Когда мы пришли в шатры к ученым, доктор Пак спросил, как дела у Чжун Ли. Я объяснила, что сегодня она не придет.

— Надеюсь увидеть ее завтра, — сказал он. — Ей полезно получать впечатления, которые помогут ей обогнать городских детей.

Доктор, конечно, был прав, и на следующий день я разрешила Чжун Ли вернуться в лабораторию. Видимо, Пак рассказал коллегам про ее участие в конкурсе, потому что ей впервые разрешили поставить термометр в рот одной из женщин и накачать манжету для измерения давления.

* * *

Еще через два дня доктор Пак и его команда собрали оборудование и покинули Хадо. В очередной раз они собирались вернуться еще через три месяца. Я работала в поле, а у детей начался осенний семестр. После школы старшие ходили на мелководье пообщаться с друзьями и отдохнуть, а Чжун Ли сидела дома, делала школьные задания, готовилась к конкурсу и читала.

Следующий период погружений начался в воскресенье, а это означало, что Ван Сон и Мин Ли смогли прийти. День был очень ветреный, и одежда плотно прилипала к телу. Волны пенились, повсюду летели брызги, будто в шторм. В бультоке Ку Чжа заняла свое почетное место, остальные расселись по уровню мастерства. Глава кооператива была не в духе. Недавний визит доктора Пака и его команды напомнил ей прежнюю обиду на то, что ее исключили из исследования, но я надеялась, что Ку Чжа скоро успокоится и будет не более вспыльчивой, чем обычно.

Забыв о привычном обмене любезностями, Ку Чжа начала:

— Сегодня будет жарко…

— Да и ветер дует вовсю, — перебила ее Ку Сун. — Надо следить, чтобы не отнесло от берега.

Ку Чжа раздраженным жестом заставила сестру замолчать.

— Жду ваших предложений о том, куда нам сегодня поплыть. Есть идеи? — спросила она.

Хотя Ку Чжа демонстративно отвернулась от сестры, та высказалась первой:

— Давайте дойдем до бухты к северу от нас. Скалы защищают ее от ветра.

— Сейчас слишком жарко, чтобы так далеко идти, — возразила Ку Чжа.

Ку Сун попробовала еще раз:

— Тогда останемся тут и будем нырять с пристани.

— Ты что, не видишь, как ветер гонит прибой? — Ку Чжа обвела взглядом собравшихся ныряльщиц, но, видя ее настроение, все предпочли промолчать. — Ну ладно, давайте выйдем прямо в море на плато. Надеюсь, там волны помельче, чем у берега, а на глубоководье прохладнее.

Ян Чжин, сидевшая рядом со мной, пробормотала себе под нос:

— Плохо дело.

Я с ней согласилась. Конечно, Ку Чжа руководила кооперативом, но решение она приняла исключительно назло сестре.

Мы переоделись в костюмы, натянули маски, собрали снаряжение и вышли к лодке. Может, настроение у Ку Чжа и было дурное, но день выдался настолько жаркий не по сезону, что в глубоких холодных водах и правда могло быть приятнее, тут она не ошибалась. Мы заняли места в лодке. Мин Ли и Ван Сон сидели друг напротив друга. Вскоре мы уже сгибались вперед и откидывались назад, в едином ритме погружая весла в воду. Мы пели, и голоса девочек звучали свежее и звонче всех остальных. По небу промчалось маленькое облачко, чайки парили в вышине и временами пикировали вниз. Как и предсказывала Ку Чжа, море было неспокойным, но не настолько, как у берега. Не всех, правда, радовали белые барашки на волнах. Одна хэнё, беременная четвертым ребенком, быстро втянула весло в лодку, и ее вырвало, после чего она сразу вернулась к гребле. Мы подбодрили ее криками и затянули новую песню. Правда, я заметила, что и у Ван Сон слегка зеленоватый цвет лица. Девушка выглядела нездоровой — и это притом, что она ныряла с нами уже полтора года и я ни разу не замечала у нее морской болезни.

Ку Чжа подняла руку, давая знак остановиться. Когда мы сбросили якорь, она сделала традиционные подношения морским богам, а потом сказала:

— Итак, давайте все вместе искать добычу на морском дне.

