– Подходяще, даже очень, – заключила Осока. – Надо будет разведать топологию коридоров вблизи нашего ангара и договориться с диспетчерами, чтобы «Ночную Охотницу» посадили именно сюда. И можно ждать гостей.

По пути нам попался высокий зал, раньше, видимо, служивший оранжереей, поскольку когда-то был ярко освещён. Сейчас из светильников, занимающих весь высоченный потолок, работала лишь половина, а зал превратился в торговый квартал, людный и очень шумный. Я вспомнил станцию Сокорро и подумал: хорошо хоть второй ярус не надстроили. Да и торговые точки здесь располагались более упорядоченно, четырьмя рядами, образуя два прохода вдоль бывшей оранжереи. Перегородки были непрозрачными, сверху же лавочки прикрывали листы транспаристила, вероятно, от воров. С той же целью на фасадах имелись жалюзи, сейчас скатанные в виде рулонов под вывесками.

Осока подошла к магазинчику, щит над которой гласил: «Лучшие овощи с ферм Жмерина и Малого Арнаута». Торговка, румяная полная женщина с красивыми длинными волосами, выслушала мою подругу и стала называть цены.

– О, нет, пойдём, на Корусанте и то дешевле, – сказала Осока.

– А поторговаться? – спросил я.

– За продукты? За них много не скинут.

– Ну-ка, подожди, – я наклонился над прилавком и доверительным тоном поинтересовался: – Мадам, а если чтобы купить?

– Э… Мы с Вами сговоримся, – торговка получила наличные с родианина, которого как раз обслуживала, и повернулась к нам.

Мне даже особо торговаться не потребовалось, чтобы уменьшить её запросы почти на две трети. В итоге мы расстались довольные друг другом: я – с продуктами, торговка – с деньгами.

– Интересно, а почему со мной Вы иначе разговаривали? – спросила, всё же, Осока напоследок.

– У меня глаза не рентген, я насквозь не вижу, шо Вы не шо-то там такое, – торговка неопределённо повертела пальцами в воздухе. – Говорили бы сразу человеческим языком и были бы счастливы, как сейчас я.

– Я, между прочим, тоже удивился, что ты к ней на базик обратилась, – заметил я, отойдя немного. – Думаю, для конспирации, что ли?

– Не-а, просто переклинило, – призналась Осока. – Предыдущие покупатели с ней тоже не на родном общались, вот и я по инерции… Нам в один из этих лифтов.

Путь, которым мы шли до рынка, я запомнил фрагментарно, слишком много поворотов, переходов, лифтов и даже лестниц, вообще-то нечасто встречающихся на космических объектах. Чтобы найти обратную дорогу, мне, пожалуй, потребовалось бы оставлять на стенах метки, как в настоящем лабиринте. Подруга же уверенно двигалась в выбранном направлении, будто ходила этим путём, как минимум, десяток раз. Джедайка она и есть джедайка. Я уже предвкушал, как, возвратившись на корабль, мы пообедаем, прежде чем заниматься дальнейшими делами. Внезапно Осока резко остановилась, поднесла пальцы к виску и сморщилась, как от внезапного укола:

– Проклятье… Здесь тёмный адепт, похоже, один из Инквизиторов.

– Тебя заметил? – спросил я.

– Увы. Он в поиске, сканировал окрестности. Сюда. Быстрее. Он несколькими уровнями выше нас, может быть, успеем…

Осока не договорила. Одна из панелей стены коридора за нашими спинами вылетела, очевидно, выбитая ногой, и через открывшийся проём шагнула фигура в чёрном одеянии. Хитрый дьявол, вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, спустился по кратчайшему пути, через кабельный колодец! Я схватился за пистолет, но Осока взмахнула рукой, и меня, словно ураганом, отбросило в дальний конец коридора. У самой стены я почувствовал, что переворачиваюсь, и затормозил об неё подошвами, едва успев выставить руки, чтобы не расквасить нос об пол. А в руках человека в чёрном уже зажглось багровое лезвие ситского светового меча.

