не один час в зале находиться и либо стену плечиком подпирать, либо танцевать, потому что сидячих мест там раз, два и обчелся!

— Лекарь? — Андрей моргнул. — Так ты еще до свадьбы упражнялась?

Не поняла наезда…

— А что в этом плохого? — нахмурилась я. — Целитель утверждал, что это полезно. Еще прогулки пешие хороши. Говорил, что тело не должно быть рыхлым, ибо это плохо для будущего материнства.

Зря, наверное, про материнство ляпнула. Но все же, с чего такая реакция?

— Я позову Беляну, — резво сменил муж тему и поднялся с кровати. — Завтракать будем вместе. Я уже распорядился.

Все то время, что надо мной аки пчелка-трудяга порхала Беляна, я раздумывала над словами князя и никак не могла понять, почему он разозлился из-за зарядки. И то, что упражнениям меня научил не «папенька», его вроде как тоже раздосадовало.

Это что вообще за шовинизм? Почему женщины не могут заниматься физкультурой? Вот глупость… Держать себя в форме как-то надо? Надо! А после родов так подавно.

Я, конечно, рожать здесь не собираюсь, но муж-то об этом не знает. На что, спрашивается, обижается? Хоть прибейте меня гвоздем к стене вместо раритетной картины, все равно непонятно.

За завтраком я продолжала задаваться вопросом, какая оса его укусила и в какое место. Настолько увлеклась своими размышлениями, что даже не вспомнила об утренних вольностях благоверного.

— Софья, не стоит жевать салфетку, — с самым серьезным выражением лица заметил князь. При этом голос его дрожал от смеха. Забрав у меня салфетку с витиеватой вышивкой по краю, положил на ее место румяную булочку, вернее, ее половинку, обильно намазанную джемом. — Это куда вкуснее. Поверь мне.

Хотела уже смутиться, но потом передумала и в упор посмотрела на мужа:

— Что не так с зарядкой? Мне непонятна твоя реакция.

Брови Воронцова взяли курс наверх, явно вознамерившись повстречаться с волосами, и я решила окончательно во всем разобраться.

— Ты разозлился…

Он и сейчас-то шибко довольным не выглядел. Всю веселость как рукой смахнуло. Теперь Андрей смотрел на меня так, будто видел впервые.

— Как уже говорил, такие упражнения практикуют военные и боевые колдуны, — напомнил мрачно.

— И?

Вот что за непонятная загадка?!

— Это что, какие-то запрещенные знания? Или чисто мужская фишка? Эмм… Я хотела сказать, способ времяпровождения.

— Нет, ничего секретного в них нет, — раздраженно бросил муж и, добавив в голос стали, продолжил: — Но молодая девушка вроде тебя, всю жизнь прожившая вдали от…

— Цивилизации? — не сдержалась я.

— Никогда прежде не сталкивавшаяся с миром военных, — постарался внести ясность князь, — никак не могла о них знать. Только если…

— Только если что?

Несколько секунд мы с ним устраивали дуэль на взглядах, пока Андрей не стал максимально мрачным, можно сказать, достиг своего мрачнейшего состояния, и только потом поинтересовался:

— Скажи, дома ты точно также подглядывала за стражниками, когда те тренировались?

Сначала показалось, что ослышалась. Чего-чего, а такого выпада я от него точно не ждала. Некоторое время сидела, переваривая услышанное. Даже машинально чайку заморского хлебнула, а когда до меня дошел смысл его слов, едва не поперхнулась. Сдержалась. Всего на миг, а потом не выдержала и рассмеялась.

Нет, вообще стоило разозлится на такие дурацкие выпады, однако не вышло. Я вдруг осознала: Андрей ревнует!

— Объяснитесь, — потребовал муж, резко переходя на официальное обращение.

Один-один, князь. Теперь и вам непонятна моя реакция.

— По-хорошему, муж мой, мне следовало обидеться и возмутиться, потому что обвинения, мягко говоря, глупые. Но так уж и быть, удовлетворю ваше любопытство и скажу. — Я улыбнулась, а потом миролюбиво добавила: — Ничем подобным никогда не занималась и заниматься не собираюсь.

В конце концов, что такого мне могут показать стражники, чего я не видела на Земле? Один модный показ сумочек чего стоил! Вот где было зрелище! С участием абсолютно голых моделей Аполлоновной внешности. На миг прикрыла глаза, вспоминая то непотребство, подавляя в себе желание не просто рассмеяться, а захохотать в голос. Но дабы не вгонять мужа в еще большую прострацию, сдержалась.

— И здесь, в Ялите, ничем подобным вы не занимались? За тренировками людей Ключевского не наблюдали?

Так вот где собака зарыта…

— Представьте себе, не занималась и не наблюдала, — стараясь оставаться невозмутимой, отрезала я. — Но поверите ли вы мне князь? И на самом ли деле вам нужны мои объяснения или достаточно слов Анны? Это ведь она пытается настроить вас против меня. А может, служанка какая борется за место под солнцем в княжеском доме?

Или и вовсе в княжеской койке.

Настроение стало хуже некуда. Вот кому все-таки неймется? Нет, вряд ли Тамиле. Разве что она совсем меня не боится… А вот у Анны пропеллер в одном месте и в голове вместо мозгов мусорная свалка.

Ну точно она! Курица недожаренная!

— Я просто пытаюсь понять, почему ваше поведение было расценено столь неоднозначно.

— Тому, кто желает меня очернить, все, что бы я ни делала, покажется неоднозначным. Что же до тренировок стражников, я просто гуляла по парку и как-то не предполагала, что они будут заниматься именно там, а не в специально отведенном для этого месте. Что мне теперь, не гулять? — с вызовом бросила на него взгляд. — И вы уж совсем не поверите, если скажу, что с бо́льшим интересом наблюдала за служанками, прячущимися по кустам, чем за солдатами. Да и наблюдала — громко сказано…

М-да, а я еще посмеивалась над Варей и Беляной, которые меня так рьяно опекали. Не зря, как выяснилось, опекали, совсем не зря…

Заметив, что муж продолжает молчать и все пытается взглядом провести мне лоботомию, терпеливо проговорила:

— К слову, я была со своими служанками, можете спросить у них. — И тут же, не сдержавшись, иронично прошептала: — А о судьбе сестры вам стоило бы задуматься. Ее или замуж пора отдать, или закрыть на пару лет в монастыре. Может, там наберется уму-разуму и избавится от скверной привычки наговаривать.

Наверное, зря это сказала. Андрею мой выпад совершенно точно не понравился. А мне, к слову, не понравилось, что огненная стихия снова вдруг забурлила… Так, Машка, вдох-выдох. Еще немного, и оторвешься в тайной комнате.

— Что делать со своей сестрой, я решу сам, — резко ответил князь, явно задетый замечаниями в адрес Анны.

— Главное, решите, князь. — Я горько усмехнулась. — Потому что сегодня она клевещет вам, а завтра будет всему двору рассказывать, как плохо ей живется в доме брата.

— С чего вы вообще взяли, что Анна что-то о вас говорила?

— Больше некому, — пожала я плечами. — Она одна из немногих, кому