Но сейчас это уже не имело значения.

– Кто он? Не этот ли мистер Бойль? Он извинился за случившееся на балу? Он обвел тебя вокруг пальца? – сразу же уколола она меня, на что я покачала головой.

– Это не мистер Бойль. Хотя он правда пришел в понедельник в библиотеку и попросил прощения, – объяснила я, и Элиза наклонилась ко мне, распахнув сгорающие от любопытства глаза.

– И что ты ему сказала, – поинтересовалась она, и в меня вселилась маленькая надежда на то, что тем самым она отвлечется от темы влюбленности. Но к сожалению, я была достаточно умна, чтобы понимать, что такое отвлечение внимания не продлится долго.

– Я приняла его извинения и, к несчастью, мне пришлось объяснять ему, что я не хочу его больше видеть, – подвела я итог спора, произошедшего в прошлый понедельник, и удивилась, что на самом деле это было только в начале недели, хотя мне казалось, что с тех пор изменился весь мир.

– Он серьезно думал, что так просто сможет расположить тебя к себе? – усмехнулась Элиза, и на ее узких губах снова появилась улыбка. – Какой болван. Как он это воспринял?

– Плохо, – сказала я, вспоминая его сердитое лицо, обиженный вид и резкие слова. И мне все еще было стыдно, что это зашло так далеко. – Он устроил сцену.

– В библиотеке?! – Элиза прижала руки к груди. Это было, пожалуй, самое интересное, что ей довелось услышать за эту неделю, и она наслаждалась этим в полной мере.

– Да, – немногословно ответила я, когда пожилая женщина вернулась с нашим чаем, темным отваром, в котором плавали чайные травы. – Что это? – брезгливо прошептала я Элизе, понимая, что я ни за что не буду это пить. Потому как чем бы это ни было, это точно не было чаем.

– Ты такая снобка, – рассмеялась Элиза, взяла свою чашку и поднесла ее к губам. Ее слова на самом деле должны были задеть меня, но я не почувствовала себя оскорбленной, а в этом случае должна была признать ее правоту. Возможно, я была снобкой, раз не имела понятия, что чай пьют только в моих кругах.

– Как ты избавилась от мистера Бойля? – Элиза целенаправленно вернулась к нашему разговору.

– Мистер Рид выгнал его за нарушение тишины, – просто произнесла я, стараясь звучать как можно спокойнее. Однако при мысли об этом мое сердце забилось быстрее.

Элиза кивнула.

– Естественно. Библиотекарь, – произнесла она, сделала еще один глоток варева и резко распахнула глаза. – Конечно же! Библиотекарь! – воскликнула она, и все вскрылось. Она знала, что я ничего не смогла бы сделать, чтобы убедить ее в обратном, если бы не хотела нагло ей врать.

Я искренне надеялась, что она не рассердится и не испытает разочарования. На балу она была не особо в восторге от того, что я так явно заинтересовалась мистером Бойлем. Мне пришлось заверить ее, что я ни в коем случае не хочу выходить замуж за этого человека, чтобы она успокоилась. Но сейчас, когда речь шла о мистере Риде, мои чувства вознесли меня на высоты, о которых я не знала и которые погрузили в бездну, о существовании которой я не подозревала, и я не была уверена, что смогу так просто снова дать ей это обещание.

Но она не разозлилась. Напротив. Ее глаза сузились, рот скривился в дерзкой усмешке, и она хихикнула про себя.

– Мисс Брэндон-Уелдерсон будет тебя ненавидеть! – прыснула она, выделив при этом каждое слово. Она даже не стала мне отвечать, просто знала, что права, и я тоже не стала с ней спорить. – Кто знает об этом? – спросила она, нервно ерзая на стуле так, что ткань ее подъюбника все время шелестела.

– Вообще никто! И ты должна поклясться, что никому не расскажешь, – напористо потребовала я, и она покорно подняла руки.

– Мой рот на замке, – пообещала она, откинувшись на спинку стула. – На самом деле я должна была догадаться раньше, – заявила она, покачав головой, и я была более чем раздражена.

– Откуда ты могла узнать? – дерзко спросила я, потому что не поверила ей.

– Ох, Ани, – вздохнула Элиза и заговорщически улыбнулась мне. – Я видела, как он смотрел на тебя после того вальса. И, поверь мне, этот взгляд растопил бы любое сердце.

Я потратила все обеденное время на то, чтобы убедить Элизу, что мистер Рид до сих пор не отвечал на мои чувства взаимностью.

Так как она уже начала придумывать в голове истории, которые сделали бы честь любому дешевому роману.

И мне пришлось сдержать себя, чтобы не сделать то же самое. Построенные надежды было сложно разрушить, и мне не хотелось навязывать мистеру Риду чувства, о которых я, собственно, ничего не знала.

Конечно, я могла признаться себе, что его отношение ко мне изменилось. Он стал вежливее и внимательнее, он стремился обсудить что-либо и даже ценил мое общество. Все вещи, которых не было в начале нашего знакомства.

Но все это могло также быть просто признаком улучшения рабочих отношений.

Элиза только посмеялась надо мной и моей оборонительной позицией, и я умолчала, что была в квартире мистера Рида. Она бы увидела в этом нечто большее, а вся эта ситуация и так уже была достаточно неловкой для меня.

При этом я скорее ожидала, что ей это не понравится. В конце концов, прежде она так же была настроена против мистера Бойля. Однако, когда я спросила ее об этом, она только пожала плечами, заявив, что мистер Бойль был настоящим занудой и что она никогда бы не оставила меня с ним.

В конце Элиза вернула мне книги, которые брала у меня из библиотеки, и поблагодарила меня за них раз сто, мы попрощались коротким объятием, инициатором которого в этот раз была она.

Мы разошлись в разные стороны, и я старалась не думать о мистере Риде и о том, что могли значить для меня слова Элизы. Это были совершенно бесполезные мысли, которые ни к чему не привели, запутали меня и еще больше затуманили мое сознание.

Пока я не выяснила секрет мистера Рида, все могло измениться.

Я, взяв в руки книги о спорных прецедентах и о гражданских правах в южной Англии, поплелась по неприятной погоде обратно в библиотеку.

После того как я зашла в здание, я быстро прошла за кафедру в вестибюле, чтобы вычеркнуть книги Элизы из поддельной карты и поставить оба тома на места, прежде чем я сняла пальто.

Когда я снова вернулась к кафедре, там уже стоял Оскар и, дружелюбно улыбаясь мне, протянул две стопки писем.

– Ох, спасибо, – произнесла я, положила одну на другую и начала их просматривать, направляясь к лестнице. Среди них было несколько писем от разных авторов, записка от профессора, чье имя я часто встречала на письмах мистера Рида, и официальное письмо от декана, которое мне очень хотелось открыть. Но я сдержала себя и посмотрела на следующие письма.

По-простому сложенная записка, на которой стояло мое имя. Удивленно приподняв брови, я начала подниматься по лестнице. Записка от Генри, в которой он приглашал меня на обед в субботу, чтобы отпраздновать со мной особую встречу. Я почувствовала, как радость разливается в моей груди, потому что это значило, что он планировал представить меня своей возлюбленной, и я не смогла сдержать усмешки.