Дуэль началась так стремительно, что я не всегда успевал видеть движения бойцов, а полосы огня световых мечей сливались в огненные веера и полотнища. Чёрный человек яростно наносил удары, Осока парировала их, уклонялась, изредка атаковала сама. Несмотря на нечеловеческую скорость реакции обоих дуэлянтов, мне, всё же, казалось, что моя подруга быстрее и ловчее, как и положено женщине с её природной гибкостью. Противник же полагался больше на силу. Именно он то и дело заставлял мечи скрещиваться и давил, давил, Осоке же приходилось сдерживать этот напор обоими лезвиями сразу, иначе Инквизитор уже рассёк бы её надвое, он-то держал рукоять двумя руками. Но миг – и она уходила, выскальзывала, разрывая дистанцию, используя любую возможность поразить противника. Слишком широкий замах багрового меча? Тут же следует укол вперёд, словно шпагой мушкетёра, заставляя Инквизитора сбиться с линии атаки и парировать, проворачивая меч за счёт быстроты движения кистей. Удар по ногам? Левый, золотистый клинок подставляется под багровый, отводя в сторону, а правым, зелёным – стремительный удар в верхней проекции. Раз или два я думал, что Осока достала противника, но и он был не лыком шит. Немыслимо прогнувшись, ушёл, от, казалось бы, верного удара, крутнулся в воздухе, как волчок, и снова атаковал. Осока опять уклонилась, проскользнула мимо и заняла оборонительную стойку. На несколько секунд противоборство перешло в статичную фазу. Противники, как земные мастера боевых искусств, следили за намерениями друг друга, едва заметно обозначая ответ на желание атаковать. Внезапно Инквизитор выбросил в сторону руку, и оторвавшаяся потолочная панель, как нож гильотины, понеслась на Осоку. Та, не глядя, рассекла её жёлтым мечом. Чёрт побери, если он войдёт во вкус, моей подруге придётся туго. А я тут как шишка на ровном месте, не могу ничем помочь. Хотя, постойте-ка! Я совсем забыл о пистолете, который, оказывается, был у меня в руках. Обе руки Осоки заняты мечами, устроить Инквизитору ответную «побросайку» она, видимо, не может, но я-то тоже могу заставить его уклоняться! От пуль. Встав на одно колено и упёршись левым плечом в угол коридора, я поднял оружие. Расстояние десять метров, враг совершенно открыт. Для любой другой цели это означало бы смерть. Но не для чёрного человека. Одновременно с выстрелом он стремительно сместился, и пуля звонко чвокнула о стену. И, всё же, я своего добился, сковал ему свободу действий! Теперь он просто вынужден был прикрываться от меня Осокой, не мог провести обходной манёвр и оказался в положении фехтовальщика-спортсмена на узкой дорожке. Я продолжал ловить его в прицел, всецело сосредоточившись на этом: пусть чувствует, знает, что откройся он ещё чуть, и новая пуля полетит в него!

«Ниже…»

Что такое? Я слышал, или мне померещилось?

«Ниже… Доверься…»

Осока? Ну, конечно, она тоже чувствует! И может это использовать. Я повёл стволом вниз, на уровень груди дуэлянтов, выбирая свободный ход спуска до упора-«предупреждения». Только бы не задеть её, только бы…

«Доверься… Пли!»

Выстрел! И в ту же долю секунды моя подруга опрокинулась на спину. Уклоняясь от пули, Инквизитор сделал шаг… Осока проскользнула у него между ног, резко дёрнув клинками. Чёрный дьявол подпрыгнул, невероятным движением парировал правый меч, но левый, всё же, рубанул его по мышцам бедра. Вскользь, потому что и здесь он почти успел. Я выстрелил ещё раз, давая возможность подруге подняться на ноги. Чёрный человек молниеносно увернулся и вновь скользнул за Осоку, блокируя мне директрису. Внезапно в моей голове пронеслась мысль – то ли своя, то ли Осокина – что стрелять больше не нужно. Наоборот, пусть Инквизитор двигается как можно больше, нога-то у него повреждена. Глядишь, подставится. Осока провела одно обходное движение, другое. Чёрный человек зарычал от ярости. И вдруг какой-то тяжёлый предмет полетел… в меня, прямо в лицо. Ведомая инстинктом, рука сама метнулась вверх, металлическая коробка ударила ребром по локтю и грохнулась рядом. Твою ж мать! Я метнулся за спасительный угол. Хрен ты так попадёшь, урод мстительный! Впрочем, Инквизитору становилось не до меня. Правая нога держала, но слушалась хуже, и Осока теперь мотала его по коридору, как опытная лайка разъярённого медведя, приближаясь и отскакивая, не давая укусить. Когда противоборство на несколько коротких секунд вновь стало статичным, я успел заметить, что Инквизитор с трудом восстанавливает дыхание.