—Эй ты, жалкая пародия на разумное существо! Долго мне ещё тебя ждать? — раздался мерзкий голос длинноухого павлина, что с недовольным видом возвышался надо мной.

—Прошу прощения, лучезарный господин, — сквозь зубы извинился я, убирая инструменты в чемодан, — Практически всё готово, не извольте волноваться. Остался пустяк, и работа будет закончена.

Светловолосый эльф приподнял бровь, не скрывая омерзения, и продолжил смотреть на меня с тем же отвратительным выражением на лице.

—Как уважаемый господин собирается расплатиться за мой труд? — не стал я откладывать неприятный разговор.

—Что? — эльф ещё сильнее искривил лицо, — Ты, неблагодарная сволочь, хочешь получить вознаграждение за свои кривые руки? Наглость! Грязная, немытая скотина осмелилась говорить в моем присутствии? Хватит и того, что я не вспорю твоё толстое брюхо! Как тебе такая плата?

После его слов я тяжело выдохнул. Не сказать, что я был не готов к такому повороту событий. Всё вполне предсказуемо. Нет, правильнее сказать — всё как всегда. Стабильно. Без изменений.

Клиент начал нервничать. Его выдавал правый мизинец, который с едва слышимым стуком отстукивал о набалдашник резной трости. Если бы я закончил свою работу, этот павлин без малейшего колебания развернулся бы и ушел прочь, даже не оборачиваясь на мои крики. И никто из толпы на этой людной улице, в разгар дня, не стал бы его останавливать. С длинноухими даже стражники не хотели связываться, что уж говорить о простых гражданах. Получить от этих скупердяев оплату за оказанные услуги — задача не из лёгких.

—Давайте начнем с самого начала, уважаемый, — я немного изменил тон, добавив в голос больше хрипотцы, — Во-первых, о каком вознаграждении вы говорите? Я не настолько наивен, чтобы попасться на такую низкую уловку. Вам предстоит заплатить за оказанную услугу установленную сумму. Не теряйте лицо, уважаемый. Ни одним пе* больше, ни одним пе* меньше. Точно столько, сколько мы с вами оговорили при нашей с вами встрече накануне.

Во-вторых, если вы не намерены расплачиваться, господин, то я буду вынужден оставить всё как есть, — я указал рукой на фасад летнего кафе,

—И поверьте мне, без рун укрепления ваш облицовочный керамит не продержится и часа. В этом нет никаких сомнений. Говорю вам как специалист.

Кончики ушей эльфа начали наливаться кровью — верный признак того, что длинноухий был в ярости.

—Ты хоть понимаешь, сколько стоит этот керамит? — каждое слово он выдавливал сквозь зубы. — Да ты в жизни не видел столько денег, убожество ты немытое! Тебя продать в рабство, вместе с твоей вшивой семьей, и то это будет меньше четверти этой суммы! Кого ты сейчас из себя строишь? Пёс безродный! Вымогать деньги у меня вздумал? Нет, такие фокусы со мной не пройдут!

Длинноухий павлин вытащил золотой свисток из внутреннего кармана и начал вертеть им у меня перед глазами.

—Ну что, грязь безымянная, до тебя начало доходить, с кем ты решил связаться? И как всё может теперь для тебя обернуться? — эльф не сдерживал ехидного смеха. — Сейчас ты очень сильно пожалеешь, что начал раскрывать свой рот на меня! Кого-то сегодня дома не дождется дома твоя патаскуха жена и твой приплодок! Или сколько у тебя там в хибаре твоих бездарных выкормышей. Понимаешь?

Я закатил глаза вверх и тихо выругался, когда услышал трель свистка. Эта скотина не пыталась меня напугать, она просто наслаждалась моментом. Через минуту возле нас уже стояли стражники. Через три минуты я уже накладывал руну укрепления на фасад, а через пять минут меня уже вели под руки два здоровенных лба с главной улицы в темный переулок.

Естественно, деньги мне никто не заплатил за мой труд. А вот перспектива на будущее была весьма непривлекательной. Двое стражников, по желанию лучезарного барона, вели меня не на карусели кататься. Это животное приказало дуболомам переломать мне все кости. Подобное странное времяпровождение совсем не входило в мои планы. Как выбираться из этой ситуации — пока не придумал. Но что-то срочно нужно было делать.

—Любезные, давайте вы немного убавите свой пыл, — попытался я разговорить этих двоих блюстителей порядка. — Вы же сами прекрасно понимаете, как обстоят дела. Неужели вас совершенно ничего не беспокоит в подобной ситуации?

В ответ услышал лишь недовольное кряканье. Эти люди явно не были обременены чувством справедливости и не заморачивались какими-то моральными нормами и принципами. Похоже, их вообще ничто не беспокоило. Что ж, бог им судья. Если их родители с самого детства не уделяли должного внимания воспитанию, то мне с этим уже ничего не поделать.

Наш променад со стражниками долго не продолжился. Зайдя в темный переулок, здоровяки осмотрелись по сторонам. Убедившись в отсутствии посторонних, меня швырнули на пол лицом в землю. Мой чемодан с инструментами чуть не приземлился мне прямо в голову, благо я успел увернуться. Однако моя ловкость лишь разозлила стражников. Срываясь на злость, они выхватили дубинки из-за пояса. Что ж, осталось только радоваться, что они не достали свои короткие мечи из ножен. Хотя, насколько это лучше для меня, тяжело сказать.

Мгновение — и два стражника, взмахнув дубинками, бросились на меня. Значит, это конец.

***

Айк с присущей ему хмуростью от природы недовольно сплюнул на брусчатку и спрыгнул со ступеньки стоящей желтой кареты. Мужчина проводил взглядом двух стражников, ведущих под руки уже не молодого инженера в темный переулок. Прохожие на улице, не поднимая глаз, избегали смотреть на бедолагу, который отчаянно просил о помощи.

Ничего не поделаешь, такова жизнь столицы торговых земель. Безразличие, отчужденность и нежелание в чем-либо разбираться — типичная манера среднего обывателя большого города.

Закурив сигару, долговязый горец начал массировать лоб, пытаясь немного разгладить морщины. Красные, от недосыпания глаза Айка лениво следили за темным переулком, куда стражники завели инженера. Криво улыбнувшись, горец выпустил дым, позволив ему медленно раствориться в воздухе, и открыл дверь кареты. Айк видел, как два каменных столба взметнулись в воздухе в конце переулка. Характерный звук скрежета камня, хруст костей и брызги крови абсолютно не смутили мужчину. Хозяин был беспощаден к подобному человеческому мусору. Все делал быстро и точно, за что и заслужил свою репутацию.

Через минуту из переулка вышел плотного телосложения не молодой мужчина с чемоданом в руке и проворно уселся в желтую карету. Долговязый горец тут же за ним закрыл дверь, при этом сам быстро вскочил на ступеньку, и карета тронулась, покидая это унылое