Мортимер принял у него лёгкую, почти невесомую, ношу, вгляделся в бледное спокойное девичье лицо. Сердце дрогнуло, как и всегда в последнее время, когда он смотрел на внучку, пришедшую к нему из другого мира вопреки запрету родителей.

Девушка была маленькой, хрупкой и беззащитной, и вызывала у него чувства, которые выбивали его из привычного равновесия. Герцог с удивлением прислушивался к себе, недоумевая, — раньше он не был таким чувствительным. Никак от Оринских заразился?!

«Зачем ты тащишь эту малышку в храм тёмных нернессов? Разве она воин?» — вновь предательски спрашивал внутренний голос, заставляя его испытывать сомнения.

«Магия даст ей нужные силы воина, — хмуро отвечал сам себе Мортимер. — Да и как иначе привести её в чувство? Она находится в магическом сне!»

«Можно отвезти ее в Храм непорочной девы, возможно, там ей помогут».

«А возможно, и нет!» — Мортимер всеми силами пытался заглушить совесть, которая решила вдруг помучить его.

Герцог заметил, что русфиец серьёзен и сосредоточен, а ещё явно чем-то озабочен.

— Нужно пройти полмили на север, я вызову диклетов, и мы полетим, — проинформировал молодой лорд герцога. — Если они согласятся вас доставить до храма, конечно. А пока будем нести Оливию по очереди.

— Полетим?! — изумился Мортимер, взгляды остальных магов тоже стали озадаченными. — Разве мы не пешком пойдём?!

Никто из них никогда не летал на диклетах. Более того, никто из них до последнего времени даже не подозревал, что они могут полететь на них.

— А я не сказал? — притворно удивился Мирук. — Можем и пойти пешком. Тропы я тоже знаю. Вот только наши обычные летуны там не пройдут, диклеты практически не ходят по земле, а лететь низко к земле они не станут — не дрессированные существа. Группа у нас вышла большая, Оливия неизвестно сколько ещё будет находиться в своем состоянии, а путь неблизкий, неделя пути примерно. Так вот, главный вопрос: есть ли у нас столько времени?

— А на диклетах, выходит, быстрее? — Мортимер уставился на русфийца подозрительным тяжелым взглядом. Тот предупредил его в каюте, что путь займёт полдня, максимум день, но не сказал, что они полетят на диклетах.

— Вот как раз на диклетах полдня или день пути, — спокойно отозвался сын владыки, вглядываясь в чистое небо над их головами. — Все зависит от того, как сильно нам будут мешать местные существа, и от погодных условий.

— На диклетах мы не сможем взять все то, что приготовили, — напряжённо проговорил Стенлэр Бэрвиг, внимательно прислушивающийся к разговору двух мужчин. — И, кроме того, управлять обычным летуном — это одно, а диклетом — совершенно другое. Это целое искусство.

— На полдня пути нам нужно только немного оружия и поесть на два раза, один раз по дороге туда, второй — обратно, — нейтральным тоном отозвался наследник Русфии. — Насчёт диклетов... особого выбора у вас нет. Неделя пути по опасным тропам с бессознательной девушкой на руках? Даже если нести её на носилках, которые для этого приготовили, это очень трудный путь. А диклеты — очень умные существа. Если с ними договориться, учиться ими управлять совсем не нужно.

Мирук решил, что спор разрешён, замер, на минуту прикрыв глаза, ментально взывая к вожаку местных диклетов, потом распахнул глаза и довольно улыбнулся.

— Вожак услышал меня и, как ни странно, согласился помочь, хотя вы не тёмные нернессы. Когда мы пройдём немного на север, семь диклетов будут там и будут готовы доставить нас к храму. Ваша задача — не бояться их, излучать спокойную и уверенную энергию, иначе... они вас могут скинуть. Физических команд диклеты не потерпят, то есть у вас не будет поводка и у вас не будет особого тактильного контакта с его телом. Диклетам необходимы ментальные уважительные команды. Вы должны научиться создавать в своём сознании воображаемые картинки действий или движения, которое хотите попросить от своего диклета. Поскольку никто не знает, куда лететь, я лечу первым, остальные по цепочке за мной. Это даст всем возможность понять, куда лететь, представить картинку и дать соответствующую команду диклету.

— Ты сейчас серьезно это говоришь? — Мортимер еле сдерживал подступающее бешенство и раздражение.

— Серьезнее некуда, — прохладно отозвался Мирук. — Я настаивал на том, чтобы отправиться одному, ваша светлость, — язвительно напомнил он. — Но вы оказались против, поскольку заявили, что не доверяете мне.

— Какое к тебе может быть доверие? — резко вмешался лорд Бэрвиг. — Но то, что ты предлагаешь... можно сразу сброситься со скал, а не рисковать жизнью на диклетах.

— А кто сказал, что будет легко? — Мирук холодно уставился на лорда. — Но, поверь мне, довериться диклету, который никогда умышленно не сбросит летящего на нем человека в пропасть, гораздо лучший выход, чем тащиться несколько дней по опасным для жизни тропам скалистых лесов, постоянно отбиваясь от магических существ, превосходящих тебя в несколько раз по массе и силе и норовящих откусить твою голову.

Рядом кто-то пискнул, Мортимер покосился и наткнулся взглядом на побледневшее лицо старшей внучки.

Может стоило оставить Элию в лагере? Хотя ... Элия очень сильный маг жизни, может пригодиться для младшей внучки и остальным в этом опасном предприятии. Да и не мог он оставить её одну среди мужчин.

— Я вижу, ты знаешь о чём говоришь, — сквозь зубы процедил лорд Бэрвиг.

— Мой первый путь прошёл именно по скалистым тропам. Тогда ещё я не был тёмным магом и не смог бы полететь на диклете. Более того, диклеты охотились на меня и моих людей. Когда я добрался до храма, десять человек из моей группы — моя личная охрана, которые с детства были приставлены ко мне — были мертвы, а сам я был еле живой. Если бы предки проигнорировали мою просьбу, сейчас я не стоял бы перед вами. Магия тёмных нернессов дарует носителю возможность быстрой регенерации, это и спасло меня.

— Почему тогда шрам на лице не исчезнет? — поинтересовался лорд Кестевиг.

— Шрам остался от рваной раны, которую нанесло существо из глубин Эллийского океана, тварь Мрака. Их шрамы не заживают и не исчезают, — мрачно отозвался Мирук. — И это совсем другая история.

Далее в полном молчании группа отправилась на север. Когда они вышли на небольшую площадку, из-за скал медленно, полные чувства собственного достоинства, вылетели семь диких летунов