– Насколько я понимаю, тебя здесь быть не должно, – продолжал Студент.

– Это почему? – насторожился Николай.

– Базар я один слышал, – искривив тонкие губы в усмешке, проговорил Студент. – Давно – когда поднялся настолько, что среди коронованных воров вращался. Мол, слишком много дел ты наворотил в последнее время, Коля. Куш рвешь там, где по воровским понятиям и вмешиваться не надо. Удачу имеешь в делах. Короче говоря, на очередном сходняке воры договорились тебе укорот сделать. Чтобы не зарывался. Не очень-то любят таких одиночек, как ты. К тому же ты не одному авторитетному пацану поперек дороги становился. Давно воры хотели тебя достать, но не могли – скользкий ты тип. Так что я и не удивляюсь, что ты ко мне пришел. Думал так, наверное. Во-первых, мы с тобой знакомы. Во-вторых, я среди коронованных одно время вращался – дела их знаю недавние. В-третьих, я в опале сейчас. А то, что Седой не своей смертью помер, так это и овце понятно. Давно сходняк и на него зубы точил – я так и знал, что втихомолку его отравят да все на старческие недомогания свалят. Седой просто другой формации вор был. Старый, и понятия у него устаревшие. А теперь понятия другие. И по этим понятиям выходит, что Седой долго не протянул бы. В открытую его, конечно, никто не тронул бы, но так, исподтишка… Так оно и вышло. Сходняк одним выстрелом двух зайцев решил убить – и тебя, и Седого. А насчет короны его ты не обольщайся – это место сулит бабки такие, какие ни ты, ни я в глаза никогда не видели и не увидим. Сумасшедшие деньги.

– Погоди ты! – остановил его Щукин. – Ничего не понимаю… О чем ты?

– А о чем ты? – в ответ спросил его Студент. – Если ты ко мне пришел, значит, воры тебя серьезно прищучили. Хочешь предложить сотрудничество? Не выйдет. Мне ничего не надо. Хочу только, чтобы от меня отстали. И с бумажкой этой дурацкой… Слышал, наверное. Если я отдам ее, меня точно грохнут. Вот и приходится прятаться…

– А Седой? – проговорил сбитый с толку Щукин. – Как же так? Сходняк решил меня приговорить, но зачем тогда они меня на место Седого хотели поставить? Когда Седой откинулся, мне весточка пришла, что он мне свою корону завещал. И сходняк одобрил. Только этот мудак Петя нанял киллера, чтобы голову с меня снять и самому вместо Седого поцарствовать.

Студент некоторое время смотрел на Щукина, потом вдруг откинул голову назад и расхохотался.

– Вот так! – отсмеявшись, выговорил он. – Ловко они тебя! Рассудили, что силой тебя взять трудно, так хитростью решили. Не знаю, может быть, Седой и правда всю свою власть тебе отписал, но мнение сходняка знаю точно – хорошо помню, как они зубами скрежетали, когда твое имя слышали. Если бы ты – как весточку получил – сразу бы поперся на сходняк, тебя тут же и грохнули бы.

– Да за что? – выкрикнул Щукин, но тотчас осекся. Он знал – водились за ним грешки. Он ведь один работал и, чтобы удачно завершить очередное свое дело, ни перед чем не останавливался. И на воровские понятия не всегда оглядывался. Только когда ему нужно было. Видно, и вправду он стал коронованным ворам поперек горла, и его решили убрать – чтобы не портил дел их подшефным ОПГ. А тут и удачный случай – Седой, единственный друг Щукина из коронованных, кони двинул. Можно было купить его, Щукина, обещанием власти над братвой. А когда он явится за обещанным…

– А Петя? – словно не у Студента, а сам у себя спросил Щукин. – Он-то на какой хрен нанимал киллера?

– А я почем знаю? – пожал плечами Студент. – У воров из сходняка свои дела. Петю вряд ли стали бы посвящать в них. Он же не Седой. К тому же – чем меньше народа знает о плане, тем вернее план сработает. Это весь твой вопрос?

– Д-да, – сказал Щукин и хотел добавить что-то еще, но его прервал истошный женский визг.

Это кричала Вероника Михайловна, про которую Щукин успел забыть.

– Обманул! – верещала она. – Говорил, что из ФСБ, а сам из одной шайки с этим извращенцем! Помогите!

Студент вздрогнул. Ворох бинтов полетел на пол, а в его руках сверкнул невесть откуда появившийся револьвер.

– Ментам продался, сука? – прошипел Студент. – Или ворам? Я с ним тары-бары развожу, а он…

– Врет она! – выкрикнул Щукин, но, заглянув в глаза Студента, понял, что медлить больше нельзя.

Дальнейшие свои действия Щукин не обдумывал ни одной секунды. Он быстро схватил из ванночки с хирургическими инструментами скальпель и приложил его к груди Вероники Михайловны – так что кончик лезвия касался окружья соска.

Студент посмотрел на него. Его глаза были так же холодны, как и лезвие скальпеля, который Щукин держал в руке.

– И что ты будешь делать? – спросил он.

Щукин не придумал, что сказать.

Студент минуту ждал ответа, потом подался в сторону приоткрытой двери.

– Папа! – крикнул он.

Папа?

Через полминуты дверь открылась шире, и в комнату вошел дед Паганини.

– Вот, – сказал Студент ему, указывая на Щукина кивком головы.

– Ага, – проговорил дед Паганини, опираясь на плечо Студента, – вот и Коля… А я думал, вас с Гришкой уже того…

– Ты его знаешь, папа? – спросил Студент.

Дед Паганини кивнул.

– Беседовали мы с ним, – сказал он, – не так давно. Представляешь, Васька, я рассказал ему о твоем детстве… А я думал, ты догадаешься, что отчим-маньяк и дед Паганини – это одно и то же лицо, – проговорил старик, обращаясь к Щукину.

– Я и… догадался, – выдавил Щукин. Тошно ему было от всего происходящего.

Студент поморщился.

– Вечно ты кому попало рассказываешь… что попало… – сказал он.

– Не кому попало, – усмехнулся старик, – а только тем, кто потом трепаться не будет…

«На что это он намекает? – подумал Николай и внезапно похолодел. – Ох, по-моему, не выйти мне отсюда. Их двое, и каждый из них кажется смертельно опасным. А Григорий еще валяется, как мешок…»

Студент, не отрываясь, смотрел на Щукина.

– Прикрой дверь, папа, – попросил он старика.

Дед Паганини кивнул и шагнул к двери.

– Что… это… было? – слабо прозвучал в напряженной тишине больной голос очнувшегося Григория.

Дед Паганини не удостоил его взглядом. Студент вдруг усмехнулся и качнул своим стареньким ободранным револьвером. Приставил его к голове очумевшего от такого поворота событий Григория.

– Не двигайся, – приказал он ему.

– Почему? Как это?.. Ты чего с «пушкой», Студент… Мы ж с тобой…

– Заткнись! – оборвал Студент бессвязно лепетавшего Григория. – А ты, – приказал он Щукину, – отойди от нее.

– Убери ствол, Студент, – сказал Щукин, не двигаясь с места.

Студент усмехнулся и взвел курок.

– Ко-ля! – сглотнув, предостерегающе прошептал Григорий.