Впрочем, ему это мало помогло… Брован отпрянул от решетки, а Грон резким выпадом выбросил свое оружие вперед, метя в то место, где у человека среднего роста находится голова. Острие алебарды с легким чавканьем и хрустом вошло во что-то мягкое. Брован тут же качнулся вперед и, оттолкнув решетку, подхватил падающее тело и черенок алебарды, выпавший из рук мертвого стражника. Но все равно лезвие алебарды ударилось о стену и громко звякнуло. Они замерли, напряженно прислушиваясь. Где-то в глубине коридора скрипнула дверь, и в ее нарисовавшемся в темноте проеме показалась заспанная рожа в облаке спутанных реденьких седых волос. Рожа была освещена огарком свечи, маячившим где-то в районе подбородка.

– Ну что там еще? – сварливо поинтересовалась рожа.

Брован замер. Грон стиснул зубы и, невнятно пробормотав что-то типа: «Мнуа-а-ау», довольно похоже сымитировал громкий зевок. Рожа сердито фыркнула:

– Совсем разболтались! – и утянулась обратно.

Несколько мгновений Грон и Брован напряженно прислушивались, а затем Брован осторожно опустил на пол тяжелое тело и выдохнул:

– Ловко вы…

Грон кивком указал Бровану на алебарду.

– Что?! Кто?! – Старший надзиратель заполошно подскочил на своей лежанке и испуганно уставился на две алебарды, одна из которых лезвием придавила кожу ему на животе, а острие второй маячило у горла. Чуть дальше неясно маячили две тени.

– Тихо, гнус, – прошипела одна. – Ни нам, ни особенно тебе шум не нужен. Понятно?

Старший надзиратель судорожно кивнул, отчего его реденькие волосенки тут же ссыпались ему на глаза. Но поправить их он не рискнул.

– У тебя есть выбор, – продолжила тень, – ты можешь сдохнуть сейчас либо ответишь на наши вопросы и получишь шанс выжить.

– Как-кой шанс? – судорожно сглотнув, переспросил старший надзиратель.

– Ну, мы тебя не убьем, – с этакой небрежной ленцой отозвалась тень, – и даже отпустим. А что с тобой будет дальше, зависит только от тебя.

– Э-э-э нет, я так не согласен, – торопливо забормотал старший надзиратель, – вы должны будете…

– Значит, не договорились, – прервала его тень, и старший надзиратель почувствовал, как острие второй алебарды натягивает кожу на его горле, собираясь ее проколоть.

– Нет-нет, – торопливо заверещал он, – я согласен, согла…

– Заткнись, – недовольно прорычала тень, но острие слегка ослабило нажим.

Старший надзиратель тут же осекся и замер.

– Я же предупреждал, тише, – тоном ниже проворчала тень. – Итак, первый вопрос: где принцесса? – И, как бы подтверждая серьезность подхода, острие вновь натянуло кожу.

– Внизу, во втором коридоре, сразу за первым внутренним постом. Только там эти.

– Кто эти?

– Ну эти, которые приехали с Черным бароном.

– Понятно. – Тень на мгновение задумалась. – И сколько их?

– Ну… дюжина, может, две. Не знаю я…

– А где сам Черный барон?

– Так там же, но дальше. У нас за четвертым внутренним постом большая камера, там когда-то держали принца крови, брата-близнеца деда нынешнего короля. Сорок лет. Того самого, Серебряную Маску. Так вот, там большая камера. В самом тупике. Вот в ней он и квартирует.

Грон задумался.

– А внутренние посты из местных стражников или из людей барона?

– Второй наш, – охотно отозвался старший надзиратель, – а дальше не знаю. Может, и поменяли.

Грон скрипнул зубами. Похоже, до барона сегодня ночью не добраться. Прорываться через три поста по узким коридорам тюремных подземелий… тут придумать бы, как нейтрализовать дюжину громил барона, околачивающихся около камеры принцессы. Впрочем… он несколько мгновений размышлял над мыслью, пришедшей ему в голову, а затем довольно ухмыльнулся.

– Брован, – позвал он, наклоняясь к самому уху своего бойца, – сделай вот что…

Через несколько мгновений старший надзиратель почувствовал, что одна из алебард, торчавшая напротив его брюха, скользнула назад, в темноту. А теней стало на одну меньше.

– Вот что, гнус, – снова заговорила оставшаяся тень, – сейчас мы спустимся вниз и подойдем к этому твоему второму посту. Сделаешь так, чтобы он открыл дверь. Вздумаешь баловаться, получишь полфунта стали в спину, понятно?

– Понятно, – облегченно отозвался старший надзиратель.

– Да нет, непонятно, – с сожалением отозвалась тень, и в следующее мгновение старший надзиратель почувствовал легкое дуновение ветерка у своей щеки и… насквозь прокусил губу, чтобы не заорать.

– Как видишь, я с этой штукой умею управляться довольно ловко, – наставительно произнесла тень, – поэтому будь ласков, не заставляй меня нервничать. Понятно?

– Понятно, – придушенно отозвался надзиратель, зажимая рукой обрубок левого уха, большая часть которого была ловко отхвачена этим, забери его Владетель, ночным кошмаром.

– Тогда вперед!

Они спустились на этаж, а затем в подземелье, по пути обойдя труп стражника у входной двери, и двинулись по длинному коридору. Старший надзиратель мельком отметил, что дверь в первый пыточный блок, где содержался личный пленник Черного барона, прикрыта неплотно, и сделал зарубку на будущее. Похоже, все происходящее этой ночью связано именно с ним. Так что стоило, если уж Владетель даст ему пережить эту кошмарную ночь, побольше узнать об этом странном пленнике, дабы, если им придется пересечься еще раз, оказаться как можно дальше от него. Наконец коридор сделал еше один поворот, и старший надзиратель буквально уперся носом в грудь одного из громил Черного барона, стоящего не за, а перед дверью…

Грон догадался: что-то не так, по тому, как внезапно резко затормозил, свернув за угол коридора, старший надзиратель. Он качнулся вперед и, подосадовав, что не догадался немного укоротить древко – в тесноте коридора коротким древком орудовать было бы сподручнее – взмахнул алебардой, разворачивая лезвие и пропуская его на уровне где-то чуть выше макушки старшего надзирателя. Расчет был на то, что притормозивший надзирателя качнется вперед, атакуя приближающегося по коридору… ну и на гораздо более высокий рост нападающего. Как выяснилось, длинное древко его как раз и спасло. Ибо нападающий действительно качнулся вперед, но одновременно и ударил ангилотом за поворот коридора. Острое жало клинка не дотянулось до Грона едва ли на два пальца, зато лезвие алебарды вошло в лицо нападающему со звучным чмоком. Грон прянул к телу, заваливающемуся на перепуганного старшего надзирателя, не заверещавшего, похоже, только потому, что все произошедшее попало на его выдох, и прошипел тому:

– Ругайся!

– Чт-то? – сглотнув, придушенно отозвался тот.

– Ругайся, – добавив злости в голосе, опять прошипел Грон.

– Десницу девы-благолепицы на твою задницу! – взвизгнул старший надзиратель. – Да чтоб тебя собаки чумовые за отросток укусили! Да чтоб твоя мать, которая прижила тебя с шелудивым псом, которого любая облезлая кошка на рыбной помойке…