— Идём из соседнего района. Седьмые сутки уже. Днём жарко, детям невмоготу, а ночью страшно. Потому только по утряне и вечером, сколь сдюжим.

— Солнце, отведи детей в столовую, попроси Фариду накормить, — обратился Сергей к супруге.

— Спаси господь, вас, — поклонился ему священник. — Вторые сутки маковой росинки во рту не было.

Дети, между тем держались позади священника и за Алёной не пошли.

— Так. Идемте-ка все вместе. Алён, предупреди Фариду, что надо накормить пятерых голодных. — Мочалов встал с табуретки, — А мы поговорим по дороге… А что ж в сёлах-то сейчас и с огорода чем-то разжиться можно?

— Зашли мы в одно из сёл, — грустно проговорил священник. — Да только из восьмерых детей остались четверо.

— Не понял? — мотнул головой и аж притормозил Мочалов.

— Нарвались в одном селе на молодых разбойников. Двух девочек, чуть постарше Любы, — показал он на одиннадцатилетнюю — снасильничали ироды. А потом убили и… — сделал он паузу — … язык не поворачивается сказать, что сотворили.

— Съели? — мрачно попытался угадать Сергей.

— А вы… — оторопел священник.

— Нет. Успокойтесь. Мы такую же банду недавно ликвидировали. Кстати, руководила ими старостиха при церковном приходе.

— Ноне во главе церкви прислужники Сатаны стоят. Я от того и приход свой покинул — мне с ними не по пути. Во странствии наткнулся на разбитую колонну, а в посадках возле неё нашёл детей.

Так дошли до столовой. Фарида с Алёной уже накрывали на стол.

Фарида, глядя на измученных детей, с извечной бабьей жалостью покачала головой.

— Идите детки кушать, только руки помойте. Вон рукомойник, — повариха украдкой утерла слезу полотенцем.

— А Кольку и Витьку собаки загрызли, — всхлипнула старшая из девочек. — Они нам помогли на деревья взобраться, а сами… — она зарыдала.

Остальные малышки как по команде подхватили плач. Только мальчик стоял и исподлобья смотрел на взрослых.

— Не муж, но крепок духом, — охарактеризовал его священник. — За всё время странствия не проронил и слезинки.

Дети расселись и стали есть. Присел и священник.

Пока дети ели, у столовой стал собираться народ. В первых рядах пришли Саша с Денисом. Потихоньку подтягивались и другие члены анклава. Наконец путники поели и вышли на улицу. Какое-то время дети и взрослые рассматривали друг друга, словно пытаясь найти знакомое лицо. Самая маленькая из девочек периодически посматривала на Сашу, а потом вдруг повернулась к ней и подбежала.

— Тётя! Она маму ищет, а вы на неё похожи, — пояснила такой демарш шестилетняя девочка.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Александра.

— Ляка…

— Как?

— Катя, говори хорошо, — наконец-то подал голос мальчик. — Мы брат и сестра. Ей три с половиной года.

— Можешь рассказать, что с колонной случилось? — присел на корточки около него Денис. — Что видел хотя бы.

— Мы с Бэрска шли колонной из двенадцати машин. Наша «Мазда» шла второй. Дорогу перегородили. Отец и мужики приняли бой. Нас сразу отправили в посадки. Оттуда было видно, как всех убили… Мы собрались и пошли подальше оттуда — бандиты решили прочесать посадки. На выходе из посадки повстречали отца Никодима. Он помог затаиться от бандитов и накормил нас. Он правильно сказал, что девчонки боялись темноты… ночью собаки пытались на нас напасть. Мы с Колькой Протасовым и Витькой Куклиным смогли подсадить девчонок. А потом… в общем, я успел на дерево… тоже, а они — нет… А потом это село…

— Что там было?

— Я ещё дома от наших взрослых пацанов слышал, что какое-то воровское движение есть…

— АУЕ?

— Да. Вот эти пацаны и были из него. Мы из посадок не успели выйти, а Олька Красникова и Ритка Еланова из 8-го «Б» к тем пацанам выскочили. Думали, сейчас поесть дадут… ага, дали! Как же! Их на наших глазах раздели, ну и…

— Ты прям, рассказываешь, как взрослый, — недоверчиво поглядел на него Пасечников.

— У меня отец служил в ФСБ и учил меня, что эмоции для мужика — дело последнее. Так и говорил.

— Фамилия у тебя какая? — напрягся Денис.

— Крошкины мы. Я — Толик, а сестра — Катя.

— А отца Олегом Анатольевичем зовут?

— Звали. Убили его, как и маму…

— Денис, давай девочку к себе возьмём? — Саша смотрела на мужа просящим взглядом.

— Извините, но Катя без меня не засыпает, — возразил ей мальчик. — Иначе всю ночь вскрикивает.

— Олега я хорошо знал, — проговорил в пространство Пасечников. — Часто пересекались по работе. Раз уж судьба так повернулась, постараюсь заменить вам его. Серёга! Мальчишку и эту куколку мы с Сашей забираем?

— Без проблем, — развёл руками Мочалов. — Вы тогда на склад наведайтесь, подберите что-то из одежды им.

— А как тебя зовут? — дёрнула Сашу за руку малышка.

— Меня зовут Сашей, — улыбнулась Пасечникова.

— А мозно я тебя буду називать мамой? — это замурзанное голубоглазое и золотоволосое чудо внимательно смотрело на женщину.

— Можно, дочка… — заплакала та и подняла малышку на руки.

— Мама, не плась, мы с Толей вылнулись.

— Не «вылнулись», а вернулись, — поправил её брат. — А вас как зовут? — обратился он к Пасечникову.

— Денис Александрович я.

— Вы только не обижайтесь… это Катя так вот сразу, а я…

— Толя, всё нормально, — ответила ещё всхлипывающая Александра. — Я — Александра Петровна.

— Всё, хватит женских слёз, — подытожил Денис. — Двигаем на склад, подберём одежду и обувь для обоих, а потом в душ.

— Сергей Иванович! — обратилась к Мочалову одна из женщин анклава, что наблюдала за происходящим. — Нам с мужем бог не дал детей. Можно мы обеих возьмём к себе? Ну, Гриша! — обратилась она к супругу. — Не молчи!

— Так это… Сергей Иванович… так как? — один из бывших полицейских испытывающе посмотрел на Мочалова.

— Ну что, граждане, удовлетворим просьбу? — Сергей оглядел остальных собравшихся.

— А что, Гришка — нормальный мужик, — высказался кто-то из мужской части собравшихся.

— Тогда тоже зайдите на склад и подберите одежду и обувь.

— А вы здесь глава поселения? — поинтересовался священник у Сергея. — Дозвольте мне хотя бы