Город мертвым детей

— Подъем, девочки! — Крики Киры сопровождались ударами по большой пустой суповой кастрюле. — Подъем!

Шайя выбралась из одеял, первым делом ощупала подушку, в которую зашила травы. Женщины здесь были вороватыми, как сороки! Облегченно вздохнула, увидев, что все на месте. Хорошо, поскольку она поклялась себе вести себя сдержанно. Если во время драки она воспользуется своими умениями, об этом узнает Аарон. Нужно вести себя тише воды, ниже травы. Постепенно она начинала понимать, что было ошибкой присоединиться к войскам Арама, но ей хотелось хотя бы сражаться за то же дело, что и ее возлюбленный.

— Ну, проснулись наконец? — кричала Кира. — Поднимайте свои задницы с одеял! Только посмотрите, кто к нам пришел. Рядом со мной стоит настоящий красавец, и он очень хочет утащить парочку из вас.

Ее слова сработали. Назывались они швеями, кухарками или прачками, выполняли всю ту мелкую работу, без которой войско на самом деле продвигаться вперед не может. Но за это им платили настолько плохо, что на жизнь не хватало. Почти все в ночные часы старались заработать пару медяков, продавая свое тело. Этот источник дохода был вечным, даже если воины шли босиком и в лохмотьях.

Шайя идти этим путем не собиралась. На все монеты она купила лекарственных трав. Она хотела воспользоваться знаниями, подаренными ей Шеном И Мяо Шоу, когда он понял, что за ту услугу, что он оказал ее отцу, придется заплатить жизнью. Бессмертный Мадьяс хотел быть уверенным в том, что все останется в тайне. Старый лекарь с Шелковой реки вернул ей девственность, чтобы отец мог продать ее бессмертному Муватте на Небесную свадьбу. Эта сделка принесла мир между двумя империями, а еще тысячу лошадей правителю Мадьясу.

Женщина устало улыбнулась. Когда-то она стоила тысячу лошадей, а сегодня радовалась, если вечером удавалось получить горсть риса и не ложиться спать голодной.

— Дорогие дамы...

Услышав такое обращение от капитана, все захихикали. Здешние женщины не привыкли, чтобы их называли дамами. Впрочем, таким образом ему удалось добиться внимания даже самой сонной из обозных шлюх.

— Дорогие дамы, — повторил он и поднял руки, призывая к порядку. Он был еще молод, над верхней губой еще даже толком не появились усы. На нем был холщовый нагрудник с вышитым на нем львом. На плечах красовался плащ из тяжелой алой шерсти, поддерживаемый золотой брошью в форме птицы.

«Не слишком мужественно, — подумала Шайя. — Наверное, подарок возлюбленной. Судя по виду, он наверняка из какой-нибудь богатой семьи».

— Хватит хихикать, глупые гусыни! — закричала Кира. Она представляла собой полную противоположность молодого капитана: тощая, насколько это вообще возможно, если ты долго голодаешь или если у тебя глисты. Лицо у нее было узкое, глаза суровые, волосы темно-каштановые, длинные, сбитые в пряди. — Дайте человеку сказать!

— Меня послал бессмертный Аарон, — несколько неуверенно произнес молодой человек. — Я должен выбрать пятьдесят дам, которые будут сопровождать часть нашего войска на крайний север. Это должны быть только те женщины, которые привыкли к невзгодам и суровым зимам...

— Мы привыкли к совсем иным невзгодам, нежели колючие ветра, — выкрикнула Нинве. — Ты бы видел, кто ко мне вчера приходил! Милосердные боги, как же от него воняло! Я уж думала, дышать не смогу. К счастью, он хотел сзади, — снова послышались смешки. Немытые любовники приходили ко всем. Нинве была самой толстой среди женщин и пользовалась большой популярностью среди мужчин. Возможно, потому, что красила свои волнистые волосы в рыжий цвет, и будто бы не только на голове, но и в других местах своего тела. Или же просто потому, что им было приятно трогать ее. Если бы у Киры не было медного котла, от имени всех женщин наверняка говорила бы Нинве, потому что ее любили все.

— Поход продлится всего несколько дней, — продолжил юнец. — Но каждый из этих дней будет по-настоящему тяжелым. На север пойдут лишь те, кто чувствует себя достаточно сильным, привык к холодным зимам и у кого есть теплая одежда. Кроме того, кто не боится еще раз пройти сквозь великую тьму между мирами. Именно этим путем мы отправимся на север.

— И что вы забыли там, на севере? — скептичным тоном поинтересовалась Нинве. — Мы тут сидим с огромной кучей скучающих ублюдков, это очень прибыльно! Кстати, что делаешь сегодня вечером ты? Подари мне эту красивую птичку, что сидит на твоем плаще, и я научу тебя кое-чему такому, о чем ты не смел даже мечтать.

Молодой капитан покраснел и откашлялся.

— Я тоже пойду на север. Мы выступаем сегодня же вечером. Я не знаю, с кем доведется сражаться, для этого я занимаю недостаточно высокий пост, но говорят, что бессмертные собирают огромную армию, и битва будет великая.

Женщины взволнованно зашептались. Битва обещала быстрые деньги. Они смогут обокрасть мертвых и раненых на поле боя; как только закончатся сражения, а выжившие обычно ведут себя крайне щедро и делятся полученной добычей. Позволить воину на одну ночь забыть о пережитых ужасах — и шлюха могла легко заработать столько же, сколько за месяц в мирное время. Говорили, что именно таким образом Кира и заполучила свой медный котел, заработав его после сражения на высокогорной равнине Куш.

— Я люблю чистеньких юношей, — крикнула Нинве, хватая себя за огромную грудь. — Я пойду туда, куда и ты!

— Твой веселый характер наверняка согреет нас на крайнем севере, — провозгласил капитан, продолжая краснеть и смущаться. — Те из вас, кто хочет пойти с нами, должны к полудню прибыть на рынок крупного рогатого скота. Оттуда отправляются войска Воины будут родом большей частью из восточных провинций Исседона и широких степей Гарагума. Кого это пугает, лучше не появляйтесь.

Тут же стало тихо. Мужчин Гарагума считали варварами, которые любили бить женщин. С исседонцами дело обстояло еще хуже. Ходили слухи, будто если умирал один из воинов или охотников, они срезали мясо с костей умершего, тушили его вместе с бараниной и подавали на поминках. Кроме того, поговаривали, что сыновья так любят своих отцов, что обрамляют их черепа в золото и открывают их гробницы в годовщину их смерти, чтобы попировать вместе с ними.

Кира ударила по медному котлу половником, который все еще сжимала в руке.

— Как по мне — какая разница, исседонец или нет. Я даже котел с собой возьму, чтобы было в чем тушить мясо.

— Значит, вы все поняли, — молодому капитану, судя по всему, ее замечание было неприятно. — Если все это вас не пугает, приходите к полудню на рынок крупного рогатого скота. Внакладе вы не останетесь, — и он несколько неуверенно поднял руку, прощаясь, но при этом ни на кого конкретно не глядел. А затем ушел со двора караван-сарая, где расположились лагерем женщины.

Нинве свистнула ему вслед, но он не обернулся.

— Милый парень, но спать с исседонцами... — Она сплюнуты.

Шайя поднялась со своего ложа и стала складывать на одеяло свои завернутые в тряпки пакетики с травами.