Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Распределение целей. Первая торпеда — первый линкор, вторая — второй. Проложить курс корабля на столкновение с третьим, который ниже по орбите и, видимо, поврежден. Задача ясна?
И пилот, и инженер, поверив в русское «авось», быстро задвигали руками на терминалах управления огнем и прокладки курса, запустили программу брандера. Когда все было сделано, мы синхронно сорвались со своих мест и бегом понеслись по заваленным трупами драконов коридорам на транспортную палубу, где только нас ждали четыре десантных катера с бойцами моего взвода. Гулко топали тяжелые ботинки в пустых коридорах по залитой и уже засохшей кровью палубе, и приходилось постоянно перепрыгивать через туши драконов, которых после захвата охотника не было времени убирать, их только отодвинули в сторону, освободив проходы.
Несколько секунд, посадка на катера, и инженер передал циркулярно уже через внутреннюю связь между скафандрами:
— Есть выход на указанную дистанцию. Есть пуск торпед…
Теперь я.
— Всем. Приготовиться. Подрыв шлюзов.
Корабль тряхнуло и специальные вышибные заряды просто вынесли тяжелые створки, закрывающие ангары с нашими катерами, и в образовавшееся окно, в котором явственно была видна затянутая черными тучами поверхность планеты, мы рванули наружу, покидая драконовский «малый охотник», который в ближайшее время должен был превратиться в убийцу линкора.
Включив дополнительные одноразовые ускорители, катера стремительно неслись к спасительной атмосфере, стараясь подальше уйти от места применения термоядерных начинок наших противокорабельных торпед. Несмотря на гравикомпенсаторы, дикая перегрузка прижала и меня и всех остальных к спинкам сидений, и приходилось только хрипеть от боли, невольно слушая, как скрипят элементы крепления катера.
В наушнике раздался тягучий, переходящий на хрип голос пилота катера:
— Вижу подрыв линкора. Есть детонация. Линкор фрагментируется… Есть второй подрыв. Больше ничего не вижу, сгорели сканеры с этого борта…
Я прохрипел:
— Волна обломков не догонит?
— Не успеет. Но в атмосферу войдем жестко.
— Добро. Ждем третьего взрыва.
Пауза, такая тягучая, полная надежды — ну где же третий взрыв, неужели «малый охотник» не настиг своей цели. Как глас свыше, как долгожданная весточка, услышал хрип пилота:
— Есть третий взрыв.
Я не мог кричать от радости, но ликование и радость переполняли меня. Включив циркулярную связь по всему подразделению, передал:
— Всем. Даже если погибнем, то свое дело мы выполнили — три линкора драконов разнесли к махерсонову вымени. Поздравляю, господа!
Несмотря на перегрузки, эфир наполнился радостными хрипами. Странное впечатление — все страдают, мучаются, скрипят зубами от невыносимой боли, но радуются и даже умудряются отпускать шуточки. Но проявление радости прервал деловитый голос пилота:
— Внимание, входим в атмосферу.
Опять перегрузка, на этот раз тормозная, кораблик затрясло, причем в таком режиме еще нужно выполнять противоракетный маневр, а то вдруг кто-то вдогонку пальнет, после нашего эффектного прорыва.
Теперь вызов меня по отдельному каналу.
— Господин старший лейтенант, нас облучает система наведения зенитных ракет планетарной обороны. Пришел запрос по системе «свой-чужой». Сигнал стандартный, обновленный, коды свежие. Отправил ответ. Принятие ответа подтверждено. Попытка выхода на связь.
— На связь не выходить. Идем в определенный заданием район.
— Вас понял.
Хотя чего это я выпендриваюсь, еще собьют ненароком, да и оперативную информацию о небольшом городке Циркамо, где находится этот долбаный институт, не помешало бы получить.
Прошло двадцать секунд.
— Снова попытка выхода на связь.
— Соединяйся и выводи на меня.
— Понял.
Шуршание в динамике скафандра, и другой голос что-то пробубнил, я услышал только конец фразы. Пришлось самому говорить:
— Повторите.
Ответил радостный голос, в котором слышалось ликование.
— Это двести девяносто шестая полевая, назовитесь.
— Да сейчас. Хоть канал и шифрованный, но болтать не буду.
Пауза. Осмысление.
— Вас понял. Уважаю, но все равно встретиться придется.
— Хорошо, давайте вектор посадки и прикройте, чтоб на подлете в зад не дали.
Радостный голос пообещал:
— Сделаем.
Вызвал пилота:
— Принимаешь вектор посадки, делаешь противоракетный маневр и уходишь от точки посадки на километров двадцать.
— Зачем? — удивленно спросил пилот.
— Затем. Вдруг засада или еще что-нибудь.
Дальше объяснять смысла не было. Все это время я чувствовал на себе пытливый взгляд мастер-сержанта, который еще до выброски сослался на распоряжения начальника разведки бригады быть все время рядом.
Пока была возможность, связался с пилотами остальных катеров и дал указание уходить дальше, рассредоточиться и затаиться.
Но сюрпризов не было — правда, после того как мы рванули в сторону после противоракетного маневра, абонент пытался выйти на связь и что-то блеял про то, что мы промахнулись, но сев на пару мгновений, я, сержант и еще трое бойцов, оставив скафандры, оставшись в полевом снаряжении, лихо спрыгнули в лес. Катер пошел дальше, прячась от радаров и систем наведения, еще пару раз сымитировал посадку, и скрылся в лесном массиве.
Теперь марш-бросок, покинули район высадки и, пробежав три километра, наконец-то связался с абонентом из 296-й полевой дивизии, который уже больше молчал и эпизодически подвывал, вызывая нас на связь. Несясь по лесу, я вспомнил, что когда общался с женщинами с грузовоза, у большинства из них мужья как раз служили именно в 296-й, поэтому в принципе можно объяснить такую нервозность. Переключив радиостанцию на общий канал, вызвал крикуна.
— Ну что вопишь, двести девяносто шестая? Есть чем нас подобрать?
Тот радостно что-то закричал, потом прошло секунд десять, и он уже спокойным и деловитым голосом поинтересовался:
— Куда высылать глайдер?
— По пеленгу радиомаяка. Канал восемьсот двадцать шесть, сигнал последовательность цифр от двадцати до тридцати восьми.
— Вас понял.
Выкинув маяк, мы отошли и рассредоточились, заняв оборону, приготовив и плазмометы и легкий ПЗРК на всякий случай.
Прошло минут десять, я получил по шифрованному каналу подтверждение, что глайдер на подходе. Увидев садящуюся боевую летающую машину, напоминающую собой танк на воздушной подушке, подождав, пока он сядет и из открывшегося люка выпрыгнут трое пехотинцев, я смело вышел из кустов и представился. Убедившись, что это не подстава, связался со своими бойцами, которые, получив команду, вышли из леса и присоединились ко мне.