Одна из лошадей легонько стукнула в пол копытом, другие откликнулись тихим ржанием. Четверо животных высунули из стойл морды, как будто им хотелось лучше слышать мужской разговор.

— Почему они лезут в проблемы нашей преступности? Потому что внутренняя преступность все теснее сращивается с преступностью международной, а в ЦРУ гораздо лучше, чем в ФБР, разбираются, как с ней бороться. Они ведь для того и созданы, чтобы действовать среди врагов, преступая законы. До меня дошли слухи, что несколько бывших офицеров КГБ в Москве стали работать на бандитов. Может быть, и кое-кто в ЦРУ ищет себе место в борьбе с такими же своими бывшими сотрудниками, только в этом случае они рядятся в капиталистические одежды. Есть и другие малоприятные новости. Старый КГБ был реформирован и расширен под новым названием — ФСБ. Я не исключаю, что ФСБ ищет собственные источники финансирования, и для этого там образовано специальное подразделение по сбору средств. И здесь напрашивается действительно пугающий вывод, что для достижения своей цели ФСБ может опираться как на силы разведки, так и на преступные банды.

Райзер снова сделал паузу, чтобы подумать и пососать трубку. Мэтерз решил этим воспользоваться и спросил:

— Раймонд, но почему же они решили действовать именно здесь, в Канаде? Почему не в Москве или Нью-Йорке?

Гость кивнул, давая понять, что детектив задал вопрос по существу.

— Как раз это объяснить не сложно, по крайней мере теоретически. В США интересы Конторы неизбежно пересекутся с интересами ФБР. Операции под прикрытием, проводимые на чужой территории, в самих Штатах являются нарушением конституционных прав. Я не настолько наивен, чтобы полагать, что ЦРУ и в самом деле не проводит никаких операций у себя дома, но у них больше свободы, размаха и возможностей действовать эффективнее, когда они работают в других странах. Законы других государств для них так же важны, как прогнозы погоды. — Он снова смолк, чтобы пососать трубку. — Есть еще одно обстоятельство. Представим себе, что русские банды — из того, что ты, Эмиль, говорил мне раньше, я так понимаю, что они имеют к этому отношение, — так вот, представим себе, что им проще действовать в Америке с базы, расположенной в Канаде, подальше от назойливого внимания ФБР. В таком случае сам по себе факт их присутствия не может не привлечь сюда ЦРУ. Они относятся к границам не с большим уважением, чем бандиты.

Трое мужчин в полумраке конюшни напряженно размышляли над этими гипотетическими возможностями. Встряхнув затекшие руки и ноги, Санк-Марс встал с табуретки.

— Любопытно… Билл, ты ничего больше не хочешь спросить, пока мы еще не вернулись в дом?

Мэтерз еще раз прокрутил в голове соображения Райзера.

— Вы сказали, что есть три варианта причастности к этому делу агентов ЦРУ. Не могли бы вы расположить их по приоритету?

— Расположить в порядке приоритетности! Надо же, до каких выражений стали теперь додумываться бюрократы! Иначе говоря, вы спрашиваете, какой из вариантов наиболее вероятен? Хорошо. Я бы сказал так: если ЦРУ здесь не гоняется за русскими бандами, вы связались с мошенником. Если же их цель — эти банды, агент работает независимо. Такого рода операции не входят в полномочия Конторы, а это значит, что она проводится втайне даже от разведчиков. О ней известно только в самых верхах, да и то не многим. Поэтому ваш агент — человек с большим опытом, это высокий профессионал, которому доверено проведение сложного и опасного задания.

Райзер тоже поднялся с ящика. Санк-Марс поковырял пол ботинком, потом взял метлу и смел грязь в сторону.

— Хочешь еще что-нибудь сказать, Раймонд, пока мы тут?

Бывший конный полицейский выбил трубку в ладонь.

— Разве что последнее соображение. Если ЦРУ с этим связано, к такой операции они должны относиться очень серьезно. Вряд ли эти ребята потерпят вмешательство двух таких вежливых полицейских, как вы. В их распоряжении большие силы, средства и возможности. Вы можете играть в этой игре против плохих парней, но, если начнете наступать им на пятки, сами окажетесь плохими парнями среди хороших. Вы храбрые ребята, но этого может оказаться недостаточно. Настало время действовать с исключительной осмотрительностью. Будьте не просто осторожны, будьте дьявольски осторожны. Санк-Марс тяжело вздохнул.

— Ну ладно, теперь послушайте меня. Сейчас мы вернемся в дом и больше о делах говорить не будем. А вам двоим вменяется в обязанность сегодня вечером хорошо отдохнуть и расслабиться. Прощаемся с лошадьми и возвращаемся в общество наших дам. Согласны?

Первым вышел Раймонд Райзер, и Билл Мэтерз незаметно коснулся локтя напарника.

— Прошел он проверку? — шепотом спросил Мэтерз.

Санк-Марс ответил холодно и резко:

— Последний подонок этот мой старый приятель. Это он меня продал.

ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 ЯНВАРЯ

Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс всегда был очень осторожен и предусмотрителен, когда речь шла о защите его осведомителей, поэтому он договорился о встрече с Окиндером Бойлом в небольшом кафе на улице Сен-Поль в старом Монреале. Добраться сюда от управления можно было быстро, но вместе с тем это место располагалось на достаточном расстоянии, чтобы не опасаться риска случайной встречи с коллегами-полицейскими, решившими взбодриться чашечкой кофе. Санк-Марс сел за столик в конце зала лицом к двери и в ожидании журналиста заказал себе кофе.

Детектив наискосок проглядел «Журнал де Монреаль», желая убедиться в том, что никаких неожиданностей по делу об убийстве Каплонского для него там нет. На первой странице была помещена кошмарная фотография покореженного «линкольна». Удовлетворив любопытство, он отхлебнул глоток горячего кофе, выставленные в витрине холодильника соблазнительные булочки с вишневым вареньем, глазированные шоколадом, так и притягивали взгляд.

Санк-Марсу нравилось бывать в городе, он любил наблюдать, как конторские служащие заходят выпить чашечку кофе с булочкой, прислушиваться к гомону бесед, традиционным приветствиям и словам участия. В устойчивых привычках других людей ему чудился знак постоянства и преемственности, как в порядке, заведенном Сандрой в конюшне, ему виделся некий неизменный, размеренный ритм движения жизни. Сам он рутину не любил. Ему очень нравились лошади, но повседневная будничная забота о них его тяготила — этот свой недостаток он обнаружил как-то летом, когда еще учился в сельскохозяйственном техникуме. Тогда он был крупным юношей, сильным и энергичным, привычным к тяжелому крестьянскому труду. У него был пытливый живой ум, и когда ему приходилось выполнять монотонную и однообразную работу, он начинал разговаривать сам с собой на разные темы, совершенно не связанные с тем, что он делал в данный момент. Санк-Марс надеялся, что сможет продолжить образование и стать ветеринаром, но в двух университетах, куда он послал документы, оказалось слишком мало мест, и так случилось, что в одном из них было недостаточно его знания английского, а для другого слишком низким посчитали его средний балл по точным наукам.