С этими ее словами мы сдвинули маски со лба, натерли стекла полынью и надвинули на глаза и нос. Каждая ныряльщица перепроверила снаряжение. Потом мы стали попарно бросать теваки в воду и прыгать вслед за ними. Ку Сун и Ку Чжа нырнули вместе. Я напомнила Мин Ли об осторожности — как и каждый раз, — и они с Ван Сон прыгнули за борт. Я кивнула Ян Чжин и тоже нырнула вместе с ней.

Мы были далеко от берега, как и хотела Ку Сун, но рельеф тут прекрасно подходил для ныряльщиц любого уровня мастерства. В отличие от глубокого каньона, который мать выбрала для моего первого погружения, тут с морского дна поднималось плато — гладкое, плоское, легко достижимое, но при этом не настолько высокое, чтобы повредить корпус лодки. Его ширины хватало на всех хэнё. Сквозь мутную воду я не могла разглядеть плато целиком, но если начинающие ныряльщицы будут держаться вместе, все будет хорошо.

Я пошла вглубь. Мы с Ян Чжин держали друг друга в поле зрения, но при этом старались не вторгаться на территорию соседок. Я всплыла, чтобы выпустить сумбисори и положить улов в сеть. Вода была просто чудесная. Вниз. Вверх. Сумбисори. Вниз. Вверх. Сумбисори. Вся моя жизнь определялась необходимостью сосредоточиться, чтобы не попасть в опасную ситуацию, собрать побольше добычи и забыть о проблемах на суше.

Наполнив сети, мы с Ян Чжин вернулись в лодку, убрали снаряжение и принялись сортировать улов. По мере того как возвращались Ку Чжа, Ку Сун и другие, мы помогали им втаскивать сети в лодку. Некоторые ныряльщицы тоже принялись разбирать добычу, другие пили чай, а третьи прислонились к полным сеткам и задремали, позволив мягкому покачиванию лодки себя убаюкать. Я прислушивалась краем уха к сумбисори тех хэнё, которые пока оставались в воде, и, как обычно, испытала облегчение, услышав узнаваемое «хр-р-р» Мин Ли. Она пока еще только училась нырять, но я доверяла ее чутью — и все-таки, когда дочь перекинула руки через борт лодки, у меня полегчало на душе. Но когда Мин Ли даже не попыталась закинуть сеть с уловом на борт или влезть сама, я поняла: что-то не так.

— Никто Ван Сон не видел? — спросила дочь.

Ку Сун резко подняла голову.

— Я ее вон в той стороне встретила, — сказала одна женщина, показав куда-то за нос лодки.

— И я тоже, — кивнула Ян Чжин. — Мы одновременно всплыли выпустить сумбисори, и я посоветовала ей нырять ближе к лодке.

— И где же она тогда? — спросила Ку Сун, повернувшись к сестре.

— Не бойся, — ответила старшая младшей, — мы ее найдем.

К лодке подплыла еще парочка опоздавших. Ку Сун расспросила их, но они тоже не видели Ван Сон. Сестры Кан поднялись и огляделись, крепко упершись ногами в палубу, потому что лодка качалась на волнах.

— Вон там! — крикнула Ку Чжа. — Вон ее тевак!

Я хорошо знала это место, как и все старшие ныряльщицы, и меня встревожило, что тевак отнесло так далеко в море.

Те, кто уже был в лодке, схватили весла и начали грести, оставив нескольких ныряльщиц в воде. Мы хотели добраться до тевака Ван Сон поскорее, но для эффективного продвижения нужно было придерживаться ритма. Когда мы подплыли к теваку, сестры Кан бросили весла и снова встали во весь рост. Ку Сун крикнула нам, чтобы мы сидели тихо и прислушивались к сумбисори Ван Сон, но ветер не доносил никакого похожего звука. Медленно поворачиваясь по кругу, сестры осматривали волны. Прошло минут пять — гораздо больше, чем хэнё может оставаться под водой. Тетка Ван Сон была в ужасе и отчаянии, а у матери на лице читались печаль и безнадежность.