— Все послеобеденное время?

— Да.

Она прижимает трубку к щеке и поворачивается к Стиву. Он по-прежнему с интересом смотрит на экран телевизора. С ребенком на руках пожарный спускается по лестнице.

— Ты не очень рассердишься, если я еще на одну ночь задержусь в Бостоне?

Из комнаты рвутся языки пламени.

— Нет, — говорит она. — Ты можешь спокойно заночевать в Бостоне.

— Анук? Анук…

— Да…

— Ты точно не сердишься на меня?

— Точно.

Весь этаж уже охвачен огнем.

— Я слышу какой-то шум, — говорит Роберт. — Что происходит? Ты одна? Или нет?

В дверь стучат.

— Не клади трубку, — говорит она. — Это массажист стучит в дверь; он пришел за деньгами. Не клади трубку!

Она кладет телефонную трубку на прикроватную тумбочку и направляется к двери, прихватив по дороге десятидолларовую бумажку. Она открывает дверь; это массажист. Через полуоткрытую дверь мужчина быстрым взглядом окидывает комнату. Ему хватило и полсекунды, чтобы заметить присутствие Стива.

— Ваш муж?

— Нет, — отвечает она, — мой друг.

Массажист берет деньги.

— Надеюсь, что вы давно знаете его… В Вашингтоне…

— Да, я знаю, — произносит с раздражением Анук. — Спасибо, спасибо.

Она закрывает за литовцем дверь и бросается к телефону.

— Алло! Роберт?

— Да.

— К счастью, нас не разъединили…

— С кем ты говорила? Я слышал, что ты с кем-то говоришь…

— С массажистом… Я должна была ему заплатить.

Они молчат. На том и другом конце провода каждый слышит в трубке лишь дыхание другого.

— Если ты сердишься, я могу вернуться сегодня…

— Нет, — говорит она. — Я рано лягу спать. Я много ходила по Вашингтону…

И немного погодя:

— …и по его окрестностям…

Пришло время рассказать о Стиве.

— Я тут кое с кем познакомилась…

Стив поворачивает голову в ее сторону.

— Познакомилась с кем?

— Откуда ты говоришь? — неожиданно спрашивает Анук. — Мне кажется, что я слышу те же звуки телевизора, что и в моем номере… Та же пожарная сирена…

— Как?

— Откуда ты говоришь?

— Из телефонной кабинки…

— Ты с кем-то говоришь? Нет?

— Я?

— Расстояние искажает голос. Мне показалось, что ты прикрываешь трубку рукой, чтобы…

— Да нет. Около кабинки толпятся люди, а дверь была не прикрыта. А ты? Ты о ком-то говорила… С кем ты познакомилась?

— С людьми. Я разговаривала с разными людьми. Вот и все.

Стив поднимается с кресла. Он направляется к ней.

— Я вешаю трубку, — говорит она.

— Ты торопишься!

— Это ты должен торопиться…

— Я ужинаю с наискучнейшими людьми… Однако я не тороплюсь. Я весь твой.

— Мой? — Она получает этот подарок словно удар мяча в грудь. Он едва не сбивает ее с ног. Стив стоит перед ней. Анук смотрит на него. Поднеся палец к губам, она просит его помолчать.

— Анук? Почему ты молчишь?

— Дело в том, что…

Стив обнимает ее. Она чувствует тепло его мускулистого тела. Американец принимается целовать ее. Сначала светлую прядь волос, затем переходит к уху, к которому не прижата телефонная трубка.

— Что с тобой? — спрашивает Роберт. — Ты так странно дышишь…

— Кондиционер сломался; я задыхаюсь от жары.

— Анук…

— Да…

Губы Стива уже касаются ее затылка.

— Анук, мне надо тебе о многом рассказать… Я думаю, что…

Стив наклоняется и целует ее в щеку.

— Что ты думаешь?

— Это не телефонный разговор.

Стив поворачивает Анук лицом к себе; теперь у нее свободна только одна рука, в которой зажата телефонная трубка.

— Мы еще ни разу не смогли откровенно поговорить друг с другом.

— Я всегда была с тобой откровенна! — возмущается Анук.

Вот так раз! Стив целует ее в губы; она ощущает этот вкус солнца, счастья, любви. Закрыв глаза, она отвечает на его поцелуй; голос Роберта звучит совсем близко, несмотря на отведенную в сторону трубку. Его голос наполняет все пространство между трубкой и ухом Анук.

— …я принял важное решение. Я расскажу тебе все…

Стив. Его губы. Его тело.

— Я понимаю твое удивление… Порой бывает полезно оказаться на расстоянии; день, проведенный вдали от тебя, помог мне разобраться в самом себе. Мне легче говорить с тобой, когда я не вижу твоего лица.

Отвечать на поцелуй. Таять от блаженства.

— Мне кажется, что ты сейчас готова к любви. Ласковая и нежная, как никогда раньше. Я представляю гостиничный номер, вокруг легкий беспорядок, который…

Она отстраняется от Стива и произносит в трубку:

— …что?

— Который так идет к тебе. Анук? С самого начала мы пошли неправильным путем…

— А… — произносит она и чувствует на своей левой груди ладонь Стива.

— Я понимаю, что ты тоже взволнована… Анук…

— До завтра, — говорит она. — Завтра ты скажешь мне все, что захочешь. До свидания.

— Анук… Анук…

— До свидания…

— До свидания… До завтра…

— Вы, — восклицает она, положив трубку. — Вы…

Он отвечает на французском языке без акцента:

— Я тоже говорю тебе «до свидания». По-своему. Прощай, Анук.

Она прячет лицо у него на груди.

— Он возвратится только завтра утром… У нас есть целая ночь. Если вы хотите…

Он вновь будет рассказывать ей о Дороти. И об этом чертовом самолете в Нью-Йорк. И о своей работе. И непременно уйдет с победой. Американец всегда уходит с победой. Он ведь супермен. Вокруг него вертится весь мир.

— Целая ночь, — говорит он. — Мне тоже надо позвонить. В Нью-Йорк, чтобы предупредить Дороти. Я покажу вам ночной Нью-Йорк. Вы уверены, что ваш муж не вернется раньше? Мне не хотелось бы стать причиной развода…

— Я уверена, — отвечает она. — Вот только переоденусь.

— Переоденетесь?

Американец удерживает ее за талию. Ей нравится, когда он показывает, что имеет на нее права.