Утром Мельсиль улучила момент, когда Грон пошел умываться, и застигла его у ручья в одиночестве.

– Послушай, а долго мы еще будем здесь торчать?

– Не меньше седмицы, – отозвался Грон, утираясь уже слегка замызганной тряпицей.

– Но зачем?

– Потому что нас ищут.

– Кто?

– Черный барон.

Мельсиль невольно вздрогнула, когда Грон произнес это имя.

– Жуткий человек. В нем нет ни капли благородства.

Грон усмехнулся, про себя подивившись, насколько точно принцесса определила сущность бывшего колонтеля.

– Зато профессиональные навыки в области розыска и выбивания информации очень сильные.

Принцесса нахмурилась.

– Не знаю, меня он ни о чем особенно не спрашивал. Просто объявил, что я уличена в организации отравления колодцев и потому через три дня буду казнена на центральной площади. И что палачом будешь ты… – Она зябко повела плечами. – Я просто окаменела. Наверное, надо было что-то говорить, возмущаться, требовать, чтобы за меня запросили выкуп. Отец бы заплатил, после капитуляции Геноба деньги в казне есть. Да и даже если бы не было… Но когда он сказал, что палачом будешь ты, у меня внутри все просто сжалось и я даже, кажется, дышать перестала.

Грон осторожно обнял ее за плечи. Мельсиль доверчиво прижалась к нему и спрятала лицо на его груди.

– Странно… – тихо произнесла она.

– Что?

– С тобой мне совершенно не хочется играть.

– Играть?

– Ну да… Знаешь, я уже давно, лет с четырнадцати, умею делать с мужчинами почти все, что мне захочется… ну может, все – чуть позже. У меня это получается как бы само собой. То есть меня этому еще и учили, мать, а потом герцогиня Эфленсиль. Знаешь, герцогиня даже нанимала проститутку, чтобы та учила меня… Но это так, больше для моего собственного понимания, как у меня все это получается, потому что у меня все получалось как бы само собой. Я будто изначально знаю, как смотреть, как улыбаться, как держать веер, но с тобой мне не хочется делать ничего такого. Мне хочется, чтобы ты любил меня такой, какая я на самом деле!

– Я тебя такой и люблю, – заверил Грон.

А так ли это? – спросил он себя. И понял, что да, так, что все произошедшее вчера у ручья не было просто взрывом похоти молодого тела, банально требующего сбросить сексуальное напряжение. Он действительно испытывал к этой девочке очень нежное чувство, чуть грустное от осознания того, что он все-таки попал в ловушку, которой стремился избежать. Но это была тихая и какая-то радостная грусть. Ну что он себе напридумывал этакий забег по мирам? Ему же дана ЖИЗНЬ! Так зачем себя обеднять и отказываться от любви?

– Знаешь, – тихо сказал он, – нам с тобой теперь придется быть очень осторожными.

Мельсиль подняла глаза и удивленно уставилась на него.

– Почему?

– Из-за Черного барона.

– Но… он же в прошлом.

Грон насупился. Как бы ему хотелось, чтобы это было так… Он решительно мотнул головой.

– Нет, к сожалению. Потому что он, пока жив, уже никогда не будет для нас в прошлом. Наоборот, теперь он всегда будет рядом с нами, и нам придется постоянно быть начеку, чтобы он не застал нас врасплох.

Принцесса недоверчиво посмотрела на него, а затем ее глаза наполнились слезами, и она провела ладонью по его лбу.

– Бедный мой, он тебя пытал…

Грон покачал головой.

– Нет, да и не в этом дело. Просто он никогда не оставит нас в покое. Я, мы с тобой – слишком большой вызов всему тому, что он считает непреложной истиной. Так что нам предстоит война с ним. Не на жизнь, а на смерть. Не с Насией, а именно с ним, хотя Насия, скорее всего, тоже будет в этом участвовать. Но Насия – это так, небольшая помеха, а вот Черный барон…

Мельсиль все еще недоверчиво качнула головой.

