Как обычно, ложь слетала с губ Петры легко и естественно, что придавало ее словам дополнительную убедительность. Когда она спросила у него, что движет Халилом, Серра изобразил скуку. Он махнул рукой, как будто ее вопрос был назойливой мухой, которую нужно прихлопнуть.

– Ну, вы знаете, обычный воинствующий исламский фанатизм. Ненависть к Израилю, ненависть к Соединенным Штатам, особенно по поводу поддержки ими Израиля, ненависть к любой нации, дружественной к Соединенным Штатам, ненависть к Западу в целом. И, когда это удобно, ненависть ко всему неисламскому. Обычное дерьмо, которое держит эту часть мира в хаосе и благодаря которому у меня всегда есть работа.

– И она приносит хорошие деньги, – без обиняков заметила Петра.

– Это не единственный источник дохода. Я стараюсь диверсифицировать свою деятельность.

– Как и все мы.

– Вы – в большей степени, чем остальные. Студентка-анархистка в Штутгарте, затем в Берлине… и кто теперь?

– Мне кажется, я превратилась в анахроничную анархистку.

– Это не ответ на вопрос.

– Но это ближе всего к ответу. Это мое личное дело. Наши с вами дела не имеют никакого отношения к тому, чем я предпочитаю заниматься в остальное время, независимо от того, чьими деньгами оно оплачено.

Они разговаривали тихо, наклонившись друг к другу. Петра предположила, что со стороны они смотрятся любовниками. Серра наверняка смотрелся как богатый женатый папик со своей молодой подружкой, незамужней телочкой, которая, вероятно, считала себя раскрепощенной и свободной, что, однако, не помешало ей купиться на его обаяние, ум и деньги. Особенно деньги.

– И все же, – тихо произнес он, – похоже, у вас и моего клиента немало общего.

– Например?

– Убийство в Кампале Элейн Фримантл, посла США в Уганде. Мы считаем, что это была ваша работа.

Заложенная в автомобиль бомба стала для Маджента-Хаус настоящей находкой. Никто не взял на себя ответственность за убийство. Лишь спустя несколько месяцев по спецслужбам пополз слух, что за взрывом стоит Петра Рейтер. Этот слух самым решительным образом опровергался как ложь – чем, кстати, он и был, – но иногда достаточно сделать легкий намек, чтобы тот начал делать свое дело.

Лицо Петры оставалось каменным.

– Что из этого?

Но Серра еще не закончил.

– Был еще Бруно Кульман, посланник США в Боснии. Застрелен в гостиничном номере в Женеве неизвестной женщиной.

Смерть Кульмана была досадной случайностью. Настоящей целью был российский бизнесмен в соседнем номере. Женщина-киллер сбежала, но сама была убита менее чем через неделю. Ликвидировали ее московские боссы, чтобы скрыть правду. Правда же, когда всплыла, с каждой новой подлинной подробностью звучала все более невероятно, отчего в Маджента-Хаус не составило особого труда распространить слух, будто все это не более чем второсортная попытка замести истинные следы.

– Вы это к чему? – спросила Петра.

– Мой клиент предлагает союз.

– Я же сказала вам: я не заключаю никаких союзов.

Но перед Серра стояла цель, и он был намерен достичь ее любым, даже самым неуклюжим способом. Их негромкий разговор был лишь слегка посыпан крошками информации. Петра отлично это понимала. Будучи Стефани, она встречала немало мужчин, которым требовалось излить себя не просто физически. Большинство этих откровений были ничем не примечательны – как правило, мужики жаловались на жен, больше не интересовавших их сексуально или утративших сексуальный аппетит, – но говорить о таких вещах им всегда было мучительно трудно. Они заикались и ходили вокруг да около. Так и Серра. Может, он и хотел бы сказать ей четко и кратко, но не мог заставить себя это сделать.

Ей ничего не оставалось, как охотиться за теми крупицами информации, которые она могла найти. Был некий план, часть грандиозного замысла, и Серра рассчитывал на ее помощь в его осуществлении. Была ли она сама частью этого плана? Скорее всего, нет. Не согласится ли она выступить в роли своего рода консультанта… для кого? Для Халила? Серра по-прежнему отказывался произнести это имя. Похоже, что ответственным был он сам. Ответственным за что? Трудно сказать. На всем протяжении их разговора Петра не могла избавиться от впечатления, что за спиной Серра маячит чья-то тень. Его как будто направляла чья-то невидимая рука. Халил? Она в этом не сомневалась.

На неопределенность Петра отвечала столь же уклончиво. Да, сказала она Серра, можно подумать, но пока ничего нельзя обещать. Да и могло ли быть иначе? Откуда в ней взяться энтузиазму по поводу столь аморфного предложения?

Ужин закончился, и они зашагали по Ньиве Лилиестраат обратно к центру города. Пересекли каналы и когда дошли до соединения с Херенграхт, Петра сказала, что ей нужно направо, в отель.

– Может, лучше ко мне домой? – спросил Серра.

– У вас здесь дом?

– Я приезжаю сюда двадцать лет. У меня здесь много друзей. Дом не мой. Я временно живу в нем.

– Как удобно…

Петра поняла: она должна принять предложение, хотя бы для того, чтобы узнать адрес. Маджента-Хаус сможет определить владельца и получит дополнительную информацию о Серра.

– Спасибо, но нет, – тем не менее сказала Петра.

– Даже чтобы выпить?

Она холодно улыбнулась.

– Тем более чтобы выпить.

Серра сокрушенно пожал плечами.

– Тогда будем на связи.

Он повернулся и зашагал через мост. Глядя ему вслед, она не устояла и выпустила небольшую стрелу.

– Кстати, я ничего не знаю о вождении в Аммане, но слышала, что в наши дни Аль-Мафрак – опасное место.

Серра застыл на месте, и Петра поняла: информация из Маджента-Хаус верна. Ее звонок оказался весьма продуктивным. Вблизи иорданского городка, расположенного примерно в десяти милях к югу от границы с Сирией, выстрелы звучали трижды. По крайней мере, это то, что удалось выяснить. В двух милях от города имела место перестрелка, в результате чего в «Мерседесе» были обнаружены тела трех мертвых сирийцев, а на обочине дороги – один убитый гражданин Ирака. В неподтвержденных отчетах говорилось о том, что с места убийства ускользнула «Тойота» с четырьмя мужчинами внутри, один из которых, как полагали, был легко ранен.

Серра мгновенно обернулся.

– Что вы сказали? – спросил он, вернее, прошипел.

– Аль-Мафрак.

Он уставился на нее не то в ужасе, не то в гневе. Трудно сказать. Возможно, это было и то и другое.

– Как вы сами сказали, информация – это золото. – Петра пожала плечами.

* * *

В канун Нового года они отправились в Вест-Энд, чтобы встретиться в итальянском ресторане с его друзьями. Для Петры было необычно оказаться в компании обычных людей, которые весело проводили время. Она смеялась вместе со всеми. Публика была разношерстная: врач, два журналиста, скульптор, три неработающие матери, домохозяйка, бухгалтер, преподаватель колледжа, киномонтажер и еще один геолог. Раньше ей казалось, что неким образом ей удалось создать вселенную, в которой обитали только она и Фрэнк. Шумная компания его друзей стала для нее восхитительным потрясением. Она знала: так живут другие люди – и была просто поражена, обнаружив, что прекрасно вписывается в их мир. Вернее, могла бы вписаться. В конце концов Петра решила: наверное, это потому, что она с Фрэнком. Иных причин она не видела.