Помимо Вишневского в ЦК ВКП(б) обратились с предложениями по усилению «мобилизационной готовности» также создатели киноленты «Линия Маннергейма» сталинские лауреаты 1941 г. операторы С.Я. Коган и В.С. Ешурин. Они направили письмо на имя А.А. Жданова. Письмо не датировано, однако можно предположить, что оно относится к периоду после 5 июня 1941 г. В тот день М.И. Калинин, выступая перед выпускниками Военно-политической академии им. В.И. Ленина, говорил: «Мы не знаем, когда будем драться: завтра или послезавтра, а при таких условиях нужно быть готовым сегодня».[610]В упомянутом письме содержится парафраз этого высказывания Калинина: «Когда будем воевать, мы не знаем, может быть завтра, и, нам кажется, что сегодня мы должны быть в полной готовности ко всяким неожиданностям».

С.Я. Коган и В.С. Ешурин предлагали организовать бригаду из кинохроникеров, имеющих уже боевой опыт, и поставить их на военный учет. Члены этой бригады должны были пройти военную подготовку, приспособить кинотехнику «к возможной работе на войне». Авторы письма на имя А.А. Жданова считали, что дело с производством «оборонных картин» обстояло очень плохо. Подготовка операторов на случай войны, по мнению С.Я. Когана и В.С. Ешурина, проводилась только на словах. Они обращались с просьбой к А.А. Жданову сдвинуть дело с мертвой точки, ибо ни студия кинохроники, ни Кинокомитет, ни другие инстанции, куда они обращались, не откликнулись на их предложения.

Жданов начертал на письме Когана и Ешурина: «Это старый вопрос о военной бригаде кинооператоров. Спросить Большакова и Запорожца, почему затянулось дело с организацией». Было решено дать поручение представителям Управления пропаганды Д.А. Поликарпову и Т.С. Зуевой (зав. отделом культпросветучреждений), начальнику ГУППКА А.И. Запорожцу, а также председателю Комитета по кинематографии при СНК СССР И.Г. Большакову рассмотреть по существу поднятую в письме С.Я. Когана и В.С. Ешурина проблему.[611]

14 мая 1941 г. состоялось заседание Главного Военного Совета, на котором среди прочих рассматривался важнейший вопрос о перестройке военной пропаганды. На заседании ГВС 14 мая присутствовали: секретари ЦК ВКП(б) А.А. Жданов и Г.М. Маленков, народный комиссар обороны С.К. Тимошенко, начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков, представители военного ведомства С.М. Буденный, К.А. Мерецков, Г.И. Кулик, Б.М. Шапошников, В.Д. Соколовский. Первый вопрос повестки дня формулировался следующим образом: «Итоги инспекторской проверки политзанятий в частях Красной Армии».

Доклад по данному вопросу сделал начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии А.И. Запорожец. Он подвел итоги инспекторской проверки партийно-политической работы с личным составом РККА. На заседание были приглашены представители ГУППКА Ф.Ф. Кузнецов и М.Г. Гуревич.[612]

Выступавший в прениях по докладу Г.М. Маленков призвал во всей политико-пропагандистской работе учитывать «указания т. Сталина» на выпуске военных академий.

«Речь идет о серьезной перестройке пропаганды в Красной Армии», – подчеркнул Маленков. Ему вторил А.А. Жданов: «Надо перестроить военную пропаганду, воспитательную работу в Красной Армии».[613]В целом, в результате обсуждения доклада А.И. Запорожца, ему было поручено, с учетом обмена мнениями, «разработать и представить к очередному заседанию Главного военного совета предложения и проект директивы», в которой сделать основной упор «на поднятие боевой воспитательной работы».[614]

В мае 1941 г. на основании сталинских указаний, «озвученных» в выступлении перед выпускниками военных академий РККА, было подготовлено несколько директивных и инструктивных материалов. 26 мая А.И. Запорожец обратился к секретарям ЦК ВКП(б)

А.А. Жданову и А.С. Щербакову, а также к начальнику УПА Г.Ф. Александрову. Запорожец сообщал, что в ГУППКА составлен «проект раздела о задачах политической пропаганды в Красной Армии, вытекающих из выступления товарища СТАЛИНА 5 мая с.г., для общей директивы, подготавливаемой ЦК ВКП(б)». На экземпляре, направленном А.А. Жданову, имеется собственноручная подпись секретаря ЦК, сделанная карандашом. Можно сделать вывод, что он лично ознакомился с представленным вариантом текста директивы.[615]Этот проект, озаглавленный «Задачи политической пропаганды в Красной Армии», состоял из трех частей. В первой части – преамбуле формулировались основные задачи политорганов и партийных организаций РККА, а также – непосредственно ГУППКА в контексте сталинских указаний от 5 мая 1941 г. Вторая часть проекта директивы была озаглавлена: «Примерная тематика докладов, бесед и политинформаций для красноармейцев и начальствующего состава Красной Армии». Наконец, третья часть содержала тематику занятий с красноармейцами и младшими командирами на летний период 1941 г. К проекту директивы прилагался список художественных фильмов, которые рекомендовались для демонстрирования в Красной Армии и предназначались только для военнослужащих.[616]

В сопроводительной записке, адресованной А.А. Жданову и А.С. Щербакову, А.И. Запорожец дополнительно сообщал, что ГУППКА на основании сталинских указаний «подготовлены новые директивы: а) очередные задачи партийно-политической работы в Красной Армии; б) о политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами на летний период 1941 г.; в) о марксистско-ленинской учебе начальствующего состава Красной Армии».[617]

27 мая Запорожец направил Жданову проект третьей из названных директив. Начальник ГУППКА вновь напоминал, что документ составлен «на основе указаний товарища СТАЛИНА, данных им на выпуске слушателей академий Красной Армии 5 мая с.г.». Он также просил разрешить издать данную директиву «для руководства в Красной Армии».[618]

Просьба А.И. Запорожца представляется весьма примечательной. Ведь еще 3 марта была подписана в печать, а затем издана отдельной брошюрой утвержденная им директива ГУПККА «О марксистско-ленинской учебе начальствующего состава Красной Армии в 1941 году».[619]Может возникнуть закономерный вопрос: почему потребовалось переиздавать только что вышедший из печати директивный документ? Аналогичный вопрос касается и утвержденной А.И. Запорожцем директивы N 12 от 20 января 1941 г..[620]Ответ на оба вопроса очевиден: после 5 мая 1941 г. содержание обоих директивных материалов, хотя они уже пошли в войска, не стало отвечать сталинской задаче перестройки военной пропаганды в наступательном духе. Поэтому Запорожец (как он неоднократно подчеркивал, по указанию Сталина) и составил новые директивы, хотя названия их остались прежними.