– Но… чем же он так опасен?

Грон вздохнул. Да, судя по всему, ему придется все ей рассказать. Иначе она не поймет.

– Понимаешь, он и я родились очень далеко отсюда, так далеко, что ты даже не можешь представить…

Грон поднялся с кресла, придвинутого к камину, и прошелся по небольшому залу, сопровождаемый взглядами девяти пар глаз. Только эти девять человек знали, кто он такой на самом деле и как появился в этом мире. Батилей, Пург, Мельсиль, Брован, Шуршан, Медведь Барг, оба парня Шуршана, которые были с Гроном в Зублусе, а также старшина купеческой гильдии Загулема мастре Эмилон. Кто-то, как Пург и Батилей, знал об этом довольно давно, кто-то, как мастре Эмилон, узнал об этом всего два дня назад, но только этим людям Грон посчитал возможным доверить эту тайну.

До Загулема они добрались почти через полтора месяца после того, как Грон и принцесса вырвались из подземелий Зублуса. Их быт в лесной глуши довольно быстро обустроился. Брован и ребята Шуршана оказались довольно опытными браконьерами, поэтому никаких проблем с заготовкой мяса у них не было. Вернее, в основном с мясом птицы, поскольку самой доступной для них оказалась охота с помощью силков. И только один раз, на исходе третьей недели жизни в лесу, когда мясо тетеревов и еще какой-то птицы уже стояло у всех поперек горла, Грон разрешил парням Шуршана подготовить ловчую яму. В нее тем же вечером попала косуля. Ребята сноровисто разделали тушку, и Брован наварил очень славного супу, с заправкой из остатков ячки и лесных трав, а также, устроив нечто вроде примитивной коптильни, закоптил оба окорока. Так что, как Грон и рассчитывал, когда разрешал готовить ловчую яму, вопрос с сухим пайком на несколько дней был решен. И потому на следующий день Грон дал команду оставить их лесной лагерь и двигаться в путь. По его прикидкам, прошло уже достаточно времени для того, чтобы, даже если Черный барон и не прекратил поиски, стражники уже настолько устали от этого бессмысленного занятия, что их бдительность сильно притупилась. Это же не зубры из оперативных войск НКВД времен Берии и Абакумова, способные месяцами просевать лесную хвою, перебирая по иголочке, чтобы в конце концов вытащить на свет божий из подготовленных еще во времена фашистской оккупации капитальных многоэтажных схронов и ребятишек из ОУН, и «лесных братьев». Это ж туповатые и ленивые зублусские стражники…

Первые несколько дней они шли лесом, по азимуту, который Грон определял на глазок, но довольно точно – по мху на деревьях, форме кроны и положению солнца с учетом почасового смещения. А затем вышли к тракту на Шалуб. Хотя патрули на дорогах еще встречались, стражники, входившие в них, как Грон и рассчитывал, уже смотрели по сторонам с такой тоской и безразличием, что серьезной опасности для их маленькой группы они не представляли. Ну еще бы, вместо того чтобы, как заведено, окучивать давно прикормленные места, имея привычную регулярную мзду, а вечерами так же привычно надираться в тавернах, господ городских стражников загнали неизвестно куда, неизвестно зачем и держат здесь уже не одну седмицу. На лицах некоторых явственно читалось, что даже если бы они и отыскали тех, кого так долго и упорно ищет Черный барон, то точно бы отпустили. Лишь бы насолить этому облеченному властью полудурку. Впрочем, Грон вряд ли кому посоветовал бы рассчитывать на подобные настроения и уж тем более совершенно не собирался полагаться на них сам. Поэтому в первой же не шибко большой деревне они потихоньку договорились с несколькими крестьянами о покупке у них трех возов, на которых обычно возят сено на продажу, под завязку нагрузили их сеном и неторопливо, со скоростью волов, двинулись по тракту в сторону Шалуба. Они ничем не отличались от таких же караванов, везущих сено, за исключением, возможно, того, что на каждый воз приходилось по два, а на один так и три возницы.