– Это не к добру, – сказал тот слуга, который держал махровый халат.

Второй слуга пожал плечами. А на лице секретаря сияла лучезарная улыбка.

– Мигель, ты понял? – крикнул дон Эскуразо своему секретарю и, набрав полную пригоршню воды, плеснул на секретаря. Тот едва успел отскочить.

А дон Эскуразо продолжал резвиться в бассейне.

– Пресвятая Мадонна… О боги… Это же надо, чтобы такое случилось! Андреа молодец, не упустил шанс…

Не упустил! Я знал, что Андреа не подведет, я на него всегда мог положиться!

Дон Эскуразо нырнул от одного бортика и, вынырнув у противоположного, замахал руками слуге.

– Шампанского! Шампанского! Большой бокал!

И чтобы оно было холодное как лед! У нас, наверное, будет большой праздник.

Секретарь смотрел на своего господина и понимал: : произошло что-то невероятное.

– А что случилось, дон Эскуразо? – Мигель подошел поближе.

– Если я тебе скажу, Мигель, то ты потеряешь сознание и рухнешь в бассейн.

– Но все-таки, дон Эскуразо, я же должен знать.

– Должен, должен. Все в свое время, Мигель. Ну ладно, – по лицу итальянца было видно, что его буквально распирает от счастья и что он уже едва сдерживает свои чувства. – Ну ладно, скажу, иди поближе.

Мигель подошел к самому краю. Дон Эскуразо выпрыгнул из воды, словно пингвин, его волосатое тело наполовину показалось над водой, он схватил своего секретаря за рукав пиджака и стащил в бассейн. Мигель едва не захлебнулся. Он был не на шутку испуган.

– Так вот, слушай, сейчас я тебе скажу, что случилось…

Мигель кое-как отфыркался и хотел выбраться из бассейна, но дон Эскуразо не дал ему это сделать.

– Так вот, сегодня вечером Андриано Бузони привезет ко мне русского – того русского, кто поставлял дешевые наркотики в Штаты.

– Ну и что из этого, дон Эскуразо?

– Как что? Русский продает документацию на производство дешевых наркотиков. И я у него куплю, куплю всю документацию и вместо дорогого героина мы будем производить русский «снег». Ты понимаешь, Мигель, какие это деньги?

– Но, дон Эскуразо, русские, наверное, запросят очень большие деньги за свои документы. К тому же, документы могут быть фальшивые.

– Нет, вряд ли, – с немного изменившимся лицом пробормотал дон Эскуразо, – Андреа, скорее всего, все проверил. Иначе не стал бы меня беспокоить. Бузони не таков. Я уже знаю его лет тридцать или, может быть, даже тридцать пять. Мы с ним вместе начинали. Только он начинал с игорного бизнеса, а я – с проституток. И если Андреа что-нибудь говорит, то ему можно верить так, как и мне. Ты понял, Мигель? Вечером Андреа будет у меня.

– Вместе с русским?

– Конечно же, вместе. Иначе зачем он мне нужен?

Неделю назад я и так его видел.

– Понятно, – сказал Мигель. – Что-нибудь надо приготовить особенное, дон Эскуразо?

– Вначале переоденься в сухое, а потом посмотрим.

Появился слуга с большим бокалом шампанского.

Дон Эскуразо вылез из бассейна и стал по-детски подпрыгивать на одной ноге, пытаясь вытряхнуть воду из правого уха. Его коренастое тело подскакивало, словно мячик, толстые щеки тряслись, глаза были закрыты.

Мигель стоял рядом, с него ручьями стекала вода, и вид его был весьма жалким.

Наконец, вдоволь напрыгавшись, дон Эскуразо взял шампанское и жадно, словно его мучила нестерпимая жажда, осушил весь бокал.

– А теперь сигару.

Ему на плечи набросили новый, сухой халат, и дон Эскуразо, босиком, с зажженной сигарой, зажатой в зубах, двинулся по галерее во внутренние покои своего особняка.

Он торжествовал, он упивался счастьем, которое выпало на его долю. Он уже мысленно подсчитывал барыши, которые сможет сорвать с этой сделки. Он понимал, что русский запросит значительную сумму за свою документацию, но дон Эскуразо понимал и другое – цена, которую он заплатит, будет раз в пять или семь меньше реальной. А вот если все сложится удачно и дело пойдет, деньги можно будет вернуть уже через два-три месяца.

Он знал, с кем ему надо связаться, кого взять в компаньоны, кто будет заниматься производством. Ведь Андреа Бузони сказал, что документация серьезная. О подобной удаче дон Эскуразо даже мечтать не мог, а тут вот так просто, в будний день – и на тебе…

Так мальчишка, у которого еще час назад не было денег, чтобы пойти в кино, бредя по улице маленького сицилийского городка и подковыривая ногой камешки, вдруг находит прямо у себя под ногами толстый бумажник… Вот что-то похожее на чувства этого мальчишки испытывал и Антонио Эскуразо, хозяин роскошного особняка.

В семь вечера к особняку Антонио Эскуразо подкатили три великолепных «роллс-ройса» с темными стеклами. Хозяин особняка был в строгом черном костюме.

Он сам вышел на крыльцо, чтобы встретить важных гостей. Из среднего «роллс-ройса» вышли Андреа Бузони и маленький толстый человек в сером костюме.

Антонио Эскуразо сразу догадался, что это и есть тот самый русский, который продает технологию. Эскуразо с непосредственностью истинного итальянца бросился навстречу приехавшим, крепко пожал руку русскому и обнялся с Андреа Бузони. А затем пригласил их в дом.

Разговор шел по-английски.

– Виски, коньяк, ром, мартини или что-нибудь еще? У меня есть все, – гостеприимно предлагал Антонио Эскуразо.

– Нет-нет, потом, синьор Эскуразо.

– Ну что ж, как вам будет угодно.

– А вот я не откажусь. Мне виски с содовой, – попросил Бузони.

Хозяин тут же выполнил просьбу своего гостя. В кабинете, обставленном старинной мебелью и шкафами с такими же старинными книгами, не было никого, кроме троих мужчин – Перейдем к делу, – предложил Антонио Эскуразо, приглашая гостей располагаться на кожаных диванах.

Маленький толстячок с блестящей лысиной уселся на диван и положил руки на колени.

– Мистер Рыбчинский желает сделать важное предложение? – спросил Антонио Эскуразо, придирчиво рассматривая толстячка.

– Да, – кивнул русский.

– Я думаю, вы не поляк? – поинтересовался дон Эскуразо.

– Нет, я не поляк, – признался Владимир Владиславович Савельев.

– Тогда как вас называть? – вновь задал вопрос Антонио Эскуразо.

– Называйте меня мистер Савельев.

– О'кей, – сказал синьор Эскуразо. – Я вас слушаю, мистер Савельев.

– Два года, как вам известно, синьор Эскуразо, я и мои люди производили в России наркотики и поставляли их в США, чем, конечно же, очень сильно мешали вам.