война в основе человеческой природы. У двух из трех соседей – сильный военный флот, а у нас вообще нет морских кораблей. Та же картина: давно состарились корабельщики, потеряли навыки строители кораблей… Наконец, кроме соседей, есть еще и Заморье. Сколько раз они нападали на побережье, наше и соседей, жгли и грабили… Даже ты мальчишкой слышал о таких набегах, а я гораздо старше тебя, я видел один такой… Словом, если мы и избавимся от господства ватаков, то только для того, чтобы очень быстро попасть под соседское, гораздо более тяжелое и разорительное. Что скажешь?

– Что ты преувеличиваешь и сгущаешь краски, – ровным голосом ответил Грайт. – Есть средства успешно отразить любое вражеское нашествие, и ты по своему положению в Братстве должен это прекрасно знать, хотя и не занимаешься прямо этими делами…

– Ну разумеется! А как же! Оружие, которое вы принесли из мира Красного… Я его никогда не видел, но верю тем, кто описывает его поразительное действие: металлические стрелки, летящие быстрее, чем их может увидеть человеческий глаз, штуковины, стреляющие гораздо быстрее, чем лучшие лучники прошлого…

Вот оно в чем дело, подумал я. Они и без меня додумались таскать из нашего мира огнестрельное оружие. Обучиться им владеть – нехитрое дело, особенно при полном отсутствии соперника. Потому Грайт и отнесся так равнодушно к моему предложению – запоздало…

– Оружие великолепное, не спорю, – продолжал Знахарь. – Но вряд ли его очень уж много, как и тех, кто умеет им владеть. Силы все равно будут неравны. Возможно, враг и разбежится в панике… но быстро поймет, что имеет дело с результатом труда человека, а не с молниями бога Гюлеша. И успеет вдоволь пограбить, сжечь, убить и угнать массу народу. Ты же читал книги по военной истории, о войне наших древних королей с горцами Тембината?

– Доводилось, – сказал Грайт.

– Помнишь, как обстояло с луками? У королевского войска они были во множестве, а горцы луков не знали. И поначалу посчитали оружие, убивающее на дальнем расстоянии, злым волшебством. В жуткой панике разбегались, не принимая боя. Но очень быстро сообразили, что к чему, выработали тактику борьбы с лучниками, а там, еще на протяжении жизни одного поколения, сами начали делать луки, и война стала совершенно другой, прежнего преимущества королевское войско лишилось. Это лук сделать очень просто даже тому, кто с ним познакомился совсем недавно: подходящая гибкая палка, тетива – и готово. Я прекрасно понимаю: никто в нашем мире не сможет сделать ни оружие из мира Красного, ни тот горючий порошок, что мечет металл. Я не о том. Я о том, что абсолютного преимущества оружие из другого мира нам не даст…

– Ну это мы еще посмотрим, – сказал Грайт. – В конце концов, от нас потребуется продержаться до тех пор, когда сможем вооружить и обучить обычное войско. Для этого потребуется время, но все же не целая жизнь. Можно еще, пока соседи не успели проникнуть в суть дела, самим нанести по ним такие удары, чтобы зареклись на нас нападать и опомнились очень не скоро. Многое можно придумать, члены Братства, когда-то служившие в войске, разные варианты придумывают.

– Хорошо, не будем больше о военных делах, – сказал Знахарь. – Перейдем к лекарским. Ты сам прекрасно знаешь: ватаки покончили и с эпидемиями, и с серьезными хворями из тех, что либо убивают больного, либо превращают его в калеку. Подарили нашим лекарям великое множество разнообразнейших лекарств и обучили ими пользоваться. Сколько эпидемий прокатывалось в прошлом и сколько жизней они уносили… От некоторых у наших лекарей вообще не было лекарств, а от некоторых они помогали, но плохо, и половина заболевших не излечивалась. Что далеко ходить, ты сам мальчишкой застал нагрянувшую в ваши места синюю потрясучку. Сколько тебе тогда было, девять?

– Восемь.

– Помнишь?

– Такое не забудешь, – сумрачно сказал Грайт. – Все семейство со слугами затворилось в замке, неделю вокруг него сплошной полосой днем и ночью горели костры: когда кончились дрова, извели всю мебель начисто, занавески, портьеры, постельное белье, даже часть одежды – все, что могло гореть. Замок был пуст, как пустая бутылка в кабаке, дедушка даже бросал в костры наименее ценные книги из библиотеки – тут уж было не до почтения к печатному слову… Хорошо еще, были запасы провизии. И ведь помогло, хвороба в замок не прорвалась, не сумела, как обычно, преодолеть высокое пламя. Помню, как в деревне чуть ли не кучами лежали мертвые, как их потом сжигали на кострах…

– Вот видишь… – сказал Знахарь. – А от бешеницы и смешливой смерти не спасало и пламя, вообще ничего не спасало. В иных городах вообще не оставалось живых… А ползучая плесень? А… Ну ты знаешь. Лекарства ватаки приносят из своего мира, люди их делать сами не умеют. Я не один год пытался, как и многие, изучить их состав, – он кивнул в сторону ближайшего стеллажа. – И оставил всякие попытки, как и остальные, – мы просто не понимаем, что там за ингредиенты, не говоря уж о том, чтобы самим получить подобное. Теперь – об инструментах ватаков. С ходу не перечислить, сколько они подарили разнообразных инструментов, облегчив труд превеликого множества мастеровых. Молодые и не представляют, что можно работать иначе, старинными орудиями. И множество вещей, невероятно облегчивших жизнь людям. Ты никогда в жизни не брился обычной бритвой, не чистил одежду обычной щеткой. Новые бритвы, щетки, кипячение воды, камни для прикуривания трубок, метлы, стирка… Всего не перечесть. Люди, от дворян до последних крестьян, очень уж привыкли к дарам ватаков. Все это они опять-таки приносят из своего мира, мы не то что не умеем сами делать такие вещи – мы просто не понимаем, как они работают. Ватаки несказанно облегчили нашу жизнь, одолели болезни, избавили от войн…

– Послушать тебя, ватакам нужно сапоги целовать, – усмехнулся Грайт. – Знахарь, ты всю жизнь прожил горожанином, а я вырос в деревне, сызмальства знаком с жизнью крестьян. Ну да, справный хозяин умеет заботиться о животине и птице: хорошо кормит, лечит, содержит в холе… до той поры, пока не придет пора резать. Так и ватаки. Они себя показали справными хозяевами, заботятся о домашней скотине – берегут от болезней, от войн, голода. А потом все равно режут…

– Неудачное сравнение, – спокойно возразил Знахарь. – Ничего общего. Это в деревнях в сезон сбора урожая режут весь скот, кроме молочного и того, что оставляют на расплод. Это и я знаю, хотя в деревне не рос и почти там не бывал. Ватаки всего-навсего запретили общую грамотность, не