупы лежали сейчас на поле перед походной колонной проклятого Фехтовальщика, и отстраненный от дел викарий. А также, разумеется, и лично он, кардинал Бургоса.

В результате заменить Его преосвященство на этом посту сейчас было не кем, а обстоятельства требовали срочного вмешательства.

Что делать?

В долгой клерикальной практике Амира случалось, что рота автоматчиков смещала с престолов монархов и заставляла парламенты гигантских держав трепетать перед властью церкви, однако сегодняшние события шли вразрез с его устоявшимися представлениями о способностях этой квазирелигиозной организации.

Кардинал вполне отдавал себе отчет, что причиной гибели семисот двадцати бойцов клерикального спецназа является его собственная увлеченность. Если бы он не посылал в атаку своих солдат так безоглядно, вполне возможно, большая часть уцелела и сейчас, в ночное время, смогла бы сделать то, что не представлялось возможным при свете дня, а именно атаковать ослепшего на ночь противника, используя ноктовизоры. Но что сделано, то сделано. Воскресить без позволения Господа Хепри своих спецназовцев Амир не мог, однако в его распоряжении оставались и другие силы…

Он опустился во вращающееся кресло и, оттолкнувшись ногами, резко развернулся к экрану. Быстро пробежал пальцами по клавиатуре и пробудил из летаргии Священный легион.

Легионеры ворочались в своих летаргических камерах, медленно приходя в себя после почти десятилетнего сна. Крышки камер автоматически раздвинулись, и огромные тела поднялись, вставая на ноги в узком коридоре. Матово-белесая слизь, в которой они пребывали во сне, тяжелыми сгустками сползала по коже, обнажая гипертрофированную мускулатуру торса и уродливых конечностей. Повинуясь беззвучной команде, пробежавшей по нейрошунтам, биороботы синхронно развернулись и, чеканя шаг, двинулись на выход.

Закончив пробуждение киборгов, Амир вышел во двор поместья, которое до последнего времени служило местом дислокации клерикального спецназа. Увы, до возвращения Господа новых автоматчиков ему не видать и поместью придется побыть под надзором немногочисленной хозяйственной прислуги. Во дворе толпились бойцы его личного эскорта, гвардейцы кардинала, «красноплащники», ровно тридцать два всадника – один «полный корнет», или полуэскадрон. Остальные подразделения кардинальской гвардии пребывали снаружи, на обширном лугу, обильно поросшем цветущими васильками.

За исключением всего пары десятков бойцов, дежуривших сейчас в Пашкот-паласе, перед поместьем собрался весь гвардейский полк кардинала в полном составе. Четыре тысячи опытных рубак в черных мундирах и в алых с золотой оторочкой плащах. Все, как на подбор, красавцы и великаны. В отличие от гвардии короля, подбиравшейся исключительно из дворянских отпрысков, в гвардию кардинала набирались рекруты из среды простолюдинов за рост, ширину плеч и прочие телесные габариты. Все они проходили жестокое обучение в закрытых клерикальных лагерях по индивидуальной программе и после двух лет тренировок превращались в бойцов, на порядок превосходивших по выучке и технике владения оружием обычного королевского солдата. И если гвардия Бориноса считалась последним доводом Его величества, то эти красноплащные всадники, вне всякого сомнения, должны стать последним доводом Его преосвященства.

Подвели коня, и кардинал взлетел на него с лихостью хайранского бедуина. В почти позабытом прошлом, в те немыслимо далекие годы, когда Господь Хепри только появился в мире Невона, Амир был одним из его старших офицеров и командовал кавалерией. Сейчас он уже не чувствовал себя тем беспечным рубакой, который некогда лихо бросался в кавалерийские атаки и безудержной личной отвагой заслужил уважение Божества, однако кураж остался. Пришпорив вороного, кардинал выехал за ворота, и четыре тысячи гвардейских глоток дружно приветствовали своего господина могучим ревом.

Артиллерийский корпус Гордиана Рэкса пребывал в целом в весьма плачевном состоянии. Почти половина орудий оказалась брошена в поле, из них почти все – тяжелые осадные картауны и большая часть двенадцатифунтовок. Оставшиеся в распоряжении корпуса легкие мортиры, погруженные на спины осликов, и шестифунтовые кулеврины для картечного боя были хороши для навесного обстрела во время осады или в полевых баталиях, однако для сокрушения стен укрепленного Бургоса не годились.

Некоторые из старших офицеров, в частности Никий, смотрели на ситуацию весьма позитивно, восхищаясь уже тем, что Гордиан и три его батальона вообще выбрались из передряги с конными автоматчиками живыми и сумели спасти хотя бы свои жизни и раненых, а на пушки уж плевать. Однако Тринадцатый пророк подобной радости не разделял.

С одной стороны, им, конечно, удалось выжить в схватке с более мощно вооруженным противником, с другой – задание, с которым артиллерийский корпус вышел ускоренным маршем из Риона, полностью провалено и осадных орудий Трэйт не получит. Но самое главное – Гордиан не сомневался, что ночью последует еще одна атака кардинала, которая может оказаться последней в жизни как для него лично, так и для его солдат.

Поместье, ставшее их временным лагерем, окружало плотное кольцо виноградников и садов, которые могли послужить отличным укрытием для его мушкетеров. До полной темноты еще оставалось почти три часа, и это время Гор использовал по полной программе.