– Ой, да, миленький, конечно, собиралась. Я считаю, что женщина не может быть по-настоящему привлекательной, если не следит за своими руками. – И Джози встала, довольная, что помешала Бернсу сохранить сосредоточенность. – Может быть, увидимся в городе попозже, федеральный агент? Я с удовольствием загляну в «Болтай, но жуй» после того, как сделаю маникюр.

И она ушла, покачивая бедрами под полупрозрачной розовой тканью.

Такер бросил сигарету в медное ведерко с песком.

– Вы собираетесь включить магнитофон? Бернс посмотрел на него отсутствующим взглядом и попытался взять себя в руки.

– Да, я задам Саю несколько вопросов, – пробормотал он, но его взгляд поминутно обращался к кухонной двери. – Я не возражаю против вашего присутствия, но не потерплю никаких подсказок.

– О, разумеется.

Такер уселся поудобнее, а Бернс включил магнитофон и обратился к Саю со скорбной улыбкой:

– Я знаю, что для тебя это трудное время, Сай, и выражаю соболезнование по поводу постигшей тебя недавней утраты.

– Спасибо, сэр… – начал было Сай, но затем понял, что Бернс говорит не об Эдде Лу, а об отце, и снова уставился в пол.

– И все-таки в интересах следствия я вынужден просить тебя ответить на мои вопросы. Твой отец когда-либо упоминал при тебе имя мисс Кэролайн Уэверли?

– Да он и не знал ее…

– Значит, он никогда не говорил о ней с тобой или в твоем присутствии?

Сай стрельнул глазами в сторону Такера.

– Может, он что и говорил, когда я приносил ему завтрак. Но я тогда так боялся, что плохо помню.

– Ты боялся за него? – быстро спросил Бернс.

– Ну... вообще-то, я больше боялся, что он меня побьет.

– Он часто осуществлял насильственные действия по отношению к тебе и другим членам вашей семьи?

– Часто. У него была тяжелая рука. – Это прозвучало так обыденно, как если бы Сай сказал, что у отца часто болела голова. – Он не терпел никаких возражений. Ведь в Библии говорится, что должно чтить отца своего.

– Понимаю… – Даже Бернс не остался равнодушен к тому, как буднично и просто описал Сай повседневное зверство. – Значит, ты боялся его, но все равно приносил ему в пещеру еду и другие необходимые вещи?

– У меня выхода не было! – Сай с такой силой сжал горлышко бутылки, что косточки пальцев побелели. – Он бы меня убил, если бы я против него пошел!

– Но агент Бернс не осуждает тебя за это, Сай. – Такер успокаивающе положил руку ему на плечо. – И никто не осуждает. Ты ничего плохого не сделал.

– Нет, я нисколько не виню тебя. – Бернсу пришлось откашляться: страх, отразившийся на лице мальчика, поразил его. – Я только хочу знать, говорил ли твой отец о мисс Уэверли?

– Да, он кое-что сказал. – И Сай заморгал быстро-быстро, чтобы смигнуть слезы. – Он говорил, что она полна греха. Как все женщины греховны, подобно жене Лота, которая превратилась в соляной столб.

– Вот как? – Бернс нахмурился. – А сказал ли он, почему именно мисс Уэверли греховна?

– Он сказал… – Сай бросил на Такера несчастный взгляд. – Мне говорить об этом?

– Лучше сказать, – ответил Такер. – Но ты не торопись. Сай не торопился. Он глотнул колы, вытер рукавом рот и выпалил:

– Он сказал, что она легла под мистера Такера! И что она поэтому не лучше уличной блудницы. И что пора бросить в нее первый камень. Простите, мистер Такер…

– Ты ни в чем не виноват, Сай.

– Но я не знал, что он собирается напасть на нее. Клянусь, я этого не знал! Он ведь все время что-нибудь такое говорил, даже уже и внимание не хотелось обращать – если, конечно, он при этом не дрался. Я не знал, что он за ней охотится, мистер Бернс. Клянусь, не знал!

– Да, я уверен, что ты не знал. Скажи мне, твой отец бил твою мать?

Кровь отхлынула от лица Сая.

– Но мы ничего не могли с этим поделать. Она не хотела на него заявлять. Она не позволяла шерифу вмешаться и помочь, потому что жена должна быть послушна мужу. А когда шериф приезжал, то она всегда говорила, что с крыльца упала или еще откуда-то… – Сай поник головой: ему было очень трудно рассказывать об этом. – Русанна говорит, что маме просто нравится, когда ее бьют. Но мне так не кажется.

Бернс решил, что, пожалуй, не стоит объяснять мальчику психологию циклического восприятия насилия. Об этом пусть беспокоятся работники социальной защиты.

– Да, понимаю. А Русанну он тоже бил? Сай усмехнулся, как обычно усмехаются братья, когда говорят о сестрах:

– Она здорово умела не попадаться ему на глаза.

– А что насчет Вернона?

– Они иногда наскакивали друг на друга, – Сай пожал плечами, – но почти всегда были заодно. Верной был папиным любимцем. Мама говорила, что они одинаковые – и внутри, и снаружи.

– А что ты можешь сказать относительно Эдды Лу? Твой отец бил ее?

– Она могла и сдачи дать. Эдда Лу ему всегда грубила и возражала. А когда он как-то хотел ее ремнем стегнуть, она раскроила ему голову бутылкой. И переехала от нас. Переехала в город и больше никогда не приезжала домой.

– Он и об Эдде Лу говорил нехорошие слова? Как о мисс Уэверли?

Оса закружилась вокруг бутылки с колой, но ее отогнали.

– Нам нельзя было даже имя ее произносить. Он иногда распалялся и звал ее вавилонской блудницей. А Верной все хотел выманить ее из города домой, чтобы они ее могли наказать. Вер-нон говорил, что это их семейный и христианский долг, но мне кажется, он в это не так верил, как папа. Вернону просто нравится бить людей.

Сай сказал это просто, словно сообщил, что Верной предпочитает сливочное мороженое, – А потом папа узнал, что она встречается с мистером Такером, и сказал, что лучше бы она умерла. И он избил маму…

Такер прижал пальцы к глазам, подумав, что, наверное, никогда не избавится от чувства вины.

– Сай, ты помнишь тот случай, когда твой отец и мистер Лонгстрит... поссорились?

Такер не смог удержаться от усмешки: очень уж его позабавило такое определение.

– Конечно, помню. Папа тогда пришел домой с разбитым лицом.

– А что ты помнишь о той ночи, когда была убита Эдда Лу? В каком настроении был твой отец?

Это был первый вопрос, который заставил Сая задуматься.

– Точно припомнить не смогу. Когда до него дошло, что Эдда Лу беременна, он прямо взбесился. Но я не помню, когда это было.

Бернс сделал несколько попыток оживить память мальчика, но не добился успеха. Впрочем, он не очень огорчился: ведь в запасе у него были еще Русанна и Мэвис Хэттингер. Они, возможно, помнили лучше.

– Хорошо, Сай, еще пара вопросов. О ноже, который ты принес отцу. Он часто носил его с собой?