Дорога прошла без приключений. Не было ни землетрясений, ни прочих катаклизмов, которые могли вызвать трещины на льду и прочие помехи для движения. Выехали мы со станции Танхой примерно в два часа ночи, а уже полпятого утра наша машина, яростно ревя двигателем, вскарабкалась по береговому откосу Байкала и вышла на накатанную санями дорогу, ведущую к одноименной станции.

Заодно, по пути, чтобы разогнать сон, я с большой пользой для себя побеседовал с фельдфебелем-водителем, который оказался местным уроженцем. От него я узнал много интересного про тех умников, что придумали эту ледовую переправу, ледокол и все остальные наши байкальские «чудеса». Из этой беседы я понял, что в Петербурге умные головы забыли главное — посоветоваться с местными жителями, которые живут здесь испокон веков, чуть ли не со времен Чингисхана, и Байкал свой знают, как собственный карман. Они и могли бы подсказать столичным умникам, что можно и что ни в коем разе делать не стоило.

19 (6) ФЕВРАЛЯ 1904 ГОДА, 04:35.

СТАНЦИЯ БАЙКАЛ, ПОЕЗД ЛИТЕРА А.

Великий князь Александр Михайлович.

Мы с отцом Иоанном уже заканчивали наш неспешный ночной разговор, когда вдруг раздался выстрел часового, и по нашему вагону пронеслись тревожные крики. Накинув на плечи свою адмиральскую шинель, я выглянул из салона-вагона. Вокруг была темно, до рассвета оставалось еще около четырех часов. Единственный фонарь на перроне возле входа в станционное здание не столько освещал его, сколько показывал, что станция обитаема. Остальные огни были погашены, наверное, из соображения экономии.

— Там, там, смотрите! — кричал изумленный часовой.

Я повернул голову и обомлел. Со стороны озера на нас надвигалась цепь ярких, явно электрических, огней. Бело-голубой неземной свет бил прямо в глаза, заставляя жмуриться. Господи, да что это такое?! Первая пара огней добралась до берега и стала карабкаться вверх по подготовленному для укладки путей съезду. Низкий утробный гул давил на уши, заставляя все трепетать внутри. Я не верил своим глазам, все это выглядело как нашествие марсиан из романа английского фантаста Герберта Уэллса…

— Это ОНИ, Сандро?!

Я оглянулся. Из-за моей спины, также щурясь из-за яркого света, на пришествие неведомых могучих машин смотрел изумленный и немного напуганный Мишкин.

— Кажется, это ОНИ, Мишкин, больше некому, — ответил я, машинально застегивая шинель. — Дождались, вот она — встреча на Байкале.

Рассекая тьму упругими мечами электрических прожекторов, неведомые машины, громко урча моторами, поднимались по склону. Из вагонов, на ходу застегивая шинели и нахлобучивая шапки, выбегали кирасиры и ахтырцы, выстраиваясь вдоль поезда. Суета стояла изрядная. От электрического света на перроне было светло, как днем. Все прочее же еще глубже тонуло во тьме.

Вот, Карл Иванович, уже одетый по всей форме, вынес позабытую мной фуражку. Мишкин во все глаза смотрел на прибывающих. Впереди колонны шла приземистая темно-зеленая машина, отдаленно похожая на моторы, которые я видел в Европе. Но низкий звук двигателя, работающего на малых оборотах, и то, как она уверенно взяла подъем, говорили мне, что их родство весьма отдаленное. Авто господина Даймлера давно уже бы визжало своим двигателем на максимальных оборотах, не в силах взять такой крутой подъем. А эта машина была более мощной и, я бы сказал, солидной.

Следом за первой машиной двигалось нечто, больше похожее на небольшой вагон, поставленный на восемь больших каучуковых колес. Вагон имел башенку конической формы с большим пулеметом или скорострельной пушкой. Еще один вопрос насчет колес — на морозе каучук должен был стать хрупким, как стекло, и разлететься вдребезги, а колеса этой боевой машины словно и не чувствовали байкальской стужи. От всего увиденного мысли у меня в голове смешались.

А тем временем шествие невиданных авто продолжалось. Следом за восьмиколесной боевой машиной двигалось еще одно легковое авто. За ним огромные, как слоны, механические фургоны, такого же темно-зеленого цвета. Замыкающим в хвосте колонны был виден еще один железный фургон с пулеметной башней. Все это было очень похоже на движение армейской колонны.

Вырулив на подъездные пути и поравнявшись с поездом, авто внезапно мигнули красными задними фонариками и замерли неподвижно. Гул двигателей перешел в едва слышное урчание. Из кузовов фургонов на землю стали ловко выпрыгивать солдаты в форме непривычного для меня образца, вооруженные короткими карабинами, и матросы в шинелях, закутанные в башлыки, с обычными русскими трехлинейками в руках.

Мишкин, широко раскрыв глаза, смотрел на это прибытие людей, которого мы так ждали и которого, прямо скажем, немного боялись. Каждым своим движением воины, одетые в пятнистую темно-зеленую форму, выдавали свою принадлежность к армии совершенно иного образца, так непохожую на нашу. Но в то же время, несомненно, русскую.

Я не заметил того момента, когда к нам присоединились Ольга и отец Иоанн Кронштадтский. Из переднего авто вышли несколько человек, явно начальство. Один из них был мне хорошо известен. Мы не раз встречались с ним в Санкт-Петербурге. Это был князь Михаил Иванович Хилков, министр путей сообщения. Как мне было известно, именно он отвечал за налаживание железнодорожной переправы по льду Байкала. Кроме него из авто вышла молодящаяся дама средних лет, потом мой старый знакомый, капитан 1-го ранга Эбергард. Ну и последними выбрались на мороз жандармский ротмистр и армейский капитан, довольно пожилого возраста…

«Сандро, — подумал я про себя, наблюдая за „гостями“, — все может оказаться совсем не тем, чем кажется. Будь предельно внимателен и осторожен. У этой дамы повадки кадрового офицера, а не посетительницы великосветских салонов. Да и старичок-капитан не так прост, как кажется с первого взгляда. Один прищур его хитрых глаз чего стоит».

Тем временем дама сказала что-то князю Хилкову, и они пошли нам навстречу. Князь расстегнул свою генеральскую шинель с красными отворотами. Казалось, что, несмотря на мороз, ему было жарко.

— Ваше императорское высочество, — прокашлявшись и вытерев пот с лица, сказал министр, когда мы сошлись, — позвольте представить вам полковника государственной безопасности Антонову Нину Викторовну…

Всем своим видом князь давал мне понять, что абсолютно не представляет, что такое государственная безопасность, но, как человек образованный и воспитанный, старается не демонстрировать свое удивление всем происходящим.

— Великий князь Александр Михайлович, — представился я. — А со мной следуют цесаревич, наследник российского престола, великий князь Михаил Александрович, его младшая сестра великая княгиня Ольга Александровна и отец Иоанн Кронштадтский, наш пастырь и духовник.

— Очень приятно, — полковник Антонова крепко, по-мужски пожала мне руку, — капитана первого ранга Андрея Августовича Эбергарда вы, наверное, уже знаете. Он по поручению наместника сопровождает нас в Санкт-Петербург. Жандармский ротмистр Познанский Михаил Игнатьевич, делает все, чтобы местные власти проявляли к нам минимальное любопытство.