— Ты что, действительно собираешься идти с ним? — недоверчиво поинтересовалась Нинве.

— Малышка совершенно права! — вмешалась Кира. — Я тоже пойду. После битвы можно разбогатеть.

— Тебе следует думать не только о воинах, — Нинве намотала на палец длинный локон и хитро улыбнулась. — Нангог — это лучшее место, которое только может пожелать шлюха. Мы не можем забеременеть случайно, на добрую сотню мужчин приходится лишь одна женщина. Два, три года — и всякая возвращается домой богатой леди. Так что не глупите и бегите за воинами! Если влюбитесь в кого, он подохнет в следующую же луну. Его унесет сыпной тиф, он умрет от истощения, или его забьют до смерти как дезертира, потому что он слишком часто бегал по бабам, его закопают во время игры в кости или зарежут на поле боя враги бессмертного Аарона. Поверьте мне, детки, я знаю, о чем говорю. А я подцеплю себе здесь богатенького купца или табунщика из степей Ножевой травы, или золотоискателя, которому улыбнулась удача.

— Мечтай побольше, — Кира плюнула на грязную тряпку и начала протирать котел. — Думаешь, кто-то с деньгами возьмет себе такую, как ты? Нет, он привезет любовницу с собой.

— Вот только не всякая любовница захочет приехать сюда, — с довольным видом провозгласила Нинве. — Нага — город мертвых детей. Кто же не знает его историю и историю несчастного сатрапа Сирана. Сюда ни одна нормальная женщина прийти не захочет. А мужчины готовы отдать последнюю рубашку ради приятной ночи. Нужно только знать, с чего начать, девочки, и каждая разбогатеет. Я слыхала историю про одну шлюху из Золотого города, которую звали Шелковой. У нее был собственный дворец, а наместники бессмертных состязались друг с другом, умоляя ее снизойти до них.

— Сиран был скрягой, а после событий с... — Кира запнулась. Она, которая всегда была хладнокровна, вдруг заволновалась. — Ну, после того, как все и случилось, он будто бы больше никогда не прикасался к женщине. Уж лучше я пойду на поле сражения. Это дело верное.

Шайя вспомнила свою няньку, которая много лет назад рассказывала ей историю города мертвых детей. Нага строился из темных базальтовых блоков, которые находили в степи. Город был черным и неприятным — и слишком большим для тех немногих жителей, которые согласились поселиться в нем. В нем был порт с причалами для более сотни речных судов, две дюжины караван-сараев, которые расположились во внешних кварталах и теперь постепенно разрушались. Сиран полагал, что Нага станет важным торговым центром. Местом, где будут встречаться караваны, идущие с востока и с севера. Где по Желтой реке будут перевозить товары из просторных степей, чтобы доставить их в богатые портовые города на берегах Среброспинного моря. Но мрачные базальтовые стены давили на живших здесь людей. Никто никогда не смеялся на широких бульварах Наги, и вскоре города стали избегать.

Тогда Сиран решил, что город должен наводнить детский смех, и приказал спрятать мрачные стены под белой штукатуркой. А из своей родной сатрапии вызвал в Нагу беременных женщин. Также в этот мрачный город привезли и детей-сирот.

Но оказалось, что в городе на Желтой реке проклятье Нангог действует еще сильнее, чем где бы то ни было. Со стен то и дело опадала штукатурка, и ни одна из беременных женщин не произвела на свет, живого ребенка. Через год в городе не осталось ни одного ребенка, и вместо смеха на широких бульварах звучал плач и жалобы.

Шайя отлично помнила, какими словами закончила историю ее нянька. «Сатрап все продолжал искать детей для своего города, по стране рыскали его ищейки. Они забирали всех непослушных детей, которые забрались слишком далеко в степь или тайком покинули юрту».

После этой истории поведение Шайи кардинально не изменилось, но тень сатрапа Сирана навсегда отпечаталась на ее счастливом детстве. Всякий раз, решая удрать из юрты, она вспоминала о нем. И теперь, спустя столько лет, судьба забросила ее в его город. Она была в обозе пяти тысяч воинов, которых перевели сюда, поскольку степные стада крупного рогатого скота давали достаточно мяса, а они могли поселиться в пустующих караван-сараях и складах. Теперь у Шайи был выбор — пойти с войском или остаться в Араме. Однако в этом проклятом городе она не желала оставаться ни единого лишнего дня.

До сих пор Аарон всегда сам вел в битву своих воинов. Наверняка он пойдет и на север. А она хотела быть рядом и хотя бы иногда видеть его хоть издали. Это был еще один повод уйти из Наги.

Шайя свернула одеяло с пакетиками целебных трав, крепко перевязала его веревкой с обеих концов, затем перебросила длинный валик через плечо и подхватила корзину, в которой находились остальные ее пожитки. Она не станет ждать до полудня и пойдет к месту сбора прямо сейчас

— Да ты шутишь, малышка! — крикнула ей вслед Нинве. — Это будет не такая битва, как у нас на родине. Там есть чудовища, способные оторвать плоть от костей, и злые колдуны, превращающие людей в страшных чудовищ; полузверей, полулюдей.

— Не слушай жирную корову, — Кира тоже поднялась и забросила за спину тяжелый медный котел. — Подожди, Шайя, я пойду с тобой. Если войско на марше, значит, будет битва, а я еще никогда не слышала, чтобы полководец собирал армию чудовищ. Даже здесь, в Нангоге.

Они вместе прошли под разрушенной аркой ворот караван-сарая. Только теперь Шайя обратила внимание на белую штукатурку, лежавшую у подножия стен. Она рассыпалась — в точности, как и ее мечты. Так же, как и у Наги, города проклятого сатрапа Сирана, у нее остались одни только страхи.

Враг

Коля сидел на одеяле и ощупывал спину. В жилетке еще оставалась дыра в том месте, где в его спину вонзился шип. Просунув палец в порванную одежду, он ощупал рану на спине, уже покрывшуюся корочкой. Воин чуть-чуть надавил на нее, и по спине разлилась глухая боль. Мужчина стал нажимать все сильнее и сильнее. Должен же он в конце концов почувствовать этот проклятый кристалл! Эта штука была длиной с его палец. Или он растворился и теперь постепенно отравляет его? На лице и в руках он уже не первый час чувствовал неприятное покалывание, словно тысяча тараканов решила устроить на нем танцы. Спать было просто невозможно. Кроме того, в культе пульсировала глухая боль. И для полной коллекции не хватало только этого кристалла, засевшего у него в спине. Он словно испарился.

Коля вытянулся, устраиваясь поудобнее, но уснуть не сумел. События минувшего вечера не шли из головы. Все мужчины были потрясены. Они еще не успели толком осознать смерть проповедника. Погиб именно он, избранник богини. Как только до них дойдет этот факт, начнутся неприятности. Но Коля был исполнен решимости выполнить план жреца до конца: собрать лед мечты, а потом отправиться на юг. Он не из тех людей, кто просто так сдастся и станет ждать смерти. Может быть, придется сбросить в кратер пару членов экипажа, чтобы остальные поняли, что с ним лучше не связываться.

Воин принялся размышлять, кто из ребят лучше всего подходит для устрашающего примера. Чья смерть оставит наибольшее впечатление? Может быть, убить Набора? Нет, лоцман знает путь на юг лучше всякого другого. Если хватит сил, то именно он сможет привести их в Вану. И, несмотря на преклонный возраст, он тот еще живчик. Он прорвется там, где сдадутся молодые.