Но Рэйчел не слушала. Она смертельно побледнела.

– Мне нехорошо.

– Хотите сесть? – спросил я.

– К черту! – бросила она и повернулась к инспектору. – А что с морским фортом? Каковы ваши намерения? Или это тоже тайна?

– Скорее всего, для осмотра подключится морское подразделение. – У Ланди был вид попавшего в осаду человека.

– Когда? Сегодня?

– Нет. Я не знаю, когда это будет. Но если ваша сестра даже туда и плавала…

– Что значит если? Вы же видели фотографии!

– Это не имеет значения. Несколько лет назад входные лестницы убрали, и она не могла попасть внутрь. И если сделала вот эти снимки, то определенно оттуда вернулась. Поэтому нет надобности пороть горячку и лететь туда сломя голову.

– Отлично.

Рэйчел повернулась и, оставив позади несколько последних ступеней, направилась к лодке. Я, покосившись на Ланди, последовал за ней.

– Вы куда?

– А как по-вашему? – Она не замедлила шага, и я вынужден был торопиться, чтобы не отстать.

– Собираетесь в форт?

Рэйчел не ответила: в этом не было необходимости: она с самого начала запланировала вылазку туда. Поэтому приплыла сюда на лодке, а не приехала на автомобиле. Мое раздражение усилилось, когда она нагнулась отвязать веревку.

– Сделайте одолжение, задержитесь на секунду.

– Зачем? Я сыта по горло ожиданиями. Если все собираются сидеть сложа руки, делом займусь я.

– Вам неизвестно, в каком состоянии сейчас находится форт. Сможете ли вы попасть внутрь?

– Эмма же смогла.

– И вы себе внушили, что с ней мог произойти несчастный случай. Ведь две башни уже рухнули.

Рэйчел продолжала отвязывать линь.

– Если не вернусь, разрешаю поднять тревогу.

– Слушайте, это же… – я хотел сказать «глупо», но вовремя остановился. – Понимаю, вы сердитесь. Но экспедиция в одиночку ничего не даст. Рассудите здраво.

– Уже рассудила. И плыву.

– Тогда я с вами.

От этих слов она застыла и взглянула на меня.

– Я вас не прошу.

Настил содрогнулся от тяжелых шагов инспектора. По выражению его лица я догадался, что он слышал наш разговор.

– Думаю, мне нет необходимости излагать мою точку зрения на то, что вы собираетесь предпринять.

– Нет. – Рэйчел раздраженно дернула за линь. – Никто не придает этому значения, но у Эммы была причина повести себя так. И я собираюсь выяснить, что это было.

Ланди надул щеки.

– У меня нет средств вас остановить, но прошу об одном: отложите отплытие. Прогноз погоды ужасный.

– Она испортится позднее. Я успею вернуться. – Она свернула причальную веревку в бухту.

Инспектор обвел глазами устье, покачал головой каким-то собственным мыслям и пробормотал:

– Проклятье.

Он оставил меня с Рэйчел и стал звонить следственной бригаде, чтобы рассказать, что происходит. Поднялся по лестнице на самый верх насыпи под предлогом, что там лучше сигнал, но я понял, он не хотел, чтобы мы слышали разговор. В другое время я бы обрадовался возможности поговорить с Рэйчел, но теперь не знал, с чего начать.

Но долго ломать голову не пришлось.

– Теперь я все понимаю про вчерашний вечер, – сказала она, передвигая в сторону вещи в небольшом рундучке на корме. – Вы что-то выведывали обо мне у Эндрю.

– Ничего подобного.

– Неужели? А очень похоже.

– Поймите, я не был уверен по поводу Марка Чэпла до того, как увидел фотографию. И не имел права ничего говорить.

– Как и многое другое?

– Таковы правила. – Я тоже начал раздражаться. – А как бы вы поступили, если бы я сказал? Просветили бы Траска, что ваша сестра встречалась не только с Лео Уиллерсом, но и со своим бывшим любовником?

Мой вопрос поставил Рэйчел в тупик, но, помолчав, она признала:

– Не знаю. Но ни на секунду не допускаю, что Эндрю мог совершить что-то нехорошее.

Я не стал ей говорить, что часто слышал нечто подобное: люди не хотят признавать, что их знакомые способны на убийство. Я и сам сделал в прошлом подобную ошибку.

Настил вздрогнул от шагов возвращающегося обратно Ланди. Он выглядел встревоженным.

– Что-нибудь не так? – спросил я.

– Не могу ни до кого дозвониться. Оставил сообщение, но не уверен, что до меня здесь доберутся. – Он ждал, чтобы Рэйчел что-нибудь ответила, и с беспокойством смотрел, как та доставала второй спасательный жилет, но она промолчала.

– Вы уверены, что на такой скорлупке можно выходить в бухту?

Рэйчел положила жилет позади себя и закрыла рундук.

– Все будет в порядке. Выходила и не в такую погоду.

Ланди с сомнением потер шею.

– Хорошо. Раз уж мне вас не отговорить, определим несколько основных правил. Если погода ухудшится или, выйдя на большую воду, мы увидим, что там опасно, тут же поворачиваем назад. То же касается обратной дороги. Если мне что-то не понравится, немедленно разворачиваемся. И поскольку я рискую головой, то не принимаю никаких возражений. Ясно?

Рэйчел смиренно кивнула. Инспектор шмыгнул носом. Он явно ожидал более яростного сопротивления.

– Договорились.

Я выправил для него лодку, и он спустился на борт. Мы с ним вдвоем сели на скамью в середине, а Рэйчел устроилась на корме у румпеля. Ланди влез в предложенный ему спасательный жилет, тщетно попытался свести друг с другом застежки на объемной груди и бросил попытки.

– Побольше у вас не найдется?

– Извините, они все одного размера, кроме того, который предназначен для Фэй.

Инспектор посмотрел на несходящиеся полы жилета и покачал головой.

– Я должно быть, сошел с ума.

Но как только мы отплыли, его тревоги рассеялись, и он сидел, подставив ветру лицо, и, несмотря на обстоятельства, явно наслаждался ситуацией. Я заметил, как он бросил в рот две таблетки антацида, и вспомнил, что его срочно вызвали в больницу. Возможно, поэтому он не с такой яростью сопротивлялся намерению Рэйчел плыть в форт – приключение могло отвлечь его от неприятных мыслей.

Рэйчел сидела у румпеля, и ее темные волосы струились по ветру. Под спасательным жилетом на ней была красная непромокаемая куртка, в которой я увидел ее в первый раз. Управляя суденышком между берегов, она почувствовала себя в своей тарелке. Улыбнулась мне, но как-то неуверенно, и я не мог разобраться, что у нее в голове. Тугой ветер волновал скучную поверхность воды. Дождя не было, но небо налилось свинцом, а на горизонте потемнело еще сильнее.