— Подумай о моем предложении, пока будешь сидеть в подземелье, — сказал он Ранальфу. — Я спрошу тебя еще раз, когда буду уже коронованным правителем, и если откажешься, вынужден буду убить вас обоих. Подумай, я делаю тебе гораздо более щедрое предложение, чем прочим!

Как только их увели, Курик быстро представил следующую пару пленников. День тянулся так долго, а еще стольких предстояло осудить!

— Кейл Эван и Авери Парр, ваша светлость!

Мудрец пристально всмотрелся в пленников, прикидывая их ценность.

— Я даже не буду просить тебя клясться в верности, — заметил он Кейлу, — потому что знаю: это не имеет смысла. Однако мне говорили, что ты верно служил Атайе и она ценит тебя. Поэтому я дарю тебе жизнь для того, чтобы ты продолжал служить ей, когда принцесса вернется. Твоя жизнь будет подарком Атайе.

На каменном лице Кейла не отразилось ни благодарности, ни осуждения. Однако Мудрец уловил проблеск облегчения, промелькнувший в серых глазах, — по крайней мере Атайя может вернуться.

— А ты капитан гвардии его величества, не так ли? — осведомился Мудрец, презрительно улыбнувшись Парру. Форменная одежда капитана находилась в жутком состоянии — тело едва прикрывали окровавленные лохмотья темно-красной туники. — Так это тебя я должен благодарить за то, что ты позволил мне беспрепятственно проникнуть в замок?

Капитан плюнул на застеленный камышом пол, тотчас же получив звучный удар по голове от своего тюремщика.

— Дьявол забери вас… всех вас! Мне плевать, что вы сделаете со мною. Лучше сгнию в аду, чем буду кланяться таким, как вы.

Мудрец с издевательской снисходительностью улыбнулся капитану, словно выслушал гневную тираду ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

— Что ж, ты получишь то, чего так пылко желаешь.

Ленивым движением Мудрец указал на стропила. Двое облаченных в форму стражников потащили свою жертву налево, где висела готовая петля в ожидании того, кто осмелится не подчиниться Мудрецу. Когда веревка оказалась на его шее, Парр не произнес ни слова, только лишь покрылся крупными каплями пота и отвел глаза от мертвого тела, висящего рядом.

— Приказывайте, ваша светлость, — с поклоном произнес один из стражников.

Руки четверых солдат крепко ухватились на веревку, они приготовились сбить пленника с ног.

Однако Мудрец не подал разрешающего знака.

— Нет! Нет, постойте…

Он сделал паузу и в течение минуты внимательно вглядывался в дерзкие глаза Парра. Затем Мудрец обхватил себя руками и расхохотался, словно только что услышал самую смешную шутку в своей жизни.

— Да, Господь обладает неплохим чувством юмора. — Он многозначительно улыбнулся потрясенной жертве. — Не понимаешь, о чем я? Скажи, сколько тебе лет?

Парр изумленно уставился на Мудреца, гадая, какое отношение возраст может иметь к ожидавшей его неминуемой смерти.

— Что? Я не…

— Ты ведь знаешь, сколько тебе лет? — сухо повторил Мудрец.

— Знаю, конечно. Мне… двадцать четыре.

Улыбка Мудреца стала еще шире.

— Поздновато. Но и такое случается.

Лицо капитана Парра побледнело как смерть, когда до него дошло, на что намекает Мудрец. Он задохнулся, словно уже повис на стропилах с веревкой на шее.

— Ага, все-таки дошло. Тебе уже недолго ждать — зерна силы уже набухли. Со временем ты мог бы служить мне. Этот обладает силой, — сказал Мудрец Курику. — До наступления мекана заприте его покрепче. Посмотрим, как сильно ему захочется смерти.

— Лжец! — кричал капитан, забившийся словно ястреб, попавший в сеть, когда тюремщики сняли петлю с его шеи. — Грязный лжец! Чтоб ты сдох… во мне нет этого проклятия!

Мудрец твердо посмотрел на Парра.

— Тогда ответь мне, капитан, почему твое сердце все еще бьется, а не лежит, остывшее, на полу, рядом с кишками священника? Я сохранил тебе жизнь, так как Бог создал нас братьями. Только Его дар спас тебя. Скажи мне, — продолжил он, понизив голос, зазвучавший теперь зловеще, словно отдаленные раскаты грома, — когда сила придет к тебе, погружая свой мозг в безумие, примешь ли ты эту честь, или будешь умолять об отпущении грехов, словно котенок, просящий молока, прикрывая свою трусость фальшивой доблестью? Смерть — гораздо более легкий выбор, друг мой. Ты знаешь, что принесет тебе смерть, а магия заключает в себе тайну — божественную загадку, которую каждый наделенный даром разгадывает на свой лад. Это словно последний Вызов! Как вы, кайтцы, можете не видеть этого? Почему упрямо признаете себя проигравшими сражение, которое еще не началось?

— Нет, нет… Бог не допустит, чтобы такое случилось со мной! — Парр даже не слушал Мудреца.

Он продолжал визжать, словно от мучительной боли, когда стражники волокли его через зал — казалось, он предпочел бы, чтобы Мудрец приговорил его к смерти, чем подарил жизнь. На лице Кейла, стоявшего позади Парра, застыло весьма двусмысленное выражение.

Мудрец не сделал стражникам знак привести следующую пару пленников.

— Мы еще не получили ответ от архиепископа Люкина? — тихо спросил он Курика.

— Нет, ваша светлость, но уверен, что скоро получим. У него нет другого выбора, кроме как присоединиться к вам.

Мудрец кивнул, томно взмахнув рукой стражникам. Такова одна из обременительных обязанностей правителя, и сегодня еще много пленников ждали решения своей участи. Мудрец хотел, чтобы все они предстали перед ним и увидели, кто реально управляет Кайтом.

* * *

Джейрен и Дарэк достигли лесного лагеря в первый день августа, изнуренные, голодные и грязные после долгого путешествия, внешним видом даже отдаленно не напоминающие сына герцога и короля. В довершение всего дождь, принимавшийся лить время от времени, промочил их до нитки, и когда они без сил свалились у очага около колокольни, то напоминали две кучи грязного тряпья.

Тоня и Джильда засуетились вокруг них, тогда как прочие — колдуны, недостаточно подготовленные, чтобы присоединиться к основным силам, ушедшим неделю назад, — с любопытством наблюдали за пришедшими из окон и дверных проемов.

— Хвала Всевышнему, вы спасены! — сказала Тоня, крепко обнимая Джейрена. Она отступила назад и сморщила нос — Джейрен и Дарэк были одеты в потрепанные крестьянские плащи, и застоявшийся запах сена и навоза лишь слегка отбивал вонь промокшей шерсти. — Бог мой, ну и вид у вас! А запах!

— Не слишком-то удобно тайком пробираться через все королевство, если ты одет как придворный, — сказал Джейрен, снимая плащ и перекидывая его через поваленный ствол.

В глазах Тони, удовлетворенной тем, что они живы и здоровы, тем не менее застыл безмолвный вопрос — что сталось с прочими?

— Мы не знаем, где Атайя, — произнес Джейрен, падая рядом с поваленным стволом. — Никто не видел ее с той самой ночи, когда Мудрец напал на Делфархам. Если верить Мудрецу, он не собирается причинять ей вред. Должно быть, Мудрец хочет держать ее в плену, пока его власть над Кайтом окончательно не укрепится. Сегодня только Атайя представляет для него реальную опасность, и Мудрец прекрасно понимает это.