— Я вижу. — Он посторонился, чтобы пропустить Милли с пустыми кувшинами.

— Видишь, решила понаслаждаться утром горячей водой. — Она влезла в ванну. — Жаль, что ты не можешь присоединиться ко мне.

— А кто сказал, что не могу?

— Любой скажет. — Она оперлась головой о край ванны и подогнула колени так, что они слегка показались из воды. — Ведь ты уже одет для выхода в город, значит, купанием со мной тебя уже не соблазнишь.

— Я бы с радостью соблазнился, но мне надо идти к Анджело.

Джудит села в ванне прямо, и немного воды выплеснулось через край на подстеленную рядом простыню.

— Как бы мне тоже хотелось научиться фехтовать!

— А вот это для меня удивительно. — Маркус снял сюртук и начал закатывать рукава рубашки. — До сих пор я был уверен, что в мире не осталось ничего, чего бы ты не умела. Неужели ни один из поклонников не смог научить тебя фехтовать?

— Как ни печально это признавать, но нет. — Она вновь откинулась на край ванны, наблюдая сквозь прищуренные веки за его приготовлениями. — Может быть, ты возьмешься за мое обучение?

— С превеликим удовольствием. — Маркус взял лавандовое мыло и намылил ей спину.

— Зачем ты встал на колени? Ты же помнешь брюки.

— Дорогая, они же вязаные, в обтяжку. Так что с ними все будет в порядке, — заверил Маркус. — И с моей женой, надеюсь, тоже. Да, я совсем забыл, — пробормотал он, опуская руку ниже, под воду. — Я получил приглашение на ужин в гусарский полк, на среду. Ты не возражаешь, если я не буду сопровождать тебя на бал?

— Кто тебя пригласил?

Джудит пыталась изобразить любопытство, хотя ответ ей был хорошо известен: ведь это приглашение организовал Чарли. Вначале он был озадачен просьбой Джудит, но потом его вполне удовлетворило объяснение, что она хочет сделать Маркусу приятное, что на балу муж все равно будет скучать, а со старыми друзьями хорошо проведет время.

Не скрывая радости по поводу предстоящей встречи с товарищами в полку, Маркус рассказал жене то, что она уже и так знала. Это чуть успокоило ее исстрадавшуюся от вынужденного обмана душу.

Появление Милли положило конец упражнениям Маркуса с мылом. Он бросил его в воду, вытер руки и встал.

— Я покидаю тебя, рысь. Продолжай наслаждаться ванной.

— Прежде чем уйти, не забудь сказать Джону, чтобы он сообщил, что ты принимаешь это приглашение.

— Не забуду. — Он нежно поцеловал Джудит. — Как хорошо, когда жена тебя понимает! Такая жена — чистое сокровище.

Какую же паутину она сплела! Эта мысль последние дни не покидала Джудит.

Бернард Мелвилл украдкой бросил взгляд на своего партнера за карточным столом. Что-то Давенпорт сегодня много пил. Волосы растрепались, взъерошились, несколько прядей свесилось на широкий лоб, и он то и дело отчаянными жестами их взлохмачивал. В течение трех часов Себастьян проигрывал, проигрывал безнадежно.

Бернард находился в состоянии восторженного возбуждения, какое чувствует охотник, загнавший дичь. Он уже перестал считать, сколько выиграл, и знал, что Себастьян находится сейчас в таком состоянии, в такой лихорадке, что уже не в состоянии задуматься о размерах своего проигрыша. Он доставал ассигнации, пока они были, а когда закончились, начал писать долговые расписки. Причем совершенно спокойно, словно не понимая, что делает. Их уже у Бернара скопилась целая стопка.

Бернард дважды применял крапленую карту: когда Себастьян выигрывал предыдущий заход, а граф был так настроен все время побеждать, что не мог допустить даже небольшого проигрыша. Запахло кровью, Грейсмер уже чувствовал ее на кончике языка. Еще какой-нибудь час, и этот Давенпорт будет полностью разорен.

— Себастьян, сколько можно сидеть за картами? Ты и так уже провел за ними почти весь вечер! — увидев рядом с Грейсмером гору ассигнаций и долговых расписок, воскликнул подошедший к столу Харри Миддлтон. — Пойдем, дружище, а то мы с тобой совсем сегодня не общались.

Бернард не сумел сдержаться, так разозлился на это бесцеремонное вмешательство:

— Оставьте его в покое, Миддлтон. Вы что, не видите, что мы на половине игры?

Себастьян вскинул голову и, увидев друга, изумленно улыбнулся:

— Черт побери, Харри, я совсем потерял чувство времени. — Его глаза вновь сфокусировались на картах. — Последний заход, Грейсмер. На сегодня я прекращаю. — Он беззаботно рассмеялся и сбросил валета червей.

Бернару ничего не оставалось, как согласиться с окончанием игры. Закончив заход, Себастьян отбросил карты и зевнул.

— Сколько я проиграл сейчас, Грейсмер? Бернард подсчитал очки:

— Девяносто восемь.

— Немало. — Себастьян снова зевнул. — Подсчитайте, пожалуйста, сумму моих долговых расписок, и завтра утром я пришлю вам чек моего банка.

Сумма ошеломляющая, и должна была произвести соответствующий эффект. Но граф не заметил у партнера пи дрожащих рук, ни опустившихся уголков рта. Себастьян просто внимательно посмотрел на цифру, поднял брови и присвистнул.

— Надеюсь, вы предоставите мне шанс отыграться, милорд? — вежливо спросил Давенпорт.

— Конечно. Завтра, на балу у герцогини Девоншир.

В предвкушении завтрашнего триумфа Бернард облизнул губы. Себастьян кивнул и рассмеялся: вроде бы все это для него было несерьезно.

— Почему бы и нет? Завтра так завтра. Может быть, удастся сравнять счет. — Он обнял Харри за плечи, и они двинулись прочь.

— У меня такое впечатление, Себастьян, что ты проигрался в пух и прах, — озабоченно заметил Харри.

— Я все себе верну, Харри. Завтра.

— Я же говорил тебе: не садись за стол с Грейсмером. Он так играет, что любого обчистит.

Себастьян взглянул на друга, и Харри с удивлением отметил, что сейчас перед ним стоит уже совсем другой Себастьян.

— Я тоже игрок, Харри, — мягко произнес тот. — И Грейсмер завтра убедится в этом. Подождем до завтра.

У Харри аж мороз пошел по коже. Такого Себастьяна он еще не видел и никогда не слышал таких жестких ноток в его голосе.

На следующее утро.

— Грегсон, когда появится мой брат, пошлите его прямо в желтую гостиную. Для всех остальных меня дома нет.

Джудит пересекла холл, направляясь к лестнице, и задержалась поправить букет хризантем в медной вазе, что стояла на низком мраморном столике.

— Да, миледи, — поклонился Грегсон.

В это утро в голосе ее светлости были какие-то незнакомые ему твердые нотки. Как будто она чем-то взволнована или раздражена.

Джудит прошла в свою рабочую комнату и села за шахматную доску. До прихода брата оставался час. Надо хоть немного отвлечься. Скоро они начнут готовиться к вечерней игре и расстанутся часа в четыре, а то и позже. Вечером Давенпорты завершат то, к чему готовились столько лет.