минимальными потерями и сеяли хаос. Их ряды становились неровными.

«Еще одна атака и мы разобьем их», — подумал Арминий. «Врезаться

войскам во фланг и начнется паника. Победа может быть за нами».

Его беспокоило то, что большая часть легионов Германика все еще не

была развернута, но эта атака была лучшим шансом, который они могли

получить в этот день. Арминий приступил к сплочению воинов, с которыми

149

он оказался, смеси ангривариев, сугамбров и бруктеров. Воодушевленные

своими успехами, они восторженно реагировали на его воодушевляющие

крики. Расположившись в их центре с большой группой конных воинов, он

подал сигнал.

С грохотом копыт всадники атаковали поредевшие ряды лучников, за

которыми следовали бегущие воины. Стрелы взлетели сразу, но не такими

дисциплинированными залпами, как раньше. «Это тоже хорошо», — подумал

Арминий, его нервы были на пределе. Способный прикрыть свое тело щитом, он не мог защитить своего скакуна. Если бы в него попала стрела, его бы

отбросило, и лошади затоптали бы его насмерть. Несколько его товарищей

были ранены, но Арминию повезло. Приближаясь к лучникам, он нацелился

в брешь в первой шеренге между испуганным мужчиной с худым лицом и

опытным лучником, стрелявшим с безжалостной эффективностью.

Тонколицый вздрогнул и уронил лук, когда Арминий галопом

подскакал к нему. Увлеченный стрельбой, ветеран не поднимал глаз до

последнего момента. Это была роковая ошибка. Одним ударом Арминий

перерезал древко лука ветерана и снес ему макушку. Быстрый взгляд налево

– Тонколицый не представлял опасности – и лошадь Арминия пронесла его

еще на пять шагов в гущу вспомогательных войск. Из-под брюха животного

вырвались вопли, когда на кого-то наступили; Арминий не обратил на это

внимания. Обрушив край своего щита на лучника слева от себя, он сломал

мужчине руку. Он посмотрел направо и вонзил клинок в лучника, который

собирался пустить в него стрелу с расстояния вытянутой руки.

Арминий проехал еще шагов пятнадцать, другие всадники

приближались с каждой стороны. Он убил еще двоих врагов и покалечил еще

одного. Сопротивление сбитых с толку, напуганных лучников ослабевало по

мере того, как прибывали пешие воины, заполняя пространство, оставленное

всадниками. Не привыкшие сражаться с врагами в ближнем бою, большинство лучников решили бежать. Арминий и его товарищи убивали их

десятками, это было легче, чем протыкать копьями рыбу в пруду.

Он начал сплачивать своих людей: с таким количеством свежих

римских войск на поле боя было опрометчиво преследовать лучников без

предварительной реорганизации. Разочарование наполнило Арминия, когда

он увидел, что воины, которые бросились в атаку, уже грабят мертвых.

Драгоценное время было потеряно на наведение порядка. — Двигайтесь, —

крикнул он. — Мы должны быстро преследовать ублюдков, иначе они

перегруппируются, и Германик пошлет против нас другие войска.

С угрюмыми лицами воины выстроились в шеренгу. Арминий

воспрянул духом. Потерь было немного, и эти люди жаждали римской крови.

150

Из леса появлялось все больше их собратьев, привлеченных перспективой

разгрома врага. — Готовы? — воскликнул он.

— ДА! — кричали воины.

Арминий поднял руку, готовый отдать приказ, когда до его ушей

донесся знакомый звук. Топот, топот, топот.

«Нет», — подумал он. «НЕТ»! Приподнявшись на спине коня, он

выглянул из-за лучников. Яркий солнечный свет не позволял видеть далеко, но было достаточно заметить облака поднимающейся пыли. Ближайшие

римские части – ауксиларии или легион, Арминий не мог сказать –

приближались. Их нужно было остановить. Если одна часть германской

линии будет отброшена, поражение неминуемо.

— Враг приближается, — крикнул он. — Мы наступаем по моей

команде.

— Веди, Арминий, — крикнул знакомый голос. — Узипеты с тобой!

Впервые за этот день узнав Герваса, Арминий улыбнулся. — сугамбры

и бруктеры тоже готовы?

— ДА! — взревели тысячи голосов.

Готовый к бою Арминий указал на приближающихся римлян. Только

боги знали, куда заведет их эта атака – он мог только надеяться на успех, и

что Мело тоже торжествует. Они встретятся где-то посередине и одержат

победу еще более славную, чем его засада в лесу.

От верхней губы Арминия исходили стрелы боли, неглубокий порез, нанесенный предсмертным ударом его последнего противника. У него также

была более серьезная травма – порез на правой икре. Кровь сочилась по его

ноге, и рана пульсировала собственной жизнью. Он подавил пульсирующую

боль. Собранный, движимый неустанной целью, он продолжал