— Посмотри, что здесь с кактусами стало. Я не про те, которых порезало этими бритвами непонятными, я про те, которые не задеты. Они как будто сварились.

— Умение Марта убило?

— Не знаю, может и оно. После такого туша может плохо выглядеть.

— Ну да, — кивнула Киска. — Она и правда выглядит не очень. Но даже после атомного взрыва должно что-то понятное оставаться. А это совсем непонятное. В этом нет ничего знакомого. Блин, да это даже описать нельзя... бедные мои глаза.

— Ты давай, в себя приходи, собирайся, нам быстро всё сделать надо, — напомнил Читер.

— Сделать? Так ведь лога победы еще не было.

Тот, мысленно обозвав себя идиотом, не подал виду, что не заметил столь вопиющий факт. Деловито кивнув, уверенно предположил:

— Наверное, это особый неназываемый.

— Как это?

— Забыла, что ли? Март говорил о таких. Они могут себя восстанавливать, если не поврежден мешок с трофеями. Если так и будем болтать, эта туша поднимется и разберется с нами. И на, держи, — Читер протянул Киске пистолет.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Винтовка Марта привязана к владельцу, она улетела вместе с ним. Мало ли что, пусть у тебя будет несколько выстрелов.

— Ты думаешь, нас тут спасут несколько выстрелов, — Киска красноречиво покосилась в сторону того, что язык не поворачивался назвать тушей.

— Я ведь сказал, что нам некогда болтать. Вперед.

*

Неназываемого сейчас правильнее называть неописуемым. Возможно, на пике формы, все эти отдельные многогранники со сглаженными ребрами напоминали не россыпь стянутых нитками угловатых сосисок, а выглядели совершенно иначе. Разлетевшиеся далеко в стороны, связанные друг с дружкой жилами, которые нож не мог поцарапать, разметавшие по округе нити-щупальца, которые, заряжаясь неведомой энергией, играючи рассекали всё живое и неживое, оставляя идеально-ровные срезы.

Но сейчас это неприглядная куча верёвок и омерзительных многогранников. Причем, куча огромная. Странное и неприятное зрелище. Хочется держаться как можно дальше от существа, которое настолько сильно отличается от всех привычных форм жизни.

Есть ли у этого создания затылок вообще, а если есть, где располагается? Это Читер не знал, потому, пришлось бы ему потрошить одну "сосиску" за другой, на что могло уйти несколько дней работы, без отдыха и перерывов на обед.

Но не пришлось, потому что с ним была Киска.

Удачно получилось.

Девушка перешла в режим поиска оболочек неуязвимости. Этот трофей она теперь хорошо знала, а в неназываемых он являлся стандартной добычей — что-то на уровне паутины в зараженных.

Искомый объект Киска обнаружила быстро.

Но вот дальше дело резко застопорилось. Увы — не повезло, трофеи оказались далековато от поверхности. Пришлось прокладывать путь через мешанину сосисок-сегментов и спутавшихся жил-тросов. Без инструментов, одними лишь ножами, топориком Читера, да коротким мечом Киски. И голыми руками, разумеется.

Спасибо, что "сосиски" поддавались металлу, пусть и с неохотой. А вот тросы ничем не взять, их приходилось раздвигать, один за другим убирая с пути.

Часа три убили на тяжелейшую работу. Вымотались и изгваздались в белесой гадости, воняющей кислой химией. Она начинала сочиться из "сосисок" при малейших повреждениях.

Наконец, обвалив очередную преграду, растащили загромождавшие проход части туши, кое-как очистив пространство. Получилось что-то вроде подобия короткой штольни, проложенной в туше.

Киска, пронзительным взглядом уставившись на выпирающую в конце прохода особо толстую "сосиску", неуверенно пробормотала:

— Это там.

— Точно? — уточнил Читер.

— Да точно.

— А чего у тебя голос такой, будто сама себе не веришь?

— Да нормально всё с голосом. Просто достало уже всё это, давай побыстрее закончим.

Читер кивнул:

— Я тебя понимаю. Потерпи, недолго осталось.

Крутанув в руке топорик, он повернулся к девушке спиной, шагнул в сторону распотрошенной туши. Пора, наконец, последнюю точку в написанной одними лишь логами летописи затянувшегося рывка.

Один шаг, второй, третий...

И замер, услышав характерный звук, который люди, хорошо знакомые с огнестрельным оружием, ни с чем не перепутают.

Обернувшись, увидел, как Киска торопливо взводит пистолет. Блеснул выпавший патрон, палец придавил спусковой крючок, вновь послышался всё тот же звук.

Читер медленно покачал головой и нехорошим голосом произнес:

— В нём одной детали не хватает. Без нее он не стреляет.

Киска, передумав еще раз взводить пистолет, шагнула назад, в сердцах отбросила бесполезное оружие, с нервной усмешкой спросила:

— Так ты что, давно всё понял?

Читер, не шевелясь, лишь взглядом следя, тем же тоном ответил:

— Ты иногда очень странно себя вела. Особенно меня напрягало то, что ты не удивлялась. Вообще не удивлялась. Я вот постоянно удивлялся тому, что в этих краях так спокойно. А ты нет. Ты будто знала, что так и должно быть, а это подозрительно. Март тоже это заметил.

— Ну надо же. А я считала тебя тугодумом. Да и Марта тоже.

— Есть такое. Но ты такая бездарная актриса, что тебя и тугодумы вычисляют.

— Тогда почему вы сразу меня не грохнули?

Читер левой рукой указал за спину:

— Боялись вот такого варианта. У тебя хорошее умение, очень полезное, когда надо быстро что-то найти. Без тебя я бы здесь неделю провозился.

— Так вам нужна только для того, чтобы по быстрому потрошить неназываемых? Всё понятно...

Читер покосился вправо. Там, на расстеленной спецовке, прихваченной из разрушенного супермаркета, лежала винтовка.

Киска, проследив за его взглядом, с нервной насмешкой спросила:

— Вот так значит? Да?

Читер, отведя глаза от винтовки, ответил спокойно:

— Ну ты ведь всё прекрасно понимаешь, не маленькая. А я вот только одно не понимаю — зачем тебе это? Ты могла кинуть меня еще в самый первый раз, когда по кустам мое добро собирали.

— Я тогда поняла, что с тобой выгодно иметь дело.

— И что мешало дальше помогать друг другу? Это ведь всем выгодно. Март четко сказал, что всё делим на троих. Чего тебе не хватает?

— И ты веришь Марту? Да здесь ведь такое, что никому нельзя верить. Тут, Читер, в этой сардельке, столько всякого разного лежит, что можно стать суперменом. Если всё одному достанется, конечно. А суперменов на три части не режут. Если я это не сделаю, ты меня сольешь. И не надо на меня смотреть святыми глазами. Слишком большой соблазн. Думаешь почему Март не может напарника найти на это дело? Да потому что любой за такое кинет. Это Континент, здесь святые не выживают. Ты не святой, я тоже, так что...