Так, какие же вещи мне взять? И куда их положить? Я не покидала бункер уже лет пятьдесят, багажные чемоданы давно пришли в негодность, и после переезда сюда мы их выбросили. И вот теперь мне не во что сложить вещи! Наткнувшись взглядом на уголок полиэтиленового пакета с логотипом магазина, я торопливо выудила его из груды тряпок.

Теперь вещи. Я смела в сторону черную юбку и корсет — свой готический туалет для визита на кладбище. Уж этого добра в совместной жизни с Алексом мне точно не надо. Узкие джинсы-скинни — один из самых неудобных моих нарядов, но, похоже, теперь к ним придется привыкать — именно такую одежду носят молодые барышни, ровесницей которых я представилась Алексу. В пакет их. Строгая белая блузка вполне пригодится для лекций в институте, если я в него все-таки поступлю, и составит комплект к джинсам. В пакет. Винтажное платье и юбку, когда-то мои любимые, я без раздумий отложила в сторону. Прошлому в моей новой жизни не место. Вот маленькое черное платье должно быть в гардеробе каждой женщины, будь она столетняя вампирша или восемнадцатилетняя студентка. В пакет. И вот этот голубой джемпер тоже подойдет и для прогулок с Алексом, и для занятий в институте. А это еще что? На манжете обнаружилось потемневшее пятно крови — свидетельство моей вампирской натуры, и я брезгливо отбросила джемпер, потянувшись к бирюзовой футболке — моей неизменной спутнице в походах в клубы. Пакет уже заполнился наполовину. Возьму сегодня самое необходимое, а потом куплю чемодан и вернусь с ним в бункер.

— Бетти, что ты делаешь? — раздался за спиной ледяной голос матери.

Я резко обернулась. Лидия приподнялась на моей неразобранной постели и села. Ее платье было помятым, коса растрепалась, под глазами залегли тени. Она ждала меня до рассвета, а не дождавшись, прилегла в моей комнате и уснула, поняла я и почувствовала себя гимназисткой, застигнутой за каверзой.

— Ничего, — пробормотала я по привычке. А следом во мне взыграла злость. В конце концов, мне сто двадцать один год. Я взрослая и имею право распоряжаться своей жизнью без оглядки на родителей.

— Где ты была? — Лидия стремительно поднялась с кровати и в один миг оказалась рядом со мной. Невероятно, до чего быстрыми могут быть вампиры!

— С тобой все в порядке? Мы переживали, что на тебя напал охотник. — Она с беспокойством заглянула мне в глаза. — Где ты пережидала день?

— Я ухожу, мама, — твердо сказала я, поднимая с пола пакет.

— Тебе надо подкрепиться? — удивилась Лидия. — Но ты прекрасно выглядишь. Как будто ты выпила троих.

— Хватит! — Меня затрясло от гнева. — С этим покончено. Я ухожу отсюда.

— Да, — внезапно оживилась Лидия. — Ричард сказал нам, что вы решили пожениться. Мы с папой так рады! Погоди-ка, — ее ноздри по-звериному дрогнули, а глаза сделались черными от жажды, — ты чувствуешь это? Живая кровь, еще не успевшая остыть, — зачарованно забормотала она. — Ты что, принесла ее с собой?

Она с жадностью взглянула на меня, ее губы алчно приоткрылись, обнажив белые и, уж я-то знаю, до чего острые зубы. Я попятилась к двери. Лидия, повинуясь инстинкту, в тот же миг очутилась рядом.

— Прекрати! — Испугавшись не на шутку, я взвизгнула и шарахнулась в коридор, где тут же угодила в объятия бабушки Софьи. До того ледяные, что у меня мурашки по коже пошли. Как только Алекс обнимал меня, когда я была такой же хладнокровной?

— Бетти, ты вернулась! — радостно воскликнула та. — Деточка, ну и напугала же ты нас! Уже не знали, где тебя искать и куда звонить… — Бабушка внезапно осеклась и изменившимся голосом спросила: — Чем это пахнет?

Я дернулась, попытавшись вырваться. Но всех человеческих сил, вложенных в этот рывок, не хватило, чтобы освободиться из хватки моей бабушки-вампира.

— Что здесь происходит? — раздался строгий голос отца, и я едва не заплакала от облегчения. Уж папа-то меня в обиду не даст.

— Бетти вернулась, — безжизненным голосом молвила Лидия.

— Бабушка, — прошипела я, — да отпусти же меня!

Из холодных объятий бабули я угодила прямиком в стальные объятия отца.

— Бетти, — прошептал он мне в макушку, и у меня волосы зашевелились от его студеного дыхания. — Жива, моя девочка. Где тебя носило? Мы боялись, что на тебя напал охотник. — Внезапно его пальцы, гладившие мои плечи, закаменели и с силой стиснули меня.

Я охнула от боли и, отстранившись настолько, насколько позволяла хватка отца, с ужасом взглянула в его глаза, стремительно наполнявшиеся безумной жаждой. Только сейчас я осознала всю глупость своей затеи. Надо было приходить в бункер под утро, когда родители уже вернулись бы с охоты. Сейчас же я оказалась одна наедине с тремя голодными вампирами, одержимыми жаждой. Мне ли не знать, что когда вампирами владеет жажда, они теряют остатки разума?

— А чем это пахнет? — принюхавшись, с недоумением произнес отец.

— Кровью! — не выдержала я. — Моей кровью! Я стала человеком, и у меня снова в жилах течет кровь, а еще — бьется сердце.

В воцарившейся мертвой тишине стук моего сердца отозвался грохотом набирающего скорость паровоза.

Пользуясь всеобщим замешательством, я отшатнулась от отца и метнулась в гостиную. Уж там побольше места, чем в узком коридоре. Первой через порог шагнула Лидия.

— Все это похоже на дурную шутку, — процедила она сквозь зубы.

— На Бетти это не похоже, — вступилась за меня бабушка, входя следом.

Последним вошел отец и, пристально глядя на меня сухо потребовал:

— Бетти, объяснись!

Я набрала в легкие воздуха и начала свой рассказ в третий, самый сложный раз. В зале повисла гробовая тишина.

— Невероятно! Невозможно! Немыслимо! — взорвались родственники, когда я замолчала.

— Чудовищно, — трагически пробормотала Лидия, качая головой, — просто чудовищно!

Мне вдруг сделалось нечем дышать: как это я раньше не чувствовала, какой здесь душный, пыльный воздух? Макс все время твердил об этом, каждый раз после посещения бункера у него разыгрывалась мигрень, но я считала, что он привередничает.

Лидия приблизилась ко мне, и от удушливого запаха ее артизановских духов «Врата ада» с ароматом ладана я оглушительно чихнула. Родственники шарахнулись от меня в стороны.

— Скажи, Бетти, — опасливо спросила Лидия, — а эта болезнь не передается воздушно-капельным путем?

— Какая болезнь, мама?! — взорвалась я. — Я просто стала человеком. У меня вновь бьется сердце. Я получила новую жизнь!

— Жизнь, Бетти, это и есть болезнь, — философски заметила бабушка. — Которая всегда заканчивается летальным исходом.

— Хочешь, мы спасем тебя? — взволнованно кусая губы, предложила Лидия. — Папа мог бы снова повторить укус вечности.

— Нет! — рявкнула я, яростно взглянув на нее. — Вы что, не понимаете? То, что со мной случилось, это не несчастье, а подарок судьбы! Я мечтала об этом давным-